Страница 62 из 178
- Хорошо. Наверное. Я как оценю? Вроде понравилось всем.
Она стала говорить еще тише, чем до этого. И прерывисто как-то,словно дышать стало тяжело.
- Опять врешь, Бусинка. - Вячеслав прижал ее голову к своемуплечу, сжав пальцы на затылке малышки, только чтоб не дать себепереступить черту. Стараясь сдержаться. И коснулся щекой еемакушки. – Ты всегда поешь офигенно. Даже перед упившимисяпосетителями в ресторане, и вон ту свою лабуду. Думаю, и тут несплоховала.
Она опять рассмеялась. Уже хорошо. Все лучше того, какой онзастал ее по приходу. Сам обидел, сам и веселить теперь будет.
- Не знаю, – все еще не подняв к нему лица, Бусинка неловкопожала плечами.
А Вячеслав сделал вид, что не заметил, как она обняла его запояс. Всем своим поведением старался показать, что все так, какдолжно быть. Все естественно.
- Мне споешь? Знаю, что не заслужил сегодня. Но может по старойпамяти, а?– спросил он, продолжая поглаживать ее затылок под этойкопной волос.
- Сейчас? – она как-то растерялась, похоже.
- Нет, - он усмехнулся, - сама говорила, сейчас не то что-то сголосом. Завтра. Раз этот твой концерт я пропустил, будет у нассвой, на двоих. Заодно и Новый год встретим. Хочешь? – Боров глянулна нее.
- А можно? – Бусинка смотрела недоверчиво, но с радость. Тольката вдруг сменилась разочарованием. – Ой, мне завтра выступать женадо в ресторане, почти до десяти, или позже даже…
- Забей, - широко усмехнулся Боров, - считай, у тебя выходнойзавтра. Который на зарплате не скажется, - добавил он.
- Вячеслав Генрихович! Ну что вы вечно. Можно подумать, что мнекроме денег ничего от вас не надо…
- А надо? – с искренним интересом уточнил он.
Ее щеки начали краснеть. И не было похоже, что она прям таксразу и ответит.
- И нечего от денег отказываться, – решил он ответить на еевозмущение, избавляя девочку от неловкости, - а то я не знаю, какаяу тебя премия за праздники. Что? Мне тебя лишить денег, чтоб ты наэту их городскую стипендию жила?
Бусинка снова спрятала лицо у него на груди. Так это у нее и впривычку войдет, по ходу. Только кто против? Однозначно не он.
- Вячеслав Генрихович? – позвала она его из своей «нычки».
- Что? – Борову приходилось напрягаться, чтобы голос звучалнормально.
- А я, правда, с вами Новый год встречу? – малышка запрокинулаголову и глянула на него снизу вверх.
- Я тебе сказал? – он сжал ладонь на ее шее.
- Сказали, - Бусинка кивнула.
- Бусинка, я хоть раз тебе врал?
- Нет, - она покачала головой.
- Ну, так и сейчас за базар отвечу, - хмыкнул Боров.
- Здорово! – выдохнула девчонка с настоящим восторгом.
И опустила лицо.
А у него горло перекрыло, и сердце стало в груди колом.Отворачиваясь, малышка коснулась губами его шеи над воротомрубашки. Легко, едва ощутимо. Так, как он касался ее лица, целуявсе это время.
Случайно задела, наверное. Хотя, он бы многое отдал за то, чтобысейчас ошибиться в своих выводах.
Агния с некоторым недоумением смотрела на закрытую дверь. Этоуже третий раз она приходила к Лене, и вчера, и сегодня, но соседкидома не оказывалось. Видимо, как и Алина Дмитриевна, Лена уехала напраздники. Насколько Агния помнила, девушка упоминала, что ееродители живут в одном из поселков области. Что ж, ладно. Отдастсвой нехитрый подарок – коробку шоколадных конфет и сувенирнуюсвечу - после Нового года, когда соседка вернется.
Определившись с этим, Агния побрела вверх по лестнице к своейквартире. Сказать по правде, она не так уж стремилась поздравитьЛену с Новым годом, сколько хотела отвлечься. Потому как оченьсильно, просто безумно нервничала. Агния волновалась весь вечер,всю ночь, и целое сегодняшнее утро – и все из-за предстоящейновогодней ночи вместе с Вячеславом Генриховичем.
Ох!
Нет, в этом волнении не было ничего неприятного или грустного.Господи, она с таким нетерпением ждала наступления вечера и того,что он заедет за ней – потому и не могла спокойно сидеть. Ейхотелось куда-то пойти, что-то сделать, чем-то себя занять – толькобы время прошло скорее. А оно, как назло, казалось, едваползло.
