Два берега

Мари поискала сигареты, собираясь демонстративно закурить ивыпустить дым сестре в лицо, но сигарет не было. Она выбросилапачку за час до того, как пропал Митя — ведь она хотела статьобразцовой матерью.

Жанна порывисто обняла ее.

— Глупая… ну что ты… ну прости меня… я не хотела… я простоне знаю, чем тебе помочь… давай сделаю что хочешь, только ты скажимне, что надо сделать… я же люблю тебя, пожалуйста, не обижайся, тысамая лучшая.

Мари попросила:

— Узнай у мента телефоны и адреса тех, с кем Митя жилраньше.

— Зачем???

— Навестим, — Мари криво, нехорошо улыбнулась, —поговорим. Посмотрим, какие от него дети получаются. Может, узнаемчто-нибудь. Или его самого встретим.

Жанне затея кузины не понравилась, но она решила, что это лучшекруглосуточных бдений в пустой ободранной квартире, алкоголя исекса с немолодым лысеющим следователем.

— Хорошо.

— Позвони ему сейчас. Я хочу навестить всех немедленно.

Жанна подчинилась. Только она не стала будить следователязвонком, а уложила Мари на свою кровать, наскорооделась-причесалась и поехала к кузине домой. Александра Сергеевичауже полностью одетого она застала на кухне. Он мрачно пил кофе, подего глазами лежали темные круги.

— Александр Сергее… — Жанна запнулась, поняла, как этоглупо звучит в утренней обстановке.

Следователь понял и улыбнулся. Одними губами.

— Давай на «ты», без выпендрежа. Называй по имени. Еслихочешь — Сашей или Шуриком, — предложил как-томногозначительно.

— Саша, Александр, вы… ты, мы тут… нам бы… Вы говорили…

Жанна окончательно смешалась, покраснела и принялась вертетьголовой, ища нужные слова. Слова не находились, зато она заметилаизменения в интерьере. Квартира стала походить на разгромленную, нохоть немного жилую.

— Это вы все сделали, да? — восхищенно спросилаЖанна. — И все так быстро? И люстру, и полочки, и плитку?

— И еще кое-что. А твоя сестра даже спасибо мне несказала.

Александр поднял на Жанну глаза. Девушку пронзило остройжалостью — на грани боли. Она представила, как немолодой уже мужик,запав на кузину, попытался сделать для нее что-нибудь приятное истарался изо всех сил, и как обидно ему, что Мари не оцениластараний. «Все-таки Мари — странная натура, не от мира сего. Я быоценила. Мой за год ни одной полки не прибил, сколько я его ниупрашивала, а этот сам за несколько часов все устроил», —решила Жанна.

— Ты не обижайся на Мари, ладно? — попросила она иположила ему руку на плечо. — Мари очень хорошая. Она простосейчас в таком состоянии, что ничего не соображает. Она навернякатебе благодарна.

— Нет, — отрезал Александр, — я для нее просто…случайный прохожий. Она ничего не заметила и не могла заметить.Закономерно. Странно, что я так глупо влип. — Он неожиданноискренне улыбнулся. — Знаешь поговорку, что иногда с возрастомприходит мудрость, а иногда возраст приходит один? Это мой случай.Ты кофе хочешь?

— Хочу, — машинально ответила Жанна, забыв, что нелюбит кофе. Отказываться было как-то неудобно — Александр могподумать, что она его не слушала.

— Она вчера расспрашивала про мою жену.

— Вы женаты? — спросила Жанна, краснея от глупости иненужности своего вопроса.

— Уже нет. Мы в разводе. И довольно давно.

Кофе пили в тишине. Жанна потихонечку рассматривала Александра идумала, что Мари напрасно так обошлась с ним. Конечно, до Митиследователю было далеко — и внешностью, и красноречием, и манерами,но за грубоватым обращением скрывалась доброта. А доброта намноговажнее умения красиво ухаживать. По крайней мере, так думала Жанна,хотя за ней никто никогда красиво не ухаживал.

— В мою кузину всегда все влюбляются, потому что Мари —роковая женщина, — неожиданно брякнула она.

Александр обжегся кофе, подергал уголками губ и перевел разговорна другую тему:

— Чем я могу тебе помочь?

— В смысле?

— Ты, когда пришла, явно хотела что-то спросить.Спрашивай.

Жанна замялась.

— Ну?

— Неудобно как-то.

— Неудобно спать на потолке.

