Путешествие

Они смешались с остальными гостями. Французский посол дружескизаговорил с Мэдлен, представил ее жене. Джек в это время живобеседовал с каким-то сенатором. Краем глаза Мэдлен незаметнонаблюдала за мужем. К ней подошел бразильский посол в сопровождениипривлекательной женщины, представлявшей в конгрессе штат Миссисипи.Вечер обещал быть, как всегда, очень интересным.

Через некоторое время они перешли в обеденный зал. За столом еесоседями оказались сенатор из Иллинойса и конгрессмен изКалифорнии. С ними она уже встречалась раньше, оба весь вечернаперебой старались привлечь к себе ее внимание. Джек сидел междупервой леди и Барбарой Уолтерс. Лишь поздно вечером он подошел кжене. Они вместе прошли в танцевальный зал.

– Ну как? – спросил он небрежным тоном во время танца.

У Джека всегда все было под контролем. Как правило, он заранеезаписывал, с кем хотел бы встретиться и переговорить. Он не упускални малейшей возможности завязать новые знакомства или закрепитьстарые и никогда не тратил время впустую.

– Так как тебе сенатор Смит? О чем он говорил?

– Мы обсуждали новый законопроект о налогах.

Мэдлен сдержанно улыбнулась своему красавцу мужу, как делаетвсякая светская женщина, утонченная, элегантная, изысканная. Джеклюбил повторять, что она его творение. Без ложной скромности онприписывал себе тот колоссальный успех, которого она достигла нателевидении, и очень любил поддразнивать ее этим.

– Республиканцы просто помешались на этом законопроекте, новыиграют на этот раз все-таки демократы, особенно с учетом полнойподдержки президента. А что конгрессмен Були?

– Он такой симпатичный и остроумный. – Она подняла глаза наДжека, в глубине души все еще потрясенная тем, что он ее муж. Онадо сих пор была без ума от его внешности и харизмы, от окружавшейего ауры. – Були говорил о своей собаке и внуках. Как всегда.

Ей это нравилось в Були. Кроме того, он все еще без ума отженщины, на которой женат уже почти шестьдесят лет.

– Удивительно, что его до сих пор избирают.

– Мне кажется, его все любят.

Невзирая на невероятный поворот судьбы, ее сердце оставалосьпо-прежнему добрым и отзывчивым, как у девочки из Чаттануги. Онатак и не забыла, где ее корни. Бесхитростность и простодушие непропали, в отличие от ее мужа, нередко проявлявшего резкость и дажеагрессивность. Ей нравилось разговаривать с людьми о детях. Своих унее еще было. Двое сыновей Джека уже учились в колледже в Техасе Онредко с ними виделся, однако с Мэдлен у них сложились довольнотеплые дружеские отношения, хотя их мать не питала добрых чувств ник бывшему мужу, ни к его новой жене Они развелись пятнадцать летназад. Чаще всего первая супруга отзывалась о Джеке как обессердечном человеке.

– Ну что, домой?

Джек еще раз оглядел зал. Кажется, он пообщался со всеми важнымиперсонами, да и вечер подходит к концу. Президент с супругой толькочто ушли, и теперь гости тоже могут удалиться, если хотят. Нетсмысла больше оставаться, решил Джек. Мэдлен не возражала: завтрарано утром ей нужно было быть в студии на программе новостей.

Они незаметно удалились. Водитель с машиной ждал у дверей. Мэддис наслаждением уселась в комфортабельный лимузин. Какая невероятнаяразница с тем, что осталось в прошлом... Разве можно это сравнитьсо старым грузовичком Бобби, с вечеринками в местном баре, сдрузьями, которых они навещали в трейлерах. Иногда она сама немогла поверить, что и тогда, и сейчас – это ее собственная жизньПорой было трудно себе представить, что она вращается сейчас вкругу президента и первой леди, королей и принцев, видных политикови магнатов, таких же как ее муж.

– А о чем вы говорили с президентом?

Мэдлен подавила зевок. Она выглядела в эту минуту такой жепривлекательной и собранной, как и в самом начале вечера. Она дажене подозревала, каким ценным приобретением оказалась для Джека.Правда, теперь о нем все чаще говорили как о муже Мэдлен Хантер. Нооб этом он предпочитал молчать.

