Чудо

— Я считаю, дела продвигаются очень хорошо. Но нам нужносделать кое-какую дополнительную работу.

При этих словах сердце Куинна учащенно забилось. Это было важнодля них обоих. Теперь для Куинна это было не менее важно, чем дляДжека. Прошлым вечером они основали своего рода товарищество,заключили безмолвное соглашение. Между ними установилась связь,которую нельзя разорвать. Джек, доверив Куинну правду о себе,подарил ему нечто драгоценное. И Куинн был тронут до глубины душиоказанной честью.

— Какого рода работа? — озадаченно спросил Джек.

Последовала продолжительная пауза. Мужчины пристально смотрели вглаза друг другу.

— Если ты мне позволишь, — осторожно сказалКуинн, — если ты предоставишь мне такую привилегию, то я научутебя читать.

В комнате стояла мертвая тишина. Джек отвернулся, по его щекамтекли слезы. Куинн тоже плакал. Прошло немало времени, прежде чемДжек снова заговорил:

— Вы это серьезно? Почему вы хотите сделать это дляменя?

— Потому что хочу. Мы оба хотим. За свою жизнь я совершилнемало глупых, злых, эгоистичных поступков, Джек. Это, возможно,оказалось бы моим первым порядочным поступком, и я был бы оченьблагодарен, если бы ты дал мне шанс. — Куинн обращался спросьбой к Джеку. Они оба должны были выиграть от этого, не толькоДжек. — Ты это сделаешь? — спросил Куинн, и Джек,медленно кивнув, утер рукой слезы.

— Вы, наверное, шутите? — с ликующим видом воскликнулон, заметив, что в глазах Куинна, словно в зеркале, отражается егорадость. Джек всю свою жизнь хотел избавиться от своейбезграмотности, но его останавливал стыд. В том, что он будетучиться читать у Куинна, не было ничего постыдного. Наоборот, онощущал гордость. — Когда начнем? — спросил он, сияя отрадости.

— Сейчас, — спокойно ответил Куинн и, развернув передДжеком газету, передвинул свой стул, садясь рядом. — К томувремени как ты закончишь здесь работать, ты будешь читать лучшевсех. А если для этого потребуется больше времени, тоже небеда, — заверил его Куинн. — А теперь давай посмотрим,что мы сможем сделать.

Джек улыбнулся своему учителю, а Куинн, налив обоим по чашкекофе, снова уселся рядом. Уроки начались.

Глава 6

Уроки чтения с успехом продолжались уже несколько недель. Целымиднями Джек был занят ремонтными работами. Потом в течение двухчасов, а то и дольше они с Куинном, сидя за кухонным столом,медленно и мучительно продирались сквозь дебри газетного языка.Когда Джек несколько освоился, Куинн стал использовать в качествеучебника старую книгу по парусному мореходству. Они занимались поэтой книге целый месяц, потом Куинн прочел Джеку одно из милых,незамысловатых стихотворений Джейн. Когда Джек не только понял, очем оно, но и смог медленно и без запинок прочесть его вслух, этобыла настоящая победа. Прочитав стихотворение, Джек удивленновзглянул на Куинна.

— Как красиво! Должно быть, она была необыкновеннойженщиной, — тихо сказал он, тронутый стихотворением и радостновзволнованный тем, что смог его прочесть.

— Да, — печально согласился Куинн. — Я не всегдапонимал, какая она на самом деле, и понял это только в последниемесяцы ее жизни, которые мы провели вместе. Мне кажется, что доэтого я ее вообще не знал.

После ее смерти он узнал о ней еще больше, прочитав ее стихи идневники. Трагедия заключалась в том, что в течение тридцати семилет до этого он ее почти не знал, не ценил, а иногда и простоигнорировал. Он лишь недавно признался в этом самому себе, игордиться тут было нечем.

— На фотографиях она выглядит красавицей, — тихосказал Джек. Джейн была миниатюрной, почти хрупкой, женщиной, нообладала такой силой воли, о существовании которой не подозревалникто, тем более муж. При этом она была человеком кротким ибесконечно милосердным.

— Она была красивой, — признался Куинн. — Иудивительной женщиной, — задумчиво добавил он.

