Любовь как закладная жизни

Горовая Ольга

Любовь как закладная жизни

От автора:

Это роман о чувствах и только о них. Ни на что большее яне претендую.

Пролог

Наши дни

Весенний дождь оказался нежданно теплым. Не зная, что сейчас наулице конец апреля, вполне можно было бы решить, что наступил июнь.Именно в этот месяц лета самые красивые дожди, самые сильные,мощные, полные жизни и эмоций.

Так ей всегда казалось.

И вот этот дождь походил на те ливни. Впрочем, Агния была неочень в этом уверена. Ей не хотелось ни о чем думать или что-товспоминать, даже дожди. Ноги сами собой брели по стремительным,бурлящим потокам, в которые превратились тротуары из-за этогодождя. Дорогие туфли, наверняка, пришли в полную негодность, но ейне имелось до этого дела. Все на Агнии было дорогим: свободное,струящееся платье из бледно-зеленого шелка, туфли ему в тон,украшения, дурацкая сумочка, болтающаяся на уровне бедра, сзолотистой цепочкой вместо ручки. Эта цепочка давила на плечо ираздражала, отвлекая от бесцельного блуждания по улицам, а Агния нехотела отвлекаться. Она не хотела ничего. Ни ощущать этот дождь,хлещущий ее потоками воды по лицу, ни ветер, раздувающий мокрыедлинные волосы. Ни лужи, в которые наступала. Она ничего не желала.Только забыть обо всем на свете. И особенно о том, что у нееотобрали.

Голова просто раскалывалась, во рту пересохло, а дождевая водаказалась то горячей, то холодной. Она была уверена, что они ужедавно что-то ей подмешивают, куда, как и когда – не знала, но несомневалась. Только ее это уже не волновало. Понятно, им она оченьдаже нужна зависимой.

В наушниках, перекрывая шум падающей с неба воды, с достоинствоми пониманием звучало трио. Певцы исполняли песню, которая сейчастак подходила под настроение Агнии.

Сегодня была годовщина.

У нее отобрали все, все, что имело значение для Агнии. Все,кроме этих долбанных денег. Тех, как раз, ей оставили в избытке.Даже смешно, ведь когда-то ей казалось, что все проблемы исчезнут,как только она сможет себя обеспечить. И к немуона тогда ведь именно за этим, за деньгамипошла. А теперь…

Теперь ей ничего не надо. И денег этих век бы не видеть. Лишь быеговернули, егои их ребенка. Только таких чудес и за вседеньги на свете не купишь.

Безумно тяжело быть той, кто остался. И, в принципе, уже неважно, что с тобой сейчас делают, как мучают тело. Душа сильнееболит от воспоминаний о том счастье, которое уже не вернуть.

Новый порыв ветра снова бросил волосы в лицо. Это раздражало неменьше, чем трение ремешка-цепочки. Может быть, даже сильнее.Отбросив надоевшие локоны, давно ставшие мокрой мочалкой, за спину,она подняла голову и осмотрела улицу. Поддавшись минутному порыву,прошла еще половину квартала, до первого попавшегося салона,которых нынче стало так много, и зашла внутрь, не заботясь о том,сколько воды мигом оказалось на полу по ее милости. Агнию узнали.Пусть она была не так популярна, как попсовые певицы, и выступаладля иного круга слушателей, но и ее лицо было известно иузнаваемо.

Не вынув из ушей бусинок-наушников, она опустилась в ближайшеесвободное кресло, не обратив никакого внимания на суматоху,вызванную ее появлением. И выразительным жестом показала, чегохочет.

- Вы уверены? – прочла по губам удивленной девушки.

Агния ограничилась кивком. И так же молча наблюдала за тем, какпадают на кафельный пол длинные светлые волосы.

Было больно так, словно бы отрезали ее живые части. Будтопальцы, а не волосы резали. Больно от воспоминаний, как онперебирал эти пряди, как гладил те, успокаивая ее или сам ищапокоя, как опускал в ее волосы свое лицо.

Господи! До чего же сильно ей не хватало его! До сих пор…

Девушка замерла с занесенными в руке ножницами, видимо,испуганная ее слезами, тихо струящимися по щекам Агнии. Онамахнула, чтобы та не обращала внимания.

За полтора часа, что Агния провела в салоне, платье успеловысохнуть. У нее теперь была новая прическа, да и дождьпрекратился. Поменялось почти все, кроме песни, поставленной нацикл, и надрывной боли внутри.

Расплатившись, она вышла из салона, поймала первое такси иназвала название одного из наиболее дорогих и закрытых в столицересторанов.

