Страница 11 из 178
Объятиями здесь, явно, и не пахло. Тихий, испуганный, хриплыйшепот девчонки мигом всколыхнул в Боруцком уйму эмоций. И вовсе нежелания.
Ну, не фига себе?! На его территории кто-то грабит его желюдей?! Это, вообще, как называется? Да еще и малявку.
- Так, я не понял, это что тут происходит? – В два шагадобравшись до «парочки», Боруцкий опустил руку на плечо парняприжавшего девчонку к стенке.
Тот попытался вильнуть в сторону, но Боров эту попыткупресек.
- О-па, Лысый, ну кто б сомневался! Ты совсем страх потерял? Тыкуда полез? – Вячеслав встряхнул пацана. Тот был ему знаком,несколько раз просился к «ним», даже с Федотом разговаривал. Однабеда – силы и роста у Лысого было много, а вот ума – мало, а онисейчас избавлялись от таких, а не набирали балласт. – Ты чего кдетям пристаешь? – Он еще раз встряхнул парня.
Что-то выпало у Лысого из руки и звякнуло об асфальт.
Бл…, еще и нож. Вообще зарвался пацан.
Дернув его так, чтоб развернуть лицом, Вячеслав мельком глянулна девчонку. Жива, вроде, губы только трясутся, да глаза сталиогромные, в пол лица. И тут он увидел ссадину у самого глаза исиняк на щеке. А куртка спереди порезана…
- Ё…, Вячеслав Генрихович! Больно же! Чего я такого сделал?! –Лысый взвыл, и еще сильнее начал дергаться, пытаясь высвободитьплечо, которое Боруцкий и для себя нежданно сжал до хруста. – Я жне знал, что она того, ну, мелкая. Оно ж не видно…
- Тихо! – Не оборачиваясь, велел он парню. – Ты как, Бусина?Цела? – Он еще раз внимательно осмотрел ее с головы до ног.
Девчонка, не произнесшая с момента его появления ни слова,судорожно кивнула, зачем-то цепляясь за кирпичную стену пальцами.Будто боялась, что сейчас грохнется. Вячеслав присмотрелся – может,не заметил чего, и Лысый ее порезать успел. Да нет, вроде. Толькотрясется, будто лихорадит ее. Здорово ее этот пацан напугал,видимо.
Свободной рукой вытянув из кармана ключи от своей машины, взялдрожащую руку и заставил взять.
- Открыть сможешь? – Спокойным голосом спросил он, приподнявбровь.
Девчонка опять кивнула, хоть и не особо уверенно. И со страхомпокосилась на Лысого, продолжающегося тихо материться.
- Видишь тачку на переходе? – Он дождался очередного кивка. -Иди, Бусина, сядь в нее и подожди меня. Я через минуту подойду.Только поговорю с человеком.
- Да я, наверное, п-пойду, Вячеслав Генрихович…Д-домой…- Онпочти не слышал ее тихий, дрожащий шепот.
- В машину. И жди меня. – Рыкнул он, чтоб понятней было, кивкомголовы велев исполнять приказ.
Как ни странно, она больше не спорила, и даже послушно дошла домашины. Дождавшись, пока Бусина сядет с пассажирской стороны изахлопнет двери, Боруцкий наконец-то посмотрел на Лысого.
- Тебе человеческим языком объяснили, чтоб не выделывался? –Спросил он у парня.
- Вячеслав Генрихович, да я ж, ничего такого, только бабланемного хотел… Я ж ее б не тронул…
- А синяк у нее на щеке сам по себе нарисовался? И куртка самана нож напоролась? – Все так же спокойно хмыкнул он.
- Я ж не знал, что это ваша девчонка…
- Тебе, вообще, не стоило тут маячить. – Боров отпустил плечопарня. – И кого-то трогать. – Неожиданно для Лысого, Вячеславухватил того за шею и, с силой надавив, с размаху приложил лицом обстену. – Тем более ребенка. Понял?
Лысый втянул воздух расквашенным носом, вытер кровь кулаком, нокивнул. Молча. Может, все-таки, что-то в голове и есть. Хоть,конечно, немного Боров и перегнул. Но его нежданно разозлило то,что случилось с девчонкой. Разозлило больше, чем он мог бы от себяждать.
Отвернувшись к машине, Боров глянул на пасмурного пацана черезплечо.
- Найдешь завтра Федота, если не передумал еще. Погляжу на тебя.– Бросил он и пошел к своей тачке.
Когда он сел на место водителя, Бусина только сильнее сжалась насвоем кресле. Голову не подняла. Зато носом шмыгала.
- Не вздумай мне тут реветь. – Предупредил Боруцкий.
- Не буду. – Огрызнулась девчонка, обхватив себя руками, словнозамерзла. И точно, ее продолжало трясти.