Захлопнув за собой дверь, она мимоходом отметила что замок впоследние три дня стал заедать, но тут же забыла о том, что стоитпозвать слесаря. Спрятав конфеты и свечу в шкаф на кухне, Агниярешила выпить кофе. Она редко пила тот, но ей очень не хотелосьбыть сонной сегодня вечером или зевать всю ночь, так что.
В гостиной работал телевизор и привычные, год за годомповторяемые перипетии в жизнях героев старого фильма вносили некуюстабильность и размеренность в этот день. Первый ее Новый годсовсем без родных. Без елки, которую она просто не успела купить.Первый Новый год с Вячеславом Генриховичем… Первый? Ох…
О чем бы она не думала, мысли Агнии так или иначе возвращались кнему. Большую часть ночи ей не спалось, и подушка была не такой, иодеяло мешало и, вообще, в квартире становилось слишком жарко.
Особенно, если Агния вспоминала, как посмела коснуться его.Господи! Ей хватило наглости его поцеловать… Да, тайком и едваощутимо. Просто задеть шею губами. Он, наверное, и не заметилэтого. Но у самой Агнии губы горели, до сих пор сохранив этоощущение. И еще одно – шероховатое и колючее, будоражащее инепозволительно смелое, как ей казалось. Прощаясь с ВячеславомГенриховичем, уже после того, как показала ему всю-всюконсерваторию, все свои самые любимые места, аудитории и коридоры,после того, как напоила его чаем у себя дома, в самых дверях,провожая, она привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Боже,как же она смутилась! Сама не знала, что заставило ее такпоступить. Захотелось. Очень сильно, так, что не возникло желанияодернуть себя или остановить. И она на секунду прижалась губами кего щеке, рукой коснувшись плеча Боруцкого. Его кожа была горячей,шероховатой, чуть грубой. И колючей.
Обилие таких непривычных ощущений взбудоражило, оглушило,вызвало растерянность. И Агния не сумела взглянуть ему в лицо,чтобы посмотреть, как Вячеслав Генрихович отреагировал на подобныйпоступок с ее стороны. Так и промямлила: «до свиданья», уставившисьна руки, сцепленные перед собой. А Боруцкий ничего не сказал,только откашлялся, возможно, даже недовольный ее поступком, и ушел.Но и своего приглашения не отменил. И Агния надеялась, что все-такине рассердила его.
Так или иначе, то, что у Боруцкого не было в наличии семьи,вовсе не значило, что он жаждал каких-либо знаков внимания состороны шестнадцатилетней девчонки. Может он, вообще, относился кней, как к дочери, а Агнию так трясет просто от мыслей о нем…
Ох, нет, ей вовсе не хотелось, чтобы Вячеслав Генрихович видел вней дочь. Совсем.
Тряхнув головой, словно прогоняя нежеланные мысли, Агнияразмешала сахар в своей чашке. Подкрученные ради сегодняшнеговечера локоны немного непривычно подпрыгнули вокруг лица. Сегодняникакой косы, даже просто распущенные волосы не подошли бы, потомуАгния потратила уже полтора часа на создание «естественнойволнистости» на своей голове. И платье… Платье она выбирала ссамого утра, трижды меняла варианты, и остановилась в итоге совсемне на том, которое думала одеть поначалу. У Агнии имелось несколькоконцертных платьев. В основном маминых, только перешитых по еефигуре. Так посоветовала Зоя Михайловна, потому как жаль быловыбрасывать такое добро или позволять тому пылиться в шкафу. Всеэти платья были красивыми, изящными, с достаточно богатой инарядной отделкой. И все они были слишком вычурными на ее вкус.Одно дело петь в таком платье на сцене, и совсем другое – провестивечер с мужчиной, который заставляет всю тебя трепетать. Боже! Даона точно запутается в юбке, или станет страшно смущаться,постоянно поправляя оборки. И, вообще, Агния не ощущала себя в этихплатьях к месту. Все-таки, они были сшиты для другой ситуации и неказались ей уместными сейчас. В результате, еще не совсемуверенная, что поступает правильно, она выбрала очень простоетрикотажное платье, купленное еще с матерью, в прошлом сентябреперед самым их отъездом. Платье было шерстяным, с длинным рукавом,простым V-образным вырезом, и рядом декоративных пуговиц, идущим поцентральной линии спереди. Но основным и самым важным егопреимуществом, помимо простоты, с точки зрения Агнии было то, чтоона действительно хорошо в нем смотрелась. Платье облегало иподчеркивало ее фигуру. И, пусть она еще краснела, понимая, чтопытается сделать, это не мешало ей хотеть обратить вниманиеВячеслава Генриховича на себя. Показать ему, что она ну…привлекательная, что ли. А не просто его «крестница», и совсем ужене ребенок.