Здесь ее знали куда лучше, чем в том салоне. В конце концов,этот ресторан принадлежал ее хозяину, и Агния даже иногда выступалаздесь, по «личной просьбе». Пока она, следуя за официантом,пересекала зал, немногочисленные из-за дневного времени посетителиприветствовали Агнию кто взмахом руки, кто кивком. Она так жесдержанно отвечала, не желая ничьей компании.

Сев за небольшой круглый столик у самой сцены, Агни молчапоздоровалась с музыкантами и, отказавшись от меню, заказала графинводки и рюмку. Она не любила алкоголь. Но… поминать, так поправилам.

И когда холодная, горькая и тягучая жидкость покатилась погорлу, закрыла глаза, вспоминая.

Десять лет назад

«Он был старше ее,

Она была хороша,

В ее маленьком теле

Гостила душа…»

Машина времени.

Он был ужасно некрасивым. Вроде и не урод. Два глаза, два уха,нос. Все нормальное и даже обычное само по себе. Но вместе это всекак-то не складывалось. Не звучало. Нос, кстати, выглядел, вообще,как-то криво. Наверное, ему тот ломали. А может, и не раз. Жесткийежик волос венчал все это «великолепие», однако его высота непозволяла даже нормально определить цвет шевелюры. Впрочем,кажется, волосы были седыми. Наверное, он довольно стар. И седина,и морщины указывают на это.

Пожалуй, самыми запоминающимися деталями этого лица были:широкий лоб, изборождённый несколькими глубокими горизонтальными ивертикальными морщинами, тот самый, переломанный нос, и тяжелый,массивный подбородок, с грубой кожей, синеватой от пробивающейсячерной щетины. И еще – скулы. Они буквально выпирали, делая этолицо еще более гротескно рельефным и негармоничным.

Разумеется, делиться своими наблюдениями с кем бы то ни было,Агния не собиралась. На самом деле, она до ужаса, до дрожащихсейчас коленок, боялась этого старого человека с нескладным ихаотичным лицом. И потому, стараясь взять себя в руки и подавитьпанику, Агния попыталась сосредоточиться на обстановке и том, чтопроисходило в зале.

Мужчина сидел за столиком и с кем-то разговаривал. Одет он был вджинсы и темную рубашку с закатанными рукавами, но Агния несомневалась, что эти, простые с виду вещи, стоили очень много.

Руки, которые этот мужчина нагло, вопреки всем приличиям,положил на бордовую с белым скатерть, казались ей огромными игрубыми. Такими же нескладными и хаотичными, как и его лицо.Длинные пальцы, с загрубевшей, потертой и темной кожей на сгибах,медленно и лениво постукивали по столу, пока он слушал своегособеседника, почти незаметного из-за сумрака в пустом залересторана. А из-за того, что на все помещение горела лишь одналампа, на том самом столе, за которым эти двое и сидели –становилось еще темней.

Странно даже, вокруг стоит тишина, зал пустой, а ей не слышно нислова из того, о чем говорят эти двое. Это вам не залы и аудиторииконсерватории, где каждый звук многократно умножается и разноситсяясным и неизменным. Нет, это совсем другое место.

Она посмотрела направо от себя, где, переминаясь с ноги на ногуи отчаянно потея, стояла Зоя Михайловна, ее преподаватель повокалу. Это была ее идея привести Агнию сюда, но, походила на то,что нынче Зоя Михайловна не очень-то и уверена в своем решении.Рядом с пожилой женщиной стоял невысокий, щуплый мужчина.Невзрачный и неприметный. Таких неимоверно много в любой толпе.Собственно, подобные личности толпы и создают, безликие иневыразительные, неприметные. Разительно отличающиеся от личностей,выделяющихся на общем фоне. Как тот хаотичный мужчина, кпримеру.

Отвернувшись от нервничающего преподавателя и их«сопровождающего», который и вывел Зою Михайловну на это место илюдей, она продолжила рассматривать зал. Сейчас было довольнопоздно. Чуть больше двух часов ночи. И ресторан уже закрылся дляпосетителей. Для тех, которые приходили сюда поесть. Зато, задниедвери гостеприимно распахнулись для всех, кто желал обратиться запомощью к местному «авторитету». Не то, чтобы тот охотно отзывалсяна каждую просьбу. И близко нет. Но иногда, кое-кому везло. И слухио таких счастливчиках толкали на порог этого ресторана все новых иновых отчаявшихся идиотов. Что ж, похоже, и она присоединилась кэтой братии. Оставалось теперь только дождаться своей аудиенции итого, чем для Агнии обернется встреча с этим человеком.