Страница 6 из 18
– Иллюзию, что можно соревноваться с американцами на ихполе и по их правилам, распространяют сами американцы. И даже чтоих можно побить на их поле. Конечно же, это брехня.
– Почему?
– Потому, что на наших ногах всегда будут висеть остаткицепей нравственности, чести и других понятий, что в Старом Светесуществовали тысячелетиями, а в Новом Свете их не было изначально!А бизнес не терпит нравственности. Потому мы в бизнесе всегдаокажемся в проигрыше, если будем играть с американцами. Они всегдасмогут поступить подлее, бесчестнее, гаже… что мы все-таки несможем, несмотря на приобщение к их ценностям. У нас все-таки вовсе века существовало правило: не бить лежачего, не бить в спину,не бить ниже пояса… А американцы сразу приняли все эти штуки вродекарате, где бьют и в спину, и ниже пояса, а лежачего даже ногами, ато и вовсе впятером одного! Понятно, на чьей стороне будет победа,когда один соблюдает какие-то правила, а второй – нет!
Он сказал, защищаясь:
– Но можем и мы…
Я покачал головой:
– Не сможем. Даже если будем придерживаться всех этихправил… все же при ударе в спину рука русского чуть дрогнет иливлупит не в полную силу, как ударил бы американец. Выгляните вокно! Вон по улице идут старики, что в войну стеснялись кланятьсяпулям. Они и в атаку шли во весь рост! Прямо на пулеметный огонь.Глупо или не глупо – это другой вопрос. Но нас от этих стариковотделяет слишком мало времени, чтобы сразу вот так забыть все иначинать жить по-американски. Наши солдаты и в Чечне гибли нередкопотому, что стеснялись чересчур тщательно прятаться, маскироваться.Мол, как бы не подумали, что трусят.
– Зря, – сказал он убежденно.
– Зря, – согласился я.
– Зато вернулись бы живыми!
– Точно, – согласился я снова. – Но они и вбизнесе будут гибнуть так же, массами! Степан Викторович, мы с вамина одной стороне баррикады. Оба хотим процветания своему народу. Носказочку про одинаковые законы бизнеса для всех народов придумали изапустили по свету сами американцы. Чтобы все начали играть в игру,где они заведомо сильнее. Если законы одинаковы, то почему не стольбогаты остальные мексики, гватемалы? Все возникли чуть ли не в одиндень с США. И капитализм тот же…
Он отодвинулся, смотрел подозрительно:
– И почему же, позвольте узнать?
– А вы не слышали, бывая там, в США, ихнюю поговорку:«Горд, как мексиканец»? В ту часть континента понаехало слишкоммного знатнейших идальго, отпрысков высших фамилий, там кабальеросидел на кабальере и кабальерой погонял. А когда колонии отделилисьот метрополий, то лесорубы и скотоводы северной части быстрееприспособились, чем аристократы южной. Слишком уж там помнили очести, о достоинстве. Не то что простые мужики, создавшие США,которые не стеснялись по плечо сунуть руку в дерьмо за оброненноймонетой, да еще и пошарить на случай, если кто обронил пару монетраньше.
К нашему разговору уже прислушивались, что неудивительно: главаправительства изволит советоваться с нанятым футурологом. Афутуролог – это нечто экзотичное, вроде гадающей цыганки илиочередного мессии, который видит насквозь статую Свободы, но незрит фигу в кармане.
Коломиец поморщился:
– Что за язык у футурологов…
Краснохарев воспользовался случаем, чтобы сделать вид, будто всеего внимание приковано к бумагам, но я видел по его щеке, чтопремьер все слышит и замечает.
– То, – сказал я, – что противникамипреподносится как тупость, на самом деле неосознанная защитаздорового организма против инфекции… Но все же, как говорит тот жеминистр обороны, не зная, как сосчитать пальцы на правой руке и неумея сосчитать на левой, надо найти в себе смелость держаться! Надовыстоять. Как стоит на своем тот же Восток.
