Страница 7 из 18
Забайкалов удивился с неспешностью сползающего с гор Скандинавииайсберга:
– Что так?
– Да так, – отрезал Мирошниченко.
Когда он отошел на другой конец стола, раздавая листки сгербовыми печатями с легкостью опытного картежника, Коломиецнаклонился к уху Забайкалова, сказал укоризненно:
– Вы уж проявите деликатность, пожалуйста! Это у негобольное место.
Забайкалов удивился:
– Голые бабы? Никогда за ним не замечал…
– Да он и не был замечен… Но вот на той неделе онподзадержался на работе, то да се, потом какой-то важный материалчерез Интернет скачивал… А в конце там была антивирусная программа,он ее запустил, на свою голову, проверил, вздохнул с облегчением,все в порядке, вирусов нет… А в конце, когда обычно дают рекламу ипредлагают купить новые программы, появилась надпись: если, мол,хотите посмотреть Ким Бессинджер обнаженной, то нажмите десятьклавиш по вашему выбору и держите. Ну, у него как раз десятьпальцев, нажал, держит… В самом деле, появилась блистательная Ким,говорит: если, мол, отпустишь хоть одну клавишу, то начинаю форматвсего диска, а затем – перезагрузка…
Забайкалов присвистнул:
– И что же он, всю ночь на нее глядел?
– Когда утром пришли на работу, видели, как он ногойпытается вытащить шнур из розетки. Нос распух, видать, пробовалрезетнуть, но вы ж знаете, какая там крохотная кнопка! Сейчас дажена женщин-депутатов смотрит зверем.
Он вздрогнул от могучего голоса Кречета:
– Степан Бандерович, все сплетничаете? Уже сообщили прессео переменах в вашем министерстве? Русскую интеллигенцию надоублажать, она и так всегда и всем недовольна.
– Нет еще, – ответил Коломиец виновато.
Взгляд Кречета скользнул по наручным часам:
– Странно, вы хоть строем и не ходите, но человек с видуумный и быстрый…
Коломиец сказал еще удрученнее:
– Моя вина. Я попросил другого телеинтервьиста!.. Они былонаправили ко мне этого… ну, который свои морды на все заставкивсобачивает. То с мудрым видом очки снимает, то мыслит, то усталолоб морщит над государственными проблемами, будто это он решает, амы под ногами зачем-то путаемся… А когда берет интервью, то всегдавидно, что вот он, великий и мудрейший, о чем-то снисходительноразговаривает с каким-то министришкой культуры…
Кречет зло хохотнул:
– Или президентишкой. Знаю-знаю. Эти холопы так пользуютсясамостоятельностью прессы.
– Вот я и попросил заменить, – заспешилКоломиец. – Но там уперлись, мол, у них своя специфика. Я тожене могу, это ж урон нашему кабинету. Вот и торгуемся.
Кречет побагровел:
– Торгуетесь? Разве не вы – министр культуры? А значит – ителевидения, газет, типографий, мать вашу… Мне что, батальонспецназа с вами послать?
Коломиец отшатнулся:
– Нет-нет, зачем же? Мы же все-таки культурные люди, хотьуже и наполовину американцы. Я их так, словцом, словцом…
Но по роже было видно, что даже министру культуры всякий вопросхочется решить быстро и проще. А что может быть проще, если взять ссобой этих крутых парней в краповых беретах?
Сказбуш оторвал взгляд от экрана ноутбука, лицо стало злым ижестким. Громко постучал карандашом по столу, привлекаявнимание:
– Господин президент, прошу внимания. Только что полученосообщение… Четверть часа тому в сенате США заявили, что в сферу ихинтересов входит отныне и озеро Байкал. В силу его уникальности,естественно, ценности для всего земного шара. Как вы помните, наУрал для проверки реакции России уже съездила жена президентаСША…
Краснохарев буркнул:
– Куда черт не сумеет, туда бабу пошлет. А потом уже иморскую пехоту.
Сказбуш строго постучал карандашом:
– Я еще не закончил, дело серьезное. А минуту назад игосударственный секретарь США сделал сенсационное заявление, чтопрезидент разрешает своим разведывательным самолетам проходить, принеобходимости, над территорией России. Заявление снабжено целойкучей оговорок: самолеты-де не будут военными, оружия при себенести не будут, угрозы никакой… Ну, обычные слова, чтобы успокоитьтех, кого встревожит, помимо России. Как видим, сперва добилисьполетов над территорией Ирака, теперь пришла очередь России…
– Кто следующий? – спросил громко в звенящей тишинеКоломиец.