– Мы обсуждали с президентом очень интересную проблему, –уклончиво ответил Джек. – Я тебе расскажу, когда об этом можнобудет говорить.

– И когда же это случится?

В ней проснулся профессиональный интерес. Ведь она не толькожена Джека Хантера, но и опытный репортер. Она любила свое дело,любила людей, с которыми работала. Ощущение, словно держишь руку напульсе огромной страны.

– Пока не знаю. В субботу у нас с ним ленч вКэмп-Дэвиде.

– Должно быть, что-то важное.

Впрочем, как всегда. Все, что связано с президентом, чреватоважными событиями.

Они продолжали обмениваться впечатлениями о вечере. Джекспросил, видела ли она Билла Александра.

– Только издали. Я не знала, что он уже вернулся вВашингтон.

После смерти жены, случившейся год назад в Колумбии, бывшийамериканский посол в этой стране Александр на полгода удалился отобщества. Мэдди хорошо помнила ту ужасную историю. Его женузахватили террористы. Александр сам вел с ними переговоры,по-видимому, не очень умело. Получив выкуп, террористы отчего-тозапаниковали и убили его жену. Посол подал прошение оботставке.

– Он идиот, – безжалостно заявил Джек. – Ему не следовалозаниматься этим самому. Любой дурак мог бы предсказать, чем этокончится.

– Он, наверное, думал иначе.

Они подъехали к дому. Поднялись по лестнице. Джек сразу снялгалстук. Они прошли в спальню.

– Мне завтра рано утром надо быть на студии, – сказалаМэдлен.

Джек начал расстегивать рубашку. Она сняла платье и теперьстояла перед ним в одних колготках и босоножках на высокихкаблуках. Ее великолепное тело неизменно производило на неговпечатление. Как и на ее первого мужа, хотя они такие разные, еемужья... Тот – жестокий, грубый, бесчеловечный – не думал о еечувствах и часто причинял ей боль. Этот – внимательный, ласковый,нежный, даже осторожный, Бобби Джо однажды сломал ей руки. А послетоге как она познакомилась с Джеком, он в припадке ревностистолкнул ее с лестницы, и она сломала ногу. Хотя Мэдлен кляласьему, что у нее с Джеком ничего нет. И это была правда. В то времяДжек для нее был только работодателем, с которым у нее простодружеские отношения. Остальное пришло потом, после того как онапокинула Ноксвилл, переехала в Вашингтон и начала работать у негона кабельном телевидении. Не прошло и месяца, как они с Джекомстали любовниками, однако к тому времени ее бракоразводный процессуже шел полным ходом.

– Зачем тебе завтра вставать так рано? – спросил Джек,обернувшись перед тем, как скрыться в ванной комнате, отделаннойчерным мрамором.

Они купили этот дом пять лет назад у богатого арабскогодипломата. На нижних этажах располагались большой гимнастическийзал и бассейн, великолепные помещения для приема гостей. Наверхубыли четыре спальни, три комнаты для гостей и шесть ванныхкомнат.

Детскую они даже не планировали. Джек с самого начала дал ейпонять, что не хочет детей. От общения с уже имевшимися двумя онникакого удовольствия не получал и заводить других не желал. Мэддипогоревала некоторое время, а потом по настоянию Джека подвергласьстерилизации. Может, это и к лучшему, уговаривала она себя. Живя сБобби, она прошла через десяток абортов. Неизвестно, смогла бы онапосле этого вообще родить нормального ребенка. Легче было уступитьДжеку и не рисковать. Он столько ей дал и столько еще хочет дать. Вкакой-то степени она его понимала: дети стали бы помехой еекарьере. Однако бывали моменты, когда она горько жалела о том, чтоприняла бесповоротное решение не беременеть. Сейчас у большинстваее подруг есть дети, у нее же только Джек. Наверное, с годами онабудет сожалеть все больше о неродившихся детях, о внуках... Хотя, сдругой стороны, это не такая уж высокая цена за жизнь с ДжекомХантером.

Они снова встретились на большой роскошной кровати. Джек прижалее к себе, она положила голову ему на плечо. Они часто лежали такнекоторое время, перед тем как заснуть. Разговаривали о том, чтопроизошло за день. Сейчас Мэдди пыталась угадать, что задумалпрезидент.

– Я расскажу тебе, когда будет можно. И не надо строитьдогадки.