Краснохарев в тишине пошуршал бумагами, он-де занят важнымигосударственными делами. Дверь отворилась, Забайкалов вошелцарственно, словно к подданным, ни дать ни взять император илиминистр иностранных дел Сообщества Галактических миров, Кречет тутже поманил его к себе, уединились в дальнем конце кабинета,беседовали вполголоса, а здесь только Коломиец пробормотал внастороженном молчании:
– Ну, у Востока десять тысяч лет цивилизации, восемь тысячлет письменности…
Я удивился:
– А кто вчера в коридоре доказывал, что мы не то древниеарийцы, не то египтяне… нет, это мы египтян грамоте учили, каналыим рыли, пирамиды строили… Мы гиксосы, да? Вот и гиксосьте дальше.С нашей древней культурой гиксосов да поддаться какому-то Западу,который еще на деревьях сидел, когда мы уже египтян грамотеучили?
Коломиец сказал нерешительно:
– Восток будет очень удивлен…
– Тем более, – вставил Коган очень серьезно, –что гиксосами были, судя по нынешним учебникам Украины, хохлы изЗапорожья.
– Восток мудр, – возразил я. – Он видел, видел…Улыбнется детской выходке, вполне понятной, и… смолчит. Ведь этодля поддержания духа нашего народа! На общемировые факты не влияет,древней истории ни тепло ни холодно. А вот современную изменитьможно. Если надо, можно организовать пару могучих рецензий заподписью академиков, что, мол, Велесовы книги – подлинные, как всвое время доказали, что «Слово о полку Игореве» тожеподлинное…
Коломиец ахнул:
– Вы что же это? Да как вы можете? И Велесовы книги –подлинные, и «Слово» самое расподлинное!
Задыхаясь от возмущения, он обратил горящий взор к отцу нации.Кречет, оставив министра иностранных дел просматривать бумаги, ужепрохаживался, по своему обыкновению, совсем не строевым шагом,мыслил, по крайней мере двигал жесткими, как ребрабронетранспортера, складками на лбу. На вопль министра культурыглубокомысленно буркнул:
– Что верно, то верно.
– А что… что верно?
– Важен результат, – изрек он. – А подлинник илине подлинник… Да какая разница? Главное, свое дело делают. О нихговорят, пишут, спорят. А это лучше, чем когда наши дурни бьют другдругу морды из-за загадок письменности майя или ацтеков!
Коломиец ахнул громче:
– Как вы можете такие слова… Да это же кощунство! Так онашей святыне? Мы наконец-то получили подтверждение… неоспоримоеподтверждение!..
Коган громко молчал. На его хитрой жидовской харе было крупнымибуквами написано о кумранских летописях, о Библии и фараонах, опоходах и битвах древнего Израиля, подлинность которого не надодоказывать подозрительными деревянными дощечками.
Забайкалов с того конца стола пророкотал неспешно:
– С точки зрения политика… гм… древние песни Оссианаспособствовали подъему и даже сохранению ирландской нации. А песнидревних чехов сохранили их как народ. А когда лет через двестиобнаружилось, что все то подделки, то дело было сделано.
– Вот видите, – сказал Кречет довольно.
Коломиец с отвращением оглянулся на циничного министраиностранных дел:
– Как вы можете… От этого человека веет таким прагматизмом,таким отсутствием культуры и культурных ценностей!
Забайкалов буркнул:
– Брехня. Только вчера жена притащила японский торшер заполтыщи баксов! Чуть не прибил, а она: надо, мол, культуру в дом…Не объяснишь дуре, что министру иностранных дел не нужна чужаякультура!
– Да и своя ни к чему, – невинно добавил Коган. –Главное, чтобы костюмчик сидел. Теперь это зовется имиджем.
Глава 4
Мирошниченко неслышно раскладывал бумаги перед Кречетом,исчезал, снова приносил целые ворохи. Глаза его покраснели, словнопосле бессонной ночи, кончик носа распух и побагровел, какперезрелая редиска.
– Кречет замучил? – пророкотал Забайкаловсочувствующе.
– Да нет, все нормально.
Коломиец кивнул в мою сторону:
– Это все Виктор Александрович виноват.
– Верно, – согласился Коломиец. – Ислам из когоугодно душу вымотает.
– Да нет, это не ислам. Просто пристрастился к Интернету,как к наркотику.
Забайкалов кивнул понимающе:
– Понятно. Голых баб смотришь. Там этих порносайтоввидимо-невидимо! В какой баннер ни ткнешь…
Мирошниченко отрезал:
– Все, что угодно, только не голых баб.