Страница 83 из 90
— Не собираетесь ли вы раздавить меня, мадам?
«Нет, май бой.[176]Позволь мне помочьтебе».
Из эктоплазмы начала сочиться светлая скользкая жидкость. Бёртонпочувствовал, как заводной человек наткнулся на его ноги; туннельза ними внезапно сузился. Потом их обоих понесло вперед поскользкой трубе, скорость всё нарастала. Впереди возниклоотверстие, по форме напоминающее сфинктер; Бёртона пронесло сквозьнего и выбросило на пол помещения с высоким потолком; латунныйчеловек грохнулся сверху. Какое-то время они лежали, сбившись вкучу, с них капала слизь.
— Проклятие! — пробормотал Бёртон. — Это как-тоне очень достойно!
« Уэлкам,[177]господин Бёртон! Что это заустройство ты приволок?»
— Мой слуга, — ответил королевский агент, поднимаясьна ноги и оглядывая комнату. В голове прожурчал жидкий смешок:
«Очень хорошо, что ты его привел: на местный персонал невозможноположиться! Даже не помню, когда в последний раз видела здесьгорничную или консьержку!»
Библиотека оказалась полностью похоронена под толстенными жиламисияющей эктоплазмы: они выползали вниз из большого пятна в центрепотолка, вились по стенам, по полу и опять соединялись в середине,где образовывали узкий постамент три фута [178]в высоту. На нем был черныйкамень размером со сливу. Камень Тичборна. Южноамериканский ГлазНага. Сверху алмаз поддерживали пальцы, сотканные из какой-тозагадочной субстанции, и он издавал слабое гудение.
«Надеюсь, ты понимаешь, что я позволила твоему компаньонупоявиться здесь только из любопытства?»
— На это я и рассчитывал.
«Обычно такие механизмы вообще не работают в моемприсутствии».
— Вы о себе слишком высокого мнения.
«Да неужели?»
Королевский агент обернулся к слуге и рявкнул:
— Возьми алмаз!
Латунный человек прыгнул к постаменту, потянулся к камню изамер, не в силах пошевелиться. С потолка раздался взрывхохота.
— Дурачок! — воскликнула Блаватская глубоким зычнымголосом. — Неужели ты думал, что можешь бросить мне вызов припомощи этой заводной игрушки?
Она лежала прямо над постаментом: обнаженная, обвитая потокамиэктоплазмы коренастая женщина средних лет, с руками, вытянутымигоризонтально. Куски ее черепа треснули и свободно повисли, словнояичная скорлупа, разбитая изнутри; из отверстия выпячивалсянепомерно раздутый мозг. Тонкие полоски сморщенной серойсубстанции, обвитые ее длинными волосами, свисали вниз и касалисьалмаза. Черные бездонные глаза впились в Бёртона, словно булавки впойманного мотылька: они глядели на него так пристально, что,казалось, вот-вот высосут всю его душу.
— Ты проиграл, господин Бёртон! Вскоре король падет,бедняки потекут из Ист-Энда, и рабочий класс завладеет Лондоном. Изстолицы беспорядки распространятся на всю страну, как эпидемиячумы. Подумай об угнетенных и обездоленных рабочих в большихиндустриальных городах Британии — Манчестере, Шеффилде, Бирмингеме,Лидсе, — куда так называемые «цивилизованные» люди выманили ихиз деревень и превратили в почти бессловесных животных! Как онистрадают от варварского безразличия! И каким страстным будет ихвосстание!
Бёртон презрительно хмыкнул:
— Мадам, не пытайтесь скрыть вашу истинную цель запритворной филантропией! Вам ведь глубоко наплевать на английскихрабочих, и ваши намерения совершенно ясны.
— Я спасаю матушку-Россию!
Королевский агент сделал три больших шага и оказался околоГлаза.
— Вы чокнутая баба, привыкшая во всё вмешиваться! И насамом деле вы даже не управляете собой!
— Отойди!
Из рук Блаватской вылетела синяя молния, ударила Бёртона в грудьи сбила его с ног. Королевский агент шлепнулся на пол, покрытыйэктоплазмой. На мгновение ему показалось, что еще немного, и плотьсползет у него с костей, но вдруг пытка прекратилась. Невольнозастонав, он встал на ноги и снова взглянул на своего врага. Наэтот раз ее голос раздался прямо у него в мозгу:
«Твое тело мучить неинтересно. А вот твой разум, май литл мэн!О, ты ведь придаешь ему такоезначение! И он так хрупок!»
Блаватская вонзила безжалостное острие стыда в ту часть памятиБёртона, где жили его сожаления и разочарования: как и в прошлыйраз, она надеялась покалечить его разум. Королевский агентпошатнулся и застонал, но потом сконцентрировал всю свою волю:суфийская медитация дервишей усилила и укрепила его сознание дотакой степени, что нападение не только не повредило ему, но и,напротив, указало путь к ответному удару. Горькое чувство обиды оннаправил вдоль медиумического канала, который их связывал, ипогрузил его глубоко в ее спесь. Она отступила и закричала,пораженная его новой силой:
— О, май гуднэс![179]Ты больно кусаешься!
— Убирайтесь из моей головы!
— Я делаю, что хочу, май бэби![180]Тщеславие? — Онаулыбнулась. — Неужели ты думаешь, что это моя слабость? Ноу! Итс пауэр![181]
Королевский агент покачал головой:
— Нет, мадам. Любование своим превосходством над всеми лишьзатемняет собственные ошибки!
— Я не делаю ошибок!
Бёртон взглянул женщине в глаза и жестоко улыбнулся:
— Неужели?
Она снова напала, пытаясь внедрить в него страх, но все егоопасения уже превратились в семена будущей силы. Он легко отбилудар, и его ответ — сомнение, введенное в ее гордыню, —оказался гораздо разрушительнее. Она застонала и изогнулась впаутине своей эктоплазмы.
— Раньше ты не был так уверен в себе! — выдохнула онас беспокойством в голосе. Он чувствовал, как она крутится вокругего сознания, готовя новый удар, и внезапно напал сам, заморозив ееволю и проткнув ее острым шипом страха. Она