— Мари… Мари очень хочет узнать адреса или хотя бы телефоныпредыдущих женщин Дмитрия.

— Зачем еще?

— Хочет поговорить о нем. Надеется, что кто-то знает большеее. Не знаю. Но я клянусь, что Мари не станет делать ничегоплохого, она совершенно не скандальная…

— Хорошо… я найду ей телефоны. Я правильно понимаю, что онапопросила тебя вести со мной переговоры, а сама не хочет со мнойобщаться?

— Нет, она просто, ну, она пришла ко мне, и поэтому я…

— Понятно. — Пристально Александр посмотрел наЖанну. — Тебе уже говорили, что ты — неоправданно добра длянашего времени? Это несовременно.

— Ага… я тургеневская девушка, — засмеялась Жанна, ией стало легко. — Знаешь, у меня есть еще своя личная просьба,но не знаю, насколько это возможно.

— Говори.

— Моя мама… она… в общем, у моей мамы есть любовник.

Александр недоуменно покосился на девушку:

— Она что, этого даже не скрывает?

— Как раз наоборот, она старательно скрывает. Но он у нееесть.

— Только не предлагай следить за твоей матерью. Может, утебя и вообще паранойя и ты сама придумала этого любовника?

— Не придумала. Я следила за ней и…

— Ну ты даешь! — перебил Александр. — И как?

— В общем, любовничек у мамы младше меня. И я уверена, чтоон польстился на деньги. Мама хорошо одевается, у нее золотыеукрашения, дорогие духи, вот он и принял ее за богатенькую дамочку.А вдруг он ее похитит и выкуп за нее потребует? Или ударит поголове и ограбит? Или еще что-то ужасное с мамой сделает?

Жанна раскраснелась, отстаивая свое дочернее право на заботу оматери.

Сейчас она ни за что и никому не призналась бы, что ею движетсамая обыкновенная ревность и даже немного — банальная зависть.Зависть к успеху у мужчин и семейному счастью. АлександруСергеевичу это было очевидно, но ему стало жаль девушку. Жаннапонравилась ему сразу — симпатичная, разумная, добрая. К тому жеЖанна была сестрой Мари — загадочной и странной Мари, с которой онвсе еще надеялся встретиться снова, хотя и сердился и чувствовалсебя использованным.

— Хорошо. Ты точно уверена, что мальчик — не плод твоейфантазии, ты знаешь его имя и адрес? Чего ты хочешь от меня? Немогу же я учить жизни твою мать?

— Я хочу, чтобы ты узнал про него, как про Митю. У негонаверняка темное прошлое — может быть, судимость за мошенничествоили кражу, может быть, наркотики, может быть, проституция. Этобудет что-то вроде досье, и я пришлю его маме по почте — с подписью«анонимный доброжелатель». Мама сама бросит Сережу, как толькоузнает о его прошлом. Поможешь? Не знаю, сколько это стоит, но янайду деньги. Сестра подкинет, в конце концов, или займу.

— Денег не надо, — вздохнул следователь. —Деньги, если есть свободные, отдай Мари. А лучше купи на нихчто-нибудь для ребенка. У меня у приятеля жена недавно родила, онрассказывал, что чуть ли не тысячу баксов ушло на все этоприданое.

Жанна договорилась встретиться с Александром через неделю, когдаон сможет дать ей какую-то информацию. Телефоны для Мари он обещалнайти и принести тогда же.

Жанна понимала, что встреча будет деловая, но одевалась такстарательно, будто шла не в крошечное кафе, а в элитный ресторан, ине с ментом, влюбленным в кузину, а со своим прекрасным принцем.Понимала и злилась на себя. «Признаки старой девы, — бурчаладевушка под нос, отглаживая шелковую блузку, — любой мужчинавоспринимается как потенциальная великая любовь».

Кстати, Жанне, в отличие от Мари, Александр в роли любимогомужчины не казался ужасным. Да, не молод, но все еще интересен. Да,не красавец, да, лысеет, но в мужчине ценят не внешность. Да,работает в милиции. Но разве милиция не нужна? Разве этобесполезный труд? Да, не богат. Но разве в деньгах счастье? Зато онпорядочно поступил с бывшей женой, любит детей, заботливый ихозяйственный. Антон, бывший муж Жанны, за шесть лет не забил вдоме ни одного гвоздя, а уж про детей даже и вспоминать больно.Александр излучает надежность и стабильность. За ним можно жить какза каменной стеной.