Два берега

Мари не могла сказать ни слова. Ей казалось, что у нее отнялисьруки и ноги.

— Хотите воды? — спросил следователь, а потом простоподал ей стакан.

Мари залпом осушила его.

— Можно выйти на несколько минут? Мне нужно привести себя впорядок.

Мари вышла в коридор и бесцельно побрела к большому окну. Она неверила тому, что услышала, хотя не верить было глупо, и девушка этопонимала.

Мари познакомилась с Ириной Красновой, Ирочкой, два года, назад.Цепочка их знакомства была сложной и включала знакомых друзей идрузей знакомых. Поводом стало то, что у Мари уволиласьдомработница — вышла замуж и перестала нуждаться в деньгах, и Маристала через приятелей искать новую. Кто-то посоветовал ей Ирочку,пятнадцатилетнюю девочку из поселка Красная Заря, и однажды напороге у Мари появилось застенчивое прыщавое существо с тонкимробким голосочком. Ирочка была маленького роста, среднего сложения,но не фигуристая, а какая-то ровная со всех сторон, круглолицая идовольно невыразительная. Даже после нескольких встреч вряд лиможно было уверенно узнать ее в толпе или на фотографии. Волосыстранного сероватого оттенка Ирочка завязывала в хвостик, от этогоее полные щечки расплывались по всему лицу, а небольшие глазаказались совсем маленькими, заплывшими. Ирочка была девочкойстарательной и доверчивой — она охотно поведала Мари свою историю иосталась у нее работать. История Ирочкиной жизни оказалась простой,как три копейки: отец спился и умер, мама вышла замуж вторично,места в доме катастрофически мало, денег нет совсем, у Ирочкиродились братья и сестры, жить в поселке стало совсем невыносимо,поэтому, бросив девятый класс, девочка решила поехать на заработкив столицу. В Москве Ирочка прибилась к хиппующим на Арбатекомпаниям, вместе с ними пила и выпрашивала мелочь у прохожих,ночевала и на вокзалах, и в подворотнях, и на случайных квартирах,несколько раз продавалась за деньги желающим, короче, покаобустройством Ирочкиной судьбы не занялась случайная знакомая,девочка медленно, но верно катилась на дно по стандартному пути. Ейповезло — случайно повстречавшаяся немолодая художница Таняпочему-то пожалела добрую, глупую Ирочку и решила ей помочь.Несколько месяцев Ирочка прожила у Тани в свободной комнате,работала курьером, раздавала листовки, отдавала Тане небольшуюсумму за комнату, а потом Таня пристроила Ирочку домработницей кзнакомым. Ирочка по дому умела делать все, быстро освоилась и сталаискать подработку еще на пару дней в неделю. Так она и попала кМари, которой нужна была домработница на вторник и пятницу напять-шесть часов. Мари решила заняться имиджем Ирочки из самыхлучших побуждений — старательная девочка, умела идеально отгладитьшелковые блузки Мари и приготовить довольно сложный соус покулинарной книге и казалась ей достойной большего, чем рольприслуги, выданная ей судьбой. В силу недалекости и неспособности кобучению карьера Ирочке вряд ли светила. Мари решила, что еедомработница должна стараться удачно выйти замуж. А для этогонедопустимо иметь прыщи по всему лицу и серые волосы в хвостике.Ирочка оказалась девочкой необидчивой и даже благодарной. Маридарила ей средства по уходу за кожей, направила к хорошемупарикмахеру, объявив поход премией за хорошую работу, а заоднозабрала у подруги надоевшую той стильную одежду Ирочкиного размера.Полная любви к Мари Ирочка старалась изо всех сил и в каждый приходготовила все более экзотические блюда, которые Мари при желаниимогла бы выдавать за ресторанные. Постепенно из подростка Ирочкапревратилась в девушку и к семнадцати годам могла похвастатьсясовсем не отталкивающей внешностью — неплохая кожа, модная стрижка,вещи по фигуре, хорошо наложенный макияж. У своей хозяйки Ирочкапереняла некоторые жесты и выражения и с огромной гордостьюрассказала Мари, что на том же Арбате ее принимают за девушку изхорошей семьи, даже думают, что у нее богатенькие родители. Малокто распознает в ней провинциалку, не зря Мари так старательнопоправляла все просторечные Ирочкины фразы. Конечно, девочка слегкапреувеличивала, но Мари все равно проделала очень большуюработу.

