Страница 35 из 50
Комфорт просто необходим. Характер у Мари нелегкий, капризный,воспитывалась она в комфорте, поэтому девушка не потерпит ни восьмитрещащих соседок по палате, ни отсутствия нормального душа, нигрязного белья, ни супа из помоев. И хуже всего, что свободолюбиваяМари ни за что не согласится на тюремный режим без прогулок,посещений и с передачами в определенные часы. А уж хамить себе Мариникогда и никому не позволяла, поэтому, если она не хочет оказатьсяза решеткой лет на двадцать из-за убийства наглой уборщицы илимедсестры, ей надо отправляться только в такую клинику, где весьперсонал имеет человеческие лица.
На роды с Мари решила идти Жанна — и потому, что подруга, ипотому, что — сестра, и просто потому, что у Наташи возникли быпроблемы с работой, а Жанна свободно могла договориться о замене исорваться в любое время дня и ночи. Жанне было одновременно истрашно, и интересно. Она добросовестно зарылась в книжки ипосмотрела все положенные учебные фильмы, а заодно по собственнойинициативе сходила к психологу, чтобы убедиться, что она поможеткузине, а не навредит невзначай. И психолог, и книжки ее успокоили,и Жанна стала учиться делать расслабляющий массаж и правильнодышать при схватках (будет дышать вместе с Мари, да и на своихродах потом пригодится).
Роддом не могли подобрать очень долго. Мари понравились семейныероды в десятом роддоме, там была очень ласковая заведующая, ипредлагалось пять дней после родов жить вместе в семейной палате смужем и ребеночком. Потом девушка влюбилась в частный роддом«Евромед», где улыбчивые медсестры имели идеальный маникюр, а врачивстречали клиенток как родных дочерей. Потом Мари вдруг захотелосьродить в ЦПСиР, где, как известно, рожает большинство наших звезд,поскольку больница считается престижной. Мари растерялась. Дозаключения контракта на роды (делается с тридцати шести недель)оставалось не так много, а девушка никак не могла выбрать. Наташапосоветовала старый добрый способ — три бумажки в шапку. Почетнаяобязанность тянуть досталась Жанне, как главной помощнице, и Жаннавытянула «Евро-мед». Мари, еще не забывшая идею со знаменитостями иславой, сначала вздохнула, а потом утешилась: зато «Евромед» —единственный частный роддом во всей стране, так что он тоже вряд лисчитается недостаточно престижным.
Итак, все было решено. Жизнь Мари наладилась. Квартируотремонтировали и снова обставили. Деньги на роды и приданое малышусобрали и отложили. Роддом выбрали. Помощница Жанна найдена. Сродителями полный мир и понимание. С работой в порядке.Беременность протекает нормально. Мари только-только обрелакакое-то равновесие и перестала рыдать ночами, уже не каждую минутувспоминала Митю. Однажды в полночь ее телефон разразился истошнымвоплем. Сонная Мари взяла трубку только на седьмом звонке ипробормотала:
— Алло?
— Мария Михайловна? — спросил слегка хриплый голос,интонациями напомнивший Мари о ее кратковременном общении смилицией.
— Да.
— Вас беспокоят из РОВД «Таганское». Вам знаком АлександровДмитрий Алексеевич?
— Да.
Сердце Мари судорожно забилось, а потом сильно сжалось.
— Он жив? — выдохнула девушка в трубку.
— Что? Вас не слышно.
— Он жив? — закричала Мари.
— Да. Ведется следствие по статье сто пятьдесят восемь,часть третья — кража в особо крупных размерах. Вы можетеприехать?
— Приехать? Конечно могу. Сейчас приеду.
Мари, не отпуская трубку, начала выкидывать из шкафа вещи.
— Запишите адрес.
Мари записала адрес и судорожно заметалась по квартире. Онаувидит Митю! Она действительно увидит Митю! Но ведь он же не знает,что она беременна. Он ожидает увидеть красивую худенькую девочку ссоблазнительной походкой, в короткой юбке и на каблуках, а емунавстречу выплывет, переваливаясь уточкой, солидная матрона вкомбинезоне для беременных с огромным животищем. Девушка кинулась вванную и наскоро подкрутила локоны, щедро сбрызнув лаком. Долгопыталась влезть в одну из юбок (а ведь еще две недели назад в нейхватало места для живота, не зря мама перешивала), не смоглазастегнуться полностью, прикрыла сверху самой нарядной шелковойблузкой, схватила теплую куртку и выбежала в ночь. Красилась она втакси, не смущаясь полумраком. Движения были настолько отработаныгодами, что Мари, наверное, и в зеркале уже не нуждалась, чтобыровно наложить тени и помаду.
