Страница 67 из 117
Пробить «Риф» через Олейникова, в очередной раз довериться ему?А если этим подставлюсь? Да запросто! Наверняка не один я науслугах у этой структуры, люди из ФСБ на связи у Жбанова непременноимеются.
А если отдалиться от «Рифа»? Но тогда можно уплыть на щепкесвоей должности в открытый океан… Ведь если это – частьбудущей политической команды, на нее как раз надо ставить, адемонстративного отчуждения на этапе своего становления она непростит! Кто не с нами, тот против нас, старое безжалостноеправило.
А, где наша не пропадала!
Дабы развеяться вне болота конторы, решил отзвонить операм,проводящим операцию с закладкой конверта.
А может, мелькнула мыслишка, и съездить к ним, застать моментзадержания бандитов, развеяться?
Я набрал номер телефона руководителя операции и сразу же понял,что события на фронте выявления вымогателей идут резво и, каквсегда, непредсказуемо.
Наблюдение за подвальной нишей велось с чердака соседнего дома,куда еще ранним утром проникли специалисты из наружки.
Район блокировали семь лубянских машин, расставленные с учетомдолговременного и гибкого слежения, коли злодеи прибудут на местозакладки на колесах.
Так и случилось. Вскоре был замечен «Нисан» с водителем и спассажиром, нарезающий упорные круги вокруг дома. В какой-то момент«Нисан» остановился напротив ниши. И тут на сцене появилось новое,нежданное лицо – та самая тихая дворовая бабушка, чей образуже давно и бесповоротно исчез из глубин московских уютныхдвориков.
Бабушка, державшая в руках хозяйственную сумку, издаланечленораздельный призывный зов, и на зов этот со всей округиначали сбегаться местные дворовые коты, которых добросердечнаяженщина, очевидно, прикармливала в урочный час.
Через минуту из «Нисана» вышел молодой человек в кожаной куртке,подошел к кормилице бездомных животных, о чем-то ее спросил, апосле, наклонившись якобы погладить киску, вытащил из ниши пакет,молниеносно сунув его за пазуху.
Дальнейшие действия участников мероприятия мне докладывали врежиме реального времени, и вторым планом в мембране телефона яразличал трескучие голоса в рации:
– Конверт взяли, «Нисан» отъезжает, ведите!
– Отъезд по левой схеме… Второй, выходи на трассу! Вишу уних на хвосте до эстакады, четвертый блокирует Дмитровку… Он пробкупо встречной огибает, сука!
Оперативный эфир взбудоражился отборным матом.
– Развернулся, поехал в центр! Третий, видишь его?
– Все по сценарию, не уйдет умник, мы как просчитали! Ждитеего обратно!
Грубейшим образом, вопреки всем правилам, петляя по городу собескураживающе опасными разворотами на эстакадах и одностороннихулицах, «Нисан» через час подкатил к… пятиэтажке в Марьиной Роще.Той самой, на чердаке которой сидела терпеливая наружка.
Моя рука устала держать, настроенный на громкую связь телефон, стабло, затуманенным от вспотевшего уха.
Из дальнейшего доклада следовало, что из машины вышли двоемолодых кавказцев, проследовав в угловой подъезд. Вошли в квартируна третьем этаже. Квартира оперативно устанавливалась.
То предположение, что вымогатели живут рядом с местом закладкигонорара, оправдалось. И окна квартиры, как мы поняли, навернякавыходят на сторону, откуда ясно просматривается угол дома сподвальной нишей.
– С бабушкой они хорошо придумали, – сокрушенновздохнул мой собеседник. – Красиво… Приглядели бабушку,видать. Находчивые, падлы.
– Ну что, отбой? – устало осведомился я. – За«Нисаном» посмотрите…
– Еще как посмотрим, – ответил мой подчиненный. –Ребята сейчас ему в выхлопную трубу картофель забьют, судовольствием понаблюдаем за его интересным и трудным стартом.
Потащился в контору.
Едва проехал через центр, заполоненный народом – сегодня встране полыхала очередная забастовка протеста, связанная с пустымихлопотами о светлом будущем. Пропуская обтекающую машину толпу, сненавистью взирающую на мою черную машину с синей мигалкой, знакомбездарной власти, маясь от безделья, позвонил Юре в Нью-Йорк, встремлении поделиться своими сомнениями относительнодобропорядочности «Рифа» и целесообразности моего с нимсотрудничества.
Трубку взяла Ленка.