Дверь заскрипела, в кабинет боком вдвинулся Яузов. Исхудавший,бледный как смерть, он был по-петушиному с выпуклой грудью, словно,помимо бинтов, туда подложили трехлитровую банку с огурцами. Вместес ним в стерильно чистый воздух кабинета вошли запахи больницы.
Кречет зыркнул исподлобья, то ли потому, что Яузов был в числеглавных заговорщиков, то ли из брезгливости здорового кбольному.
– Какого черта? – осведомился он раздраженно. –Здесь что, лазарет?
Коломиец поспешно вскочил, он ближе всех, указал министруобороны на стул и даже попробовал помочь сесть человеку, которыйвыглядел ненамного лучше всей армии. Яузов с неудовольствиемотстранил чересчур услужливого министра культуры, поморщился отрезкого движения.
– Ага, – сказал он, опустившись, – и до васдошло? Надо только, чтобы следующего не было. На России обломализубы многие. Подавится и Америка…
Кречет посмотрел на генерала, перевел взгляд на Сказбуша:
– Как же так?.. Если заявление было сделано только четвертьчаса тому, то из больницы до Кремля без малого сорок минут!
Яузов победно ухмыльнулся, а Сказбуш поморщился:
– Только и того, что его гэрэушники успели заглянуть вподготовленный документ раньше моих людей. Но это заявлениегоссекретаря у меня на столе лежало в распечатанном виде за час дотого как!..
Кречет вскинул руки, успокаивая генералов:
– Тихо-тихо! Я думаю, что подобную утечку информации ониорганизовали нарочито. Даже подсунули под нос вашим подслеповатымразведчикам бумаги с крупными буквами. А полетят ли самолеты надБайкалом в самом деле, будет видно из нашей позиции.
Коломиец предложил:
– Давайте объявим, что зоной наших интересов являетсяКалифорния.
– На каком основании? – осведомился Яузов.
– А что, нужно основание? Ну, тогда… Калифорнию открыли изаселили русские. Она и звалась раньше Русской Америкой. Там исейчас русские живут. Раньше мы о них молчали, они ж советскуювласть в упор не видели, а теперь можно потребовать вернутьКалифорнию взад. Э-э, в состав России! А что? Такие же основания,как им летать над Уралом или бомбить Ирак… Даже больше!
Сказбуш проронил холодновато:
– Боюсь, что сочувствия такое заявление не вызовет.
Кречет сказал с тоскливой яростью:
– Еще бы! Мы просто опередили наше тупое большинство восознании одного, вообще-то, простенького факта. Остальной народеще прет по инерции. Мы ведь все вышли из американизма… Есть такоеслово? Тогда придумайте! Когда нас тащили силой в коммунизм, мыупирались и с надеждой смотрели на Америку. Тогда не видели, чтоэто всего лишь тупая сила, которая не хочет не только коммунизма,но и вообще культуры, не желает умнеть, смотреть на звезды. Но нашивожди надорвались, силой не затащишь даже в рай, коммунизм накакое-то время похоронен… надеюсь, надолго. А народ все еще поинерции кричит, что Америка – это хорошо, перенося хорошие качестваборца против коммунизма вообще на жизнь… можно так сказать?
Коломиец отмахнулся:
– Вам все можно, Платон Тарасович!
Кречет посмотрел с подозрением:
– Что вы имеете в виду?
– Ваша малограмотность компенсируется искренностью, –сказал Коломиец с очень простодушным видом. – Народ это любит.Вы – народный президент!
Кто-то хихикнул и тут же сделал строгое лицо, зашуршал бумагами.Кречет засопел:
– Что вы какие-то с утра несерьезные.
– Так ведь суббота.
– Не воскресенье же, – огрызнулся он. – Кстати,завтра с утра чтоб все здесь! Я из вас шахтеров сделаю. Словом, мыуже поняли, что из себя эта Америка… коммунизм перед нею овечка!Если коммунизм пытался затащить в ускоренном темпе на вершинусверкающей горы, то Америка тащит в болото, на самое дно болота. Апочему должны выбирать только между вершиной или болотом?.. Словом,завтра с утра чтоб были готовы варианты ответа на этозаявление.