Страница 18 из 178
У него не было сил сдерживаться и растягивать. Тело горело,вот-вот грозясь сорваться. И больше чем годичное воздержание недобавляло контроля над собой. Он даже не смог бы сказать, испыталли удовольствие, поняв, что кончил. Куда важнее этого былоосознание того, что они - снова единое целое. И, совсем как впервый раз, Вячеслав знал, что его Бусинка, точно, не получила вполной мере того, что он мог бы ей дать.
Задыхающийся, опустошенный, потный настолько, что долбаннаямокрая рубашка и пиджак, которые он так и не снял, липли к спине,Вячеслав прижался головой к ее груди, ощущая, как внутри егоБусинки бешено колотится сердце.
Его тарахтело так же часто. И в ушах отдавалась эта дробь. Твоюналево! Так, сто пудов, можно получить инфаркт. Тем более в еговозрасте.
Но все-таки, кажется, немного отпустило. Хоть в глазахпосветлело, и разум, не весь, правда, но частично вернулся впустую, как казалось пару минут назад, черепную коробку. Чутьприподнявшись, продолжая поддерживать ее под спину ладонями,Боруцкий повернулся. Одной рукой взял валяющиеся на столике пакетыс постельными комплектами. Зубами надорвав один, он вытряхнулпростыню, и кое-как, криво, конечно, расстелил ту на полке.Осторожно опустил Бусинку на нее.
Его жена казалась такой же опустошенной, каким он ощущал себя.Ее кожа словно светилась, просвечивая темными полосками вен, и подглазами проступили тени, на которые до этого он просто не обращалвнимания. И все же, несмотря ни на что, она улыбнулась ему.Улыбнулась так, что у Вячеслава Боруцкого, человека, непризнававшего ни мораль, ни закон, ценящего очень мало на этомсвете, сердце сжалось, замерев, а потом опять забилось, какбешеное, только теперь от счастья. Уложив ее, он вытянулся на полкерядом, нежно целуя бьющуюся жилку на шее Агнии, лаская ее губы,щеки, спустился на грудь.
Этот поезд, с его сонной тишиной полупустого спального вагона имерным стуком колес, словно выпал из времени и пространства.Подарил им временную передышку от проблем, уже оставленных сзади, итех, что только предстоят впереди, когда они сойдут на перронродного города. Это все еще будет. Неотвратимость наступления утрапонимали оба.
Но сейчас они просто лежали рядом. Были вместе. И наслаждалисьэтим.
У них было в запасе еще несколько часов, которые Вячеслав,совершенно точно, знал, на что потратит. И, определенно, онсобирался сделать так, чтобы она сейчас получила максимумудовольствия.
Десять лет назад
Он заметил, что малявки нет, едва пришел на всеобщее сборище.Семен, конечно, называл это иначе, «корпоративом», общим праздникомв честь наступившего неделю назад Нового года, призваннымобъединить и сплотить коллектив. Боров слабо разбирался в модныхвеяниях и терминах, но в сплоченность команды в любом деле - верил.Потому, поддавшись на аргументы администратора, согласилсязаглянуть, типа «поздравить» подчиненных.
Так вот, все были в сборе, даже какие-то помощники по кухне,которых Вячеслав видел впервые в жизни, а Бусины – не было.
Он послал себя далеко-далеко в уме за то, что зацепился за это.И решил, что просто рано еще, в школе же, наверное, каникулы, и онаиз дому придет. И не торчать же ей здесь целыми днями. А может,вообще, одумалась девка, и перестала приходить, хотя Семен, вроде,ничего такого не докладывал. И все же, спустя двадцать минут,«отстрелявшись» и решив тихо смыться, пробежав по следующимобъектам, пока люди заслуженно отдыхают, не выдержал.
- Здесь все? – Так вот, «не паливно», поинтересовался он,подозвав администратора к себе кивком головы.
- Все, вроде, Вячеслав Генрихович. – Без эмоций отрапортовалтот. Помолчал минуту. Даже губы сжал. И все же заметил. – ТолькоАгния не пришла. Ну, девчонка, певица. – Уточнил Семен, когдаВячеслав сделал вид, что не понимает о ком речь.
- А чего с ней? – Отстраненно уточнил Боров, ну оченьвнимательно оглядывая зал ресторана. И по фигу, что тот сейчас былсовсем пустой, потому как все толпились в бильярдной.
- Не знаю. Просто не пришла. Может, не захотела. Хотя вчера, какбудто бы, собиралась быть, радовалась, что и ее позвали. А сегоднядаже не позвонила. – Семен пожал плечами.