– Лен, позови Юрку…
– А он ушел на митинг…
– Куда? – выдохнул я изумленно, думая: что, итам?!
«А может, – мелькнуло следом, – это митинг в поддержкудоведенного до крайности российского населения?»
– Ну, куда-куда… – донеслось с ленцой. – Навстречу, – пояснила она безмятежно. Ты что, английскийзабыл?
– А!.. – выдавил я, постигая, наконец, введший меня взаблуждение эмигрантский сленг. Ну да: «meeting» – встреча. Анаш мир – дурдом.
– Пусть перезвонит.
– Скажу… Как в вашей Московии?
– А как в вашей Масонии?
– У нас все по плану…
– А у нас все по вашему плану.
Звонок по второй линии. Ольга.
– Слушай, миленький, у нашего Миши проблемы, давайпомогай.
– У какого еще Миши?
– Ты не помнишь выдающегося режиссера, сватавшего меня тебев жены?
– Опять пьянка и мордобитие?
– Хуже. Он взял деньги на фильм у одного из этих… как их?Ну, свинтусов раскормленных, наших нуворишей. Фильм провалился, емуугрожают.
– Искусство требует жертв, – сказал я. – И скаждым днем их становится больше.
– Ты все шутишь, а он в панике…
– Пусть прямо сейчас подъезжает в контору. Поговорим.
– И вот что еще. У нас сегодня один писатель в театребудет, у него сразу три сценария на первом канале в производстве, вдвух – я в главной роли… Просил с тобой познакомить. Он немосквич, из Ростова, а с ним их главный милицейский начальник.Давай их вечером в гости пригласим? Заверни на рынок, купичто-нибудь вкусненькое, а? Я приготовлю. Чего молчишь? Классныемужики, без нашей московской гнили, сам рад будешь…
Ну, что же. Писатель – профессия в наше время никчемная, нос интересным человеком не грех перекинуться словом. Как и спериферийным шефом милиции. Впрочем, городишко ему досталсябеспокойный, с серьезными воровскими традициями. И по слухам,управляется он там на совесть.
А нужны ли мне эти гости? Как полезные связи – вероятно,да. Но это шкурное, бытовое умозаключение. А если рассудить не спозиции приспособленца, а искренне, из того «я», что отдаляется скаждым днем куда-то вглубь меня сегодняшнего, за броню моихнаносных поведенческих стереотипов? Что способны дать мне эти людидля души и сердца? Или – для расширения кругозора? Думаю,ничего. Лишь умножение информации, в общем-то и ненужной мне. Апорою и просто мешающей. Количество, увы, не всегда переходит вкачество. А лично мне важнее углубление, а не расширение. Ноуглубляешься на микрон, а расширяешься на километры, сам себя теряяв их пустынных просторах.
Однако замыкаться в себе – дорога в тупик. Только благодаряконтактам с людьми ты способен куда-то двигаться, что-то для себяоткрывать и проламывать непреодолимые, казалось бы, заслоны, закоторыми таятся новые и подчас спасительные горизонты.
– Задание понял, приступаю к исполнению, – изрек я ихлопнул по плечу водителя: – Заверни на рынок, мною полученадиректива от высшего руководства.
Водила расплылся в улыбке, тугими мячиками раздувшей румяныещеки.
Я у него хозяин – что надо! Не морю пустыми стоянками натерритории, пристроил в свободное время халтурить в «Риф» и, крометого, доплачиваю из своего кармана пять сотен долларов ежемесячно,зная, что довезет он меня в полночь за полночь до теплой квартирки,а сам поедет в контору, где поставит машину, а после будетдобираться до дома в надежде успеть до закрытия метро.
Вошел на рынок, прикидывая, какое бы компанейское блюдосообразить для гостей, пошатался вдоль прилавков, ломящихся всякойвсячиной, усмехнулся невольно, узрев в торговом ряду негра скартонкой, где было выведено: «Огурцы из Рязани, засолместный».
Вот же заполонили Москву разномастные чужаки, надеясь на своеблагополучие в ней или хотя бы на сорванный по счастью куш…Набились, как клопы в старый диван. И попробуй их выморить!
В тот же момент, словно откликнувшись на мои мысли, в павильонхлынула агрессивная масса в опричном камуфляже, с автоматами и сжелтобуквенными нашивками «ОМОН» на широких спинах, прозвучалакоманда всем оставаться на месте и приготовить документы дляпроверки…