Страница 2 из 138
- А я боялся, что тебя спилят, - сказал господин Сакура. Вглазах его блестела не дождевая влага. Град сыпал на него и дерево,и кругом стоял неповторимый шорох поздней осени. Господин Сакурапосмотрел через плечо на останки ещё одного бывшего дома ипрошептал:
- Слушаю, как градины стучат, лишь один я здесь неизменился, словно этот старый дуб…
Глава 1
Последняя декада южного лета благоухала йодом близкогоморя, созревшими плодами и пугающей горечью пожарищ. Горели частныедома и склады. Мирный Сухуми превратился в ещё одну зону локальныхконфликтов, возникших на окраинах развалившегося СССР. ЖителиСухуми и остальной Абхазии, привыкшие к размеренной сытой жизниместных курортных аборигенов, переживали времена, о которых немогли помыслить даже в самых страшных своих фантазиях ещё годназад. Близкие добрые соседи вдруг превратились в непримиримыхврагов по национальному признаку, отличающему грузин от абхазов инаоборот. Как только те и эти осознали свою взаимную враждебность,они не замедлили устроить между собой кровавую бойню, ни на секундуне задумавшись на тему столь странной и скоротечно возникшейнелюбви, друг к другу. И пока они, не думая, воевали между собой,остальное население Сухуми, не имевшее кровного отношения ни кгрузинам, ни к абхазам, стало подумывать о том, как бы скорееунести из зоны конфликта ноги. Но многие не хотели бросать своижилища, где они родились и выросли, и становились невиннымижертвами бессмысленной бойни. Сакуров оказался в числе их. Ему ужене приходилось печалиться о такой мелочи, как дом всей его жизни, ион стремился уйти в Россию. Он пытался пробиться к границе с ней втечение двух суток, но вторые сутки у него ничего путного невыходило. Почти коренной житель Сухуми, он знал местность, как своипять пальцев, но сейчас это не помогало. Окружённый со всех сторонвоюющими миротворцами, абхазами, чеченцами-добровольцами,примкнувшими к абхазам, и грузинами, Сакуров ходил кругами на одномместе. Со всех сторон стреляли из всевозможного пехотного оружия,изредка работали гранатомёты, а с миротворческих вертолётов,пролетающих над головами воюющих, падали не одни толькоосветительные ракеты. Большинство воюющих, не имея военного опыта,палило без всякого смысла, не достигая каких-то определённых целей.Иначе, если бы бой шёл по двухстороннему регламенту, Сакурова, какволка-одиночку, давно бы завалили. Но никакого регламента ненаблюдалось даже близко, поэтому…
Три дня назад Сакуров потерял жену и дочь. Кто ихзастрелил, определить было невозможно, потому что дело произошлоночью. Сакуров с женой и дочкой месяц отсиживались в винномпогребе, в ту ночь случилось затишье, но неожиданно грохнуло изстанкового гранатомёта, и граната угодила прямо в погреб. Жена сдочкой выскочили во двор, и их обеих срезало одной пулемётнойочередью. Сакуров, несмотря на вспыхнувшую перестрелку, выскочил водвор следом за своими родными, но было поздно. Он взвыл, как волк,и стал бесцельно тормошить трупы. Пули свистели рядом, но ни однаиз них не задела Сакурова. Потом перестрелка прекратилась так женеожиданно, как началась, а Сакуров впал в беспамятство. Утромпришли уцелевшие соседи и помогли похоронить убитых. ВечеромСакуров напал на какого-то ополченца, убил его ударом лопаты поголове, забрал автомат, к нему четыре рожка и ушёл в горы. Ончувствовал внутри себя какую-то страшную пустоту, он пересталвздрагивать от выстрелов и начал убивать всех, кто оказывался унего на виду. И он не различал миротворцев, ополченцев идобровольцев. Единственно: Сакуров ни разу не выстрелил вневооружённого человека.
Четыре рожка кончились у Сакурова быстро. Он доставалпатроны, снимая подсумки с убитых, и продолжал кружиться внепонятной стреляющей ночной кутерьме. Днём он забивался вкакую-нибудь нору, а ночью всё повторялось. И за всё время Сакуровне получил ни одной царапины.