Джек делал впечатляющие успехи, а Куинн давал ему то, что тотвсегда мечтал получить. Это была своего рода свобода. И Куиннпомогал Джеку мало-помалу освобождаться от цепей, которыми тот былопутан. Неумение читать было для него своего рода смертнымприговором или, по меньшей мере, приговором к заточению в одиночнойкамере. А теперь в заточении оказался Куинн, обреченный наодиночество и вечное самобичевание. Ему по-прежнему время отвремени снился все тот же сон, но теперь, когда он начал обучатьДжека чтению, это стало случаться реже. Можно было предположить,что помощь другому человеку помогала ему искупить собственнуювину.

В конце февраля, когда они заканчивали субботний урок, Джекнапомнил Куинну о соседке, Мэгги Дартман. Он все еще работал у неепо воскресеньям и понемногу приводил в порядок дом, которыйнуждался в ремонте, еще, когда его покупали. И всякий раз, когда онработал у нее, его поражало ее одиночество. Ее дом был полонфотографий умершего сына. По рассказам Мэгги, мальчик покончилжизнь самоубийством через два дня после своего шестнадцатилетия.Причину она не объясняла. К тому времени Джеку было ясно, чтомужчины в ее жизни не имеется. Ту работу, которую он делал для нее,мог бы сделать любой мужчина, если бы таковой проживал в этом доме.Однажды она упомянула, что она учительница и что с тех пор, какумер сын, находится в отпуске.

У Куинна с Джеком установилась традиция в пятницу вечером поокончании урока ужинать вместе. Куинн что-нибудь готовил, а Джекприносил вино. Это давало им возможность поближе познакомиться другс другом. Иногда их отношения были подобны настоящей мужскойдружбе, а Куинн относился к Джеку как отец к сыну. Джек былпотрясен достижениями Куинна. Тот вырос на ферме на Среднем Западеи учился в колледже, получив стипендию для обучения в Гарвардскомуниверситете. С тех пор он быстро продвигался по пути к огромномууспеху. Джейн поверила в него, как только познакомилась с ним. Онабыла рядом с ним, когда у него еще не было ни гроша, и ни на минутуне сомневалась в его способности добиться успеха. Успех пришел кнему рано. Свой первый миллион Куинн сделал, еще не достигнувдвадцати пяти лет. В финансовом мире говорили, что он подобенМидасу: к чему бы ни прикоснулся, все обращает в золото. Людямнепосвященным могло бы показаться, что он за всю свою жизнь ни разуне заключил невыгодной сделки. Однако правда заключалась в том, чтокогда такое случалось, он умудрялся повернуть все себе на пользу. Ион всегда инстинктивно чувствовал момент, когда следует прекратитьневыгодное дело. Куинн был по-своему гениален. Однако успех непринес ему счастья. Редко можно было встретить такого несчастного иодинокого человека, как Куинн Томпсон.

И теперь, как только будет готова яхта, Куинн хотел стать ещеболее одиноким. Он говорил с Джеком о яхте, как о женщине, вкоторую влюблен и встречи, с которой ожидает. Теперь он только обэтом и мечтал. После смерти жены и разлада с дочерью строящаяся вГолландии яхта становилась для Куинна своего рода компаньоном,который не будет мучить или упрекать его и которого он, в своюочередь, не сможет разочаровать или обидеть. Возможность жить наборту яхты в полной изоляции от мира была для Куинна огромнымоблегчением. И в ожидании окончания ее строительства он помогалДжеку осуществить его мечты.

Они оба чрезвычайно ценили свою дружбу. Джек продолжалеженедельно работать у Мэгги, которая все больше и больше нравиласьему. Она была очень добрая и трогательно беззащитная. И подобноКуинну и, возможно, по тем же причинам была очень одинокой. Онапочти никуда не выходила из дома, читала, писала или просто сидела,погрузившись в свои мысли. Джек обратил внимание на выражение еелица, когда она смотрела на фотографию сына, и у него защемилосердце.

— Надо бы вам пригласить ее как-нибудь, — предложил,наконец, Джек. — Она очень милая женщина. Думаю, она бы вампонравилась.

Куинн сразу же расстроился.

— Меня не интересует знакомство с женщинами. Жена моя быласамой лучшей из них. Я не собираюсь ни с кем встречаться. Это былобы неуважением по отношению к Джейн и осквернением еепамяти, — сказал Куинн.