После того как пропал Митя, Мари только один раз позвонилаИрочке, чтобы отказаться от ее услуг (на какие деньги держатьдомработницу? Да и что убирать в абсолютно пустой и разрушеннойквартире, где нет даже люстры и отодраны плинтуса?), но не засталадевушку дома. Передала через напарницу (Ирочка давно снималаквартиру вместе с двумя приятельницами), чтобы девушка не приходилаво вторник убираться, и завертелась. Рассчиталась она сдомработницей накануне (удачное совпадение), дел и проблем у неехватало своих, она долго не думала, почему Ирочка ей неперезвонила. Несколько месяцев спустя Мари вдруг вспомнила пробывшую домработницу и с обидой решила, что порядочные люди так непоступают. Девочка проработала у нее полтора года. Мари всегдарегулярно и не скупясь ей платила. Подбрасывала маленькие подарочкии премии ко всем праздникам. Учила следить за собой, помогала. Спониманием относилась к болезням и личным трудностям, охотно шланавстречу, когда нужно было перенести уборку на другой день. И вот,узнав от напарницы, что к Мари не нужно приезжать убираться,девочка пропала навсегда. Даже не узнав — может быть, Мари попала вкакую-то беду. Даже ни разу за полгода не поинтересовавшись, какдела у бывшей хозяйки. В общем, Мари сочла Ирочку неблагодарной инепорядочной и тему о ней закрыла, надеясь, что после родов сденьгами будет получше и она найдет замену. Теперь Мари четкорешила брать женщину в возрасте — дабы второй раз не попасться наудочку жалости и приятельского отношения.

Услышав правду об Ирочке, сбежавшей вместе с Дмитрием, Мари наминуту почувствовала, что лишается рассудка. Как такое моглослучиться? Красивой, умной, умеющей очаровать собеседника,интеллигентной и воспитанной Мари предпочли невзрачную, глупенькуюдевочку из глухого далекого поселка. Девчонку, которая не закончиладаже девять классов и продавала свое тело по дешевке, шляясьтемными ночами по арбатским подворотням. Это не укладывалось вголове, это казалось кошмарным сном, но у следователя на столележали документы, делающие кошмар явью.

Мари вернулась в кабинет. Она понимала, что должна идти доконца. Испить чашу до дна, так сказать.

— Вы себя хорошо чувствуете? — спросил Михаил.

Мари в очередной раз удивилась, почему среди ее знакомых принятосчитать работников милиции людьми второго сорта, бесчувственными,жестокими и патологически злобными. Девушка уже второй разприходила в милицию, и к ней относились совершенно нормально, еслине сказать больше — заботливо.

Разговаривали всегда вежливо, даже чай предлагали. Послушатьзнакомых — так милиционеры, кроме мата, и слов не знают, с порогана всех кричат, а свидетелей и потерпевших зверски избивают. Ничегоподобного Мари не заметила и решила, что доверять слухам в нашевремя точно нельзя.

— Все в порядке, — сказала девушка.

Михаил еще раз скосил глаза на ее живот и поинтересовался:

— А папа — Александров?

— Да. Мальчишку жду. Назову Ярославом, — поделиласьМари. — А у вас есть дети?

— Пока нет, — улыбнулся Михаил.

— Но вы хотите?

— В принципе я не против. Но так серьезно пока об этом недумал.

— А Митя очень хотел ребенка. Девочку хотел. Я для него ирешила родить — он так трогательно рассказывал, как мечтает одочке.

— Мария Михайловна, вы понимаете, вам придется даватьпоказания… может быть, прийти на суд.

— Да-да, конечно, я все понимаю.

— Поэтому я вам сразу все скажу. У вашего мужа нет шансовуйти от уголовной ответственности. Против него и его приятелявеские улики — в мусоропроводе нашли ключи с отпечатками пальцев, уних в сумке были вещи, принадлежавшие потерпевшим, а на квартире,которую они снимали с Красновой…

— Он снимал с Ирочкой квартиру?

— Их было четверо. Александров, Краснова, еще один молодойчеловек, Пименов — и его девушка, Бахметова. На четверых и снимали.Бахметова незадолго до кражи уехала к родителям в Алма-Ату, поэтомуснять с нее показания проблематично. На квартире мы нашли краденыевещи, на них есть отпечатки Красновой. Плюс свидетельскиепоказания, что похожую на Краснову девушку тоже видели в день краживозле того дома — она качалась на качелях во дворе.