Однажды, потеряв все ориентиры, оглушённый плотнойстрельбой то ли с трёх сторон, то ли со всех четырёх, Сакуров всталв рост и пошёл в гору, попеременно кидая гранаты и стреляя изавтомата. Он спотыкался, падал, снова вставал и шёл дальше. Пулиснова свистели рядом с ним, и опять не задевали, словнозаговорённого, Сакурова.
- Это, значит, я теперь за троих жить буду, - бормоталСакуров и шёл дальше. – Только я не хочу так долго…
Пошёл он неудачно, потому что спереди оказались чеченскиедобровольцы. Воевали они отчаянно, но Сакуров оказался лучше. Онвынырнул из темноты на их позицию и, не говоря лишних слов,схватился с пятью крепкими бородачами врукопашную. Чеченцы небоялись смерти, но Сакуров не боялся смерти ещё больше чеченцев.Убив штыком последнего, Сакуров запасся новыми патронами сгранатами, взял какой-то еды и поднялся выше по склону. Он виделночное море, звёзды на небе и ущербную луну. Он вспоминал жену сдочерью и начинал выть. В ответ на его вой стрельба усиливалась.Пули, пролетающие рядом, не страшно жужжали. Пули, улетающие отрикошета, не страшно посвистывали. А Сакуров стоял в полный рост ипродолжал выть.
Потом Сакурова пытались подстрелить с миротворческоговертолёта. Но он снова не прятался, а стрелял вверх, матерясь иплача. Когда вертолёт улетел, а Сакуров пошёл дальше на север, оннаткнулся на грузинских ополченцев. Они о чём-то спросили Сакуровапо-грузински, но Сакуров ответил русской матерщиной и грузины сталистрелять. Тогда Сакуров стал материться по-грузински и тремягранатами перебил всех ополченцев.
Гранаты – оборонительные «лимонки» – летели на расстояниене дальше двадцати метров. А осколки они разбрасывали на расстояниеоколо двухсот метров. Сакуров, бросая «лимонки», на землю не падал;он продолжал стоять, наблюдая, как взрывом из укрытий выбрасываеткуски тел ополченцев, в то время как мимо него с особым звукомпролетали куски рваного гранатного железа.
- Вашу дэда, - цедил он на двух языках и инстинктивнопродолжал идти в сторону границы с Россией. А спустя час нарывалсяна абхазов, крыл их грузинским матом, ввязывался в новый бой и шёлдальше. Затем Сакурова пытались остановить российские миротворцы,но и их постигала печальная участь, а Сакуров, снова невредимый,преодолевал ещё метров пятьсот по пересечённой местности.
Глава 2
Кроме России, идти Сакурову было некуда. Там, вцентральной части огромной территории с новым названием, жили егородственники. Там, в Рязанской области бывшей РСФСР, родилась егопокойная мать. В 1954 году она поехала на Дальний Восток назаработки, а в 1955 познакомилась с отцом Сакурова. В 1956 годуродился Сакуров, и в том же году его мать исключили из комсомола,потому что мать прижила Сакурова от японского моряка. Как потомрассказывала мать, это был не простой моряк, а офицер торговогофлота. Мать очень этим гордилась и очень сильно пила. Ещё оналюбила повторять про судьбу, ведь фамилия их Сакуровы, ипознакомилась она с японцем. А у японцев любимое дерево – сакура. Атеперь и сыночек у неё – не просто Сакуров, но наполовинуяпонец.
Мать умерла в 1972. В этом же году Костя Сакуров поступилв мореходку во Владивостоке, и после её окончания уехал работать вСухуми. Сначала Сакуров ходил на малокаботажных судах, потомженился и перешёл работать в порт. В Сухуми Сакуров прожил почтипятнадцать лет…
Когда Сакуров оказался на территории Краснодарского края,он одичал настолько, что мог загрызть зубами любого, кто толькоплохо посмотрел бы на него. Он почти пешком дошёл до Угарова (1) Рязанской области и там, наконец, нашёл своего первогородственника. Выглядел Сакуров ужасно и родственник, рассмотревгостя в окошко своего частного дома, дальше порога сына роднойсестры не пустил. Раньше этот родственник приезжал со всей семьёйотдыхать в Сухуми, и за пятнадцать лет пропустил только одно лето,когда спьяну сломал ногу. Приезжая в гости, родственник веселилсявовсю, выпивал половину запаса сакуровского вина, а уезжая, зазывалк себе.