Не прошло и полутора часов, как Мари со стучащим сердцем икурткой в руках (все-таки Митя не должен увидеть ее посленескольких месяцев разлуки в бесформенном одеянии) вошла на высокоекрыльцо РОВД «Таганское», затерянного во дворах. Ее встретил совсеммолоденький следователь (он назвался дознавателем, но Мариподумала, что это одно и то же) по имени Михаил, а фамилию иотчество девушка тут же забыла. Он провел ее в маленький кабинет,предложил чай и попросил паспорт. Мари вертелась на стуле, как нагорячих угольях, потом не выдержала:
— Простите… Митя здесь?
— Да, конечно.
— Я могу его увидеть?
— Вообще-то не положено.
Судя по тому, что Михаил начал фразу со слова «вообще-то», Мариявно могла рассчитывать на встречу с мужем. Она покраснела испросила:
— Как он?
— В смысле?
— Ну, я не знаю…
Мари смешалась, поняла, что не может объяснить суть вопроса: каквыглядит? Как себя чувствует? Что спрашивал о ней? Следователь сампришел на выручку:
— Работники РОВД задержали его в доме, в котором наканунепроизошла крупная квартирная кража. Он вдвоем с еще одним парнемстояли на лестничной площадке и курили. Их увидел потерпевший иопознал в Александрове человека, который накануне выходил изподъезда.
— Когда кража была?
— Да. Он позвонил в милицию. И пока ни ваш муж, ни второйзадержанный не могут объяснить, что они делали в этом доме ни в тотдень, ни накануне. Проверяем их слова. Говорят, что там живетстарый знакомый Александрова. Кстати, ни у одного из них нетдокументов. Личность одного удалось установить — приехала его мама,а вот Александров дал ваш телефон. Мы вам много раз звонили вдневное время — вас все время не было дома. Личность установили,когда откатали пальчики.
— Да. Хорошо…
Мари не могла собрать свои мысли в кучу, они путались иразлетались, звенели крылышками и злорадно хихикали.
— А когда произошла кража в той квартире?
— Четырнадцатое февраля.
— Утром, днем, вечером?
— Днем.
Мари вдохнула глубже и сказала:
— Но тогда хозяин квартиры ошибся, когда увидел Митю, ведьМитя никак не мог его обокрасть.
— Почему?
— Потому что четырнадцатого февраля он был дома. До самогопозднего вечера. Мы тогда отмечали День святого Валентина, я этоотлично помню, ведь праздник же.
— Он был с вами?
— Да.
— А ночью с четырнадцатого на пятнадцатое февраля?
Мари на секундочку задумалась:
— И ночью, конечно. Куда же мой муж пойдет ночью один? Темболее такой праздник — ночью самое интересное.
Михаил перестал записывать то, что говорила Мари, потомпосмотрел на ее живот и выбросил лист в корзину.
— Мария Михайловна. Я уважаю ваше желание выгородить мужа иготов простить вашу попытку обмануть закон из жалости к вашемуположению, но давайте в дальнейшем не пытаться врать. За ложныепоказания в УК РФ полагается статья.
— Я не вру. Мой муж был со мной.
— Если вы не врете, — чуть повысив голос, сказалследователь, — то как вы объясните тот факт, что у меня естьпоказания некой… — он заглянул в бумаги, — ИриныКрасновой. И эта Ирина Краснова уверяет, что Александров провелночь с четырнадцатого на пятнадцатое февраля именно с ней.
— Ирина Краснова? — охрипшим голосом переспросилаМари.
— Да. Она говорит, что живет вместе с Александровым соктября прошлого года, то есть около шести месяцев.
— Как живет?
— Вот так. Могу прочесть: «Я являюсь гражданской женойАлександрова, со своей законной женой он давно не живет, просто неуспел оформить развод, но обязательно разведется с ней и женится намне. Он ее все равно не любит и никогда не любил, женился радиденег, а со мной встречался еще до их свадьбы потому, что любит».Как вам?