Вячеслав резко втянул воздух и завел двигатель, включивпечку.
- И какого хрена ты в эту подворотню поперлась? Ты же домойсобиралась? Или живешь здесь?
- Я не туда. Я в магазин. – Шмыганье стало явственней и громче.– Я шоколадку хотела купить. – На этом признании она-таки началавсхлипывать, хоть и пыталась закрыть рот ладошкой. По ее щекамзаструились слезы, смешиваясь с кровью из ссадины на щеке.
Он смотрел на это дите и не мог понять, как до этого докатился?!Как оказался в такой бредовой ситуации?
- Твою ж…! – Вячеслав хлопнул по рулю ладонью. – Шоколадку,блин! Куда я влез?! На кой с тобой связался?! Детский сад,е-мое.
Девчонка ничего не ответила, но все еще тряслась, несмотря нато, что в машине уже стало жарко, что в топке. И она продолжалаплакать.
- Не реви! – Гаркнул Боров, понятия не имея, как ему прекратитьэту истерику.
Ясно, что девка испугалась, но сейчас-то, чего реветь в«свинячий голос»?
- Не реву! – Искренне удивив Вячеслава, вдруг, не менее громко изло крикнула она в ответ.
И, вопреки своим же словам, продолжила заливаться слезами. Дажеплечи подрагивали, это и под толстой курткой видно было.
- Слушай, Бусина. – Впечатленный ее ответом, Боров усмехнулся.Еще б рыдать перестала, вообще стало б хорошо. – Давай, вытирайнос. Я тебя домой отвезу. Ну, серьезно, чего уже сейчас реветь,цела же.
Очень дельное, на его взгляд, предложение. Но девка, что-то, неторопилась прислушиваться. Елки-палки!
- Слышь, ну, давай я тебе что-то куплю. И ты уймешься, а? – Онрешил пойти проверенным методом и подкупить оппонента. – Че ты, тамхотела, шоколадку? Я…
- Вячеслав Генрихович! – Девчонка вдруг закусила губу и,наклонившись, схватила его за руку, лежащую на руле. – Неувольняйте меня, пожалуйста. Только не увольняйте. Я сейчасуспокоюсь, сейчас, только… Я просто испугалась. Это пройдет,правда.
Она так и держала его руку, и смотрела в лицо своими глазищами,уже красными от слез. А Боруцкий вдруг понял, что не может открытьрот. С ним такое в первый раз случилось. Такая оторопь, будтопаралич. Может, так и подкрадывается удар? И бьет в голову, так,что люди идиотами становятся?
Ее там прирезать могли, а она сейчас боится, что он ее уволит?Ну, точно, дура.
Только вот кожа на руке, которую она сейчас сжимала своимиладошками, жгла и покалывала, и вовсе не от жара печки. Или от нее?И все нормально, а он просто устал и дурное лезет в голову?
А девчонку ему просто жаль. Ведь, все-таки, не зверь уже совсем,человек еще. Может же пожалеть сироту, да и досталось той по полнойсегодня…
- Цить! Прекрати выть. Никто тебя не увольняет. – Боруцкийтряхнул рукой, сбрасывая ее ледяные ладони. – Лучше бы самаподумала, на кой оно тебе надо, ведь каждый день шляешься ночами. Амне терять выгоду с чего? Меня все устраивает.
Он отвернулся и уставился в лобовое стекло.
- И меня… Меня устраивает. – Девчонка глотнула слезы.
Хоть бы икать от истерики не начала. Где он воду возьмет, ееуспокаивать? А пугать – не выход, и так уже перепуганная до смерти.Еще окочурится.
- Ты, Бусина, лучше не реви, а скажи адрес, а то так и проторчимтут всю ночь. – Грубовато велел он, косясь на нее краем глаза.
Она успокаивалась с минуту, наверное, старалась дышать глубже,но таки сумела выдавить из себя название улицы. Довольный и этим,Боруцкий, наконец-то, тронулся с места, надеясь, что пока онидоберутся, она совсем успокоится. Ну, или, хоть сделает вид, чтоли.
Он провел ее до самой двери, так, на всякий случай, чтоб ужточно быть уверенным, что больше с девчонкой ничего не случится.Пока они добрались до ее дома, Бусина, и правда, притихла и тольковремя от времени еще шмыгала носом. Он с ней больше неразговаривал. Просто развернулся и ушел, когда она открыладвери.
Вышел на двор, старый, с двумя огромными тополями в самомцентре, которые сейчас скрипели раскидистыми голыми ветками.Вдохнул туман. Уже ничего не хотелось. Ни сауны, ни девочек,ни-хре-на. Наразвлекался. Просто бы доехать до дому и завалитьсяспать.