Страница 10 из 178
Натянув на уши шапку, Агния вышла на улицу, с тоской подумав окофе. Страшно хотелось спать, и она, если честно, не отказалась бысейчас тоже выпить чашку чего-то горячего и бодрящего. Ведь ещепредстояло добираться до дому. По темным улицам.
Это здесь, у ресторана, освещение хорошее и до остановки идти нестрашно. А вот до своего дома Агния добиралась каждый вечер сколотящимся сердцем, до боли зажимая пальцы от страха. Она бояласькаждой тени и любого шороха, не без причин опасаясь того, что можетнаткнуться на людей с «лихими» намерениями. И хорошо, если теограничатся тем, что заберут ее деньги.
А сегодня с нее и брать-то нечего: зарплату Агния получилавчера, и сегодня взяла с собой минимум наличности, так рассчитав,чтоб хватило на проезд и на шоколадку. В последнее время онапозволила себе баловать себя же саму, покупая заветную сладость разв неделю. Для поднятия боевого духа, так сказать, чтобы нераскиснуть окончательно. Сегодня была пятница, и Агния имела правона маленькую радость – честно выдержала еще неделю, не сдалась.
Обычно она покупала шоколад в магазине около своего дома. Носегодня, после этого странного, измотавшего ее еще больше,разговора с Боруцким, Агния решила купить конфету в магазине,недалеко от ресторана, и съесть по дороге домой, в маршрутке. Этопридаст сил и, может, тогда ей будет не так страшно и добиратьсяпотом. Магазин стоял недалеко, надо было только свернуть задвадцать метров до остановки, и в торце первого же дома призывносветилась непритязательная надпись «Продукты».
Однако дойти туда она не успела. Еще на повороте, кто-то налетелна нее, вышибив дух, так, что Агния больно ударилась всем телом окирпичную стену. В щеке, которой она задела кирпич, словновзорвалась маленькая бомба. Стало очень больно. И жутко страшно.Ничего еще не поняв, она ощутила новый толчок в плечо,заталкивающий ее в арку дома у того самого магазина, куда онанаправлялась, и до которого оставалось шагов пять от силы.
Что-то ткнулось ей в живот, и даже через слои куртки и свитера,Агния почувствовала острый укол лезвия ножа. По спине поползлалипкая и противная дрожь.
- Гони бабки, живо. - Просипел ей кто-то в ухо покуреннымбасом.
Наши дни
Кто бы мог подумать, что ему будет так сложно это вынести?Просто смотреть на нее, понимая всю глубину боли, которую егоБусинке довелось пережить.
Боруцкий вжался затылком в штукатурку стены, сжав зубамисигарету, которую так и не подпалил. Он так давно привык так«курить», прекрасно зная о том, что его жена не переносит табачныйдым, да и вреден тот для ее голоса.
Даже здесь, в одном из закутков коридора, этот голос былпрекрасно слышен. Он еще минуту постоит здесь, и вернется. Ивыстоит концерт до конца. И пошлет ей розы. Может быть, тогда ейбудет проще поверить в его «воскрешение»? И проще принять, проститьвсе эти месяцы, которые он просто не мог к ней добраться. Толькодля самого Вячеслава собственная слабость не была оправданием.
- Нет, ты обалдел? Да она скопытиться от такой дозы. Нас босспотом живьем порвет на кусочки. У нее передозировка будет.
Чей-то шепот, доносящийся из основного коридора, заставилВячеслава замереть и напряженно вслушаться.
- Да, ни фига с ней не будет. Точно тебе говорю. Ну, отключится,сучка, подумаешь, а я ее как раз трахну. А то, ишь какая гордая,посылает меня. То же, королева нашлась. Будет знать, какотказывать. Просто добавь больше, и все. Я и тебе ее потом дам.
Этот голос Вячеслав узнал. Говорил пацан, который приставал кего Бусинке перед концертом.
- У нее передоз будет, головой подумай, Клим. Точно тебе говорю,я же знаю, сколько ей уже сегодня дали. А Шамалко нас за нее такотметелит, что ты больше в жизни никого трахать не захочешь. Нечембудет. Мало девок? На кой тебе такие проблемы?
- Да че ты очкуешь? Дай мне. – Послышалась какая-то возня. – Самвсе сделаю, не ной потом, что ничего не обломилось.
- Больной ты, на всю голову. Я к этому не хочу иметь отношения.– Второй парень, судя по звукам, оттолкнул собеседника и ушел.
- Трус. – Фыркнул оставшийся.
И пошел дальше. Звук его шагов приближался к Вячеславу.
От смысла того, о чем говори эти двое, у него заломило затылок ибешенство застучало в голове, напряженной судорогой спускаясь кплечам. Солнечное сплетение будто зажали, свернули в узел.
Он беззвучно выплюнул изжеванную сигарету и стиснул кулаки,ожидая, пока шаги приблизятся.
Боруцкий имел информацию о том, что его Бусинку подсадили нанаркоту, просто еще не думал, как с этим будет бороться. Хоть бывытянуть ее, вернуть, а там – разберется. Но то, что задумал этотподонок…
Для Боруцкого существовало мало моральных ограничений и норм.Наверное, не было такой, которой он не преступил за свою жизнь хотьпо разу. Тем более, если это касалось безопасности Агнии.
Хрен им, а не его жену. Он ее сейчас же выдернет отсюда.Придется, конечно, переиграть план, но они допускали такуювероятность. Да и, судя по тому, что учинил Соболь, когда напали наего жену – тот поймет Боруцкого. Так что придется как-то иначемутить с Шамалко, отвлекая эту сволочь до времени.
Вот сейчас он только с этим пацаном разберется…
Не оказалось ничего сложного в том, чтобы, заткнув рот кулаком,хорошенько приложить головой об стену не ожидавшего нападенияпарня. Он был мельче и слабее Вячеслава, и вряд ли сумел бы оказатьсопротивление. Но эта мразь была сильнее его Бусинки, а уж если ееопоить…
Мысль об этом подстегнула его ярость. Не обратив никакоговнимания на слабые попытки сопротивления, Боров сжал пальцами горлопацана. И держал до тех пор, пока не прекратилось дажеконвульсивное подергивание мышц, а выпученные глаза не закатились.Тело в его руках обмякло.
Рванув дверь кладовки, расположенной в этом закоулке коридора,Боруцкий запихнул его туда. Ясное дело, найдут. И Шамалко,наверняка, поймет, чьих рук дело. Только сделать уже ничего несможет, да и не рискнет, сам замнет. Боруцкий практически несомневался в этом. А даже если и не так – пошло оно все.
Он к тому времени уже увезет Агнию домой, и это главное.
Наклонив голову к плечу, он хрустнул позвонками шеи и,развернувшись, быстро пошел в зал.
Прости, Бусинка, но все, концерт окончен.
Глава 4
Десять лет назад
То, что пачка с сигаретами так и осталась лежать на его столикерядом с пустой чашкой, Вячеслав понял уже сев в машину. В ресторанвозвращаться категорически не хотелось, все там сейчас толькоподхлестывало его раздражение. Решив восполнить потерю у первого желарька, он завел автомобиль.
Но первой на глаза попалась вывеска магазина, до которогооказалось ближе, чем до киосков на остановке. А так как из-зазлости курить хотелось, Боров резко затормозил и вышел, бросивмашину на самом переходе. Осмотревшись на всякий случай, по старойпривычке, которая и сейчас не была лишней, хлопнул дверью и пошел кстеклянной двери.
Рядом, в подворотне, кто-то обжимался. Нашли место, нечегосказать. Видно сильно неймется, раз и мороз не мешает. Хотя, емусамому лет десять назад, наверное, ни снег, ни дождь помехой небыли. Это сейчас разбаловался, начал комфорт ценить: рестораны,баньки, сауны.
Хмыкнув, Боруцкий уже открыл дверь магазина, когда что-тозаставило его еще раз обернуться на ту подворотню. И темно, гад,так, что ничего не видно, а что-то задело, царапнуло взгляд.
Куртка. Рукав красной куртки, на который падал слабый отблесксвета из окна нижнего этажа дома.
Вячеслав, точно, уже видел такую куртку сегодня. И совсемнедавно. В руках у Бусины.
Отпустив ручку двери, он прищурился и повернул в сторону арки, исам до конца не зная, какого лешего туда идет.
Ей, конечно, тут совершенно нечего делать. Вообще. И обжиматьсяв подворотне эта принцесска ни с кем не будет. И она давно домойдобирается. А он просто глянет, так, на всякий…
- У меня больше нет, правда! Это все.