- Так, а ты чего не отзвонился, не выяснил? – Боров взялсигарету и чиркнул спичкой.
- У нее телефона нет, отключили, или что-то такое, она неуточняла. А сама Агния от соседки какой-то, если что, звонила.
- Ясно. – Боров затянулся. – А Лысый что? Приходил? Илиотлынивает?
- Да, нет, вроде, он ваше поручение выполняет. А сегодня толькозаглядывал, сказал, что и в консерватории Агнии не было. Но тамтоже, вроде, каникулы.
- Ладно. – Боруцкий кивнул, выдохнув дым. – Если че узнаешь –позвонишь. Пошел я, Федот еще в клубе решил чего-то сегодняустроить, заеду, гляну.
Он вышел из ресторана и, затянувшись так, что сигарета истлеланаполовину, ругнулся, посмотрев по сторонам.
Не пришла, и не пришла, его, какое дело? Вот, серьезно? Новнутри что-то засело, как пуля, ей-Богу. И так гадко тянуло.
В кармане запиликала мобилка. Выплюнув недокуренную сигарету вснег, Боров глянул, кто звонит.
- Я буду через двадцать минут, Федот, не гони коней! – Рыкнул онв трубку, садясь в машину.
- «То ли леший нынче рьян, то ли воздух нынче пьян». Ты чегобесишься, Боров? – Задумчиво протянул друг.
- Отвали, а.
- Да, я, собственно, не ради лафы побазарить с тобой звоню. –Хмыкнул Федот. – У меня тут Лысый нарисовался. – Друг замолчал.
- И что? – Бруцкий ощутил какое-то пакостное жжение в желудке,будто самогонку вместо нормальной водки тяпнул. А ведь, вообще, ещене пил.
- Он про гроб интересуется. Не поможем ли мы организовать. –Федот замолчал.
Молчал и Вячеслав, не уверенный, что правильно понял.
- «Что молчишь, мил друг Федот, Как воды набрамши в рот?..»
- Заткнись, бл…! Про какой-такой гроб? – Он даже растерялся насекунду. – Если этот урод с ней что-то сделал… - С накатившимбешенством зарычал он.
- Уймись, Боров. Я, ведь, ни слова о твоей девке не сказал. – Толи Федот успел набраться, то ли здорово забавлялся над егореакцией.
- Она на меня работает! Я тебе уже объяснял! – Проорал он так,что будь на улице, в окрестных домах бы услышали.
- Ага, я понял. Потому и позвонил, что она… работает. И тыпристрелишь ее лучше. – Федот хмыкнул. – Я помню.
- Я тебя щас пристрелю! Приеду, и пристрелю. Ты мне внятнообъяснить можешь? – Боруцкий понимал, что закипает. И что зря,понимал. А утихомирить себя не мог.
- Да, я сам не понял. – Наконец, определенно довольный собой,вздохнул Федот. – Проблемы какие-то у девчонки этой дома. Лысый тутураганом пронесся, и обратно к ней пожал.
Еще раз выругавшись, Вячеслав нажал на отбой, ничего уже необъясняя Федоту, тот и так напридумывал себе невесть чего. И выехалс парковки. Правда, двинулся он совсем не к ночному клубу.
Когда он поднялся на ее этаж, двери квартиры Бусины былиприоткрыты, а на лестничной площадке, определенно, только выйдя изэтих самых дверей, стояла пожилая женщина в стареньком халате.Бабка утирала со щек слезы.
Борову что-то, стало совсем хреново.
И от того, что он не понимал, что делает здесь. И от того, чтовнутри притаился страх и беспокойство, которого там не должно былобыть. Точно Семен его паленой водкой траванул, не иначе.
- Вы к кому? – Несмотря на слезы, бабка тут же осмотрела егоподозрительным взглядом.
И замерла на пороге, не давая ему проходу.
Хотелось рыкнуть, что не ее собачье дело. Но он сдержался.
- Сюда. – С угрозой произнес он, кивнув на двери за ееспиной.
- А вы кто такой? – И даже плечи расправила, словно собойсобралась от него двери прикрывать. – Я вас здесь, что-то невидела? Вы покойной кем приходитесь?
- Я к… Агнии. – Ему потребовалась пара секунд, чтобы вспомнитьее настоящее имя. И Вячеслав очень надеялся, что он, как раз, не кпокойной.
- Что вам от девочки надо? Вы кто? – Не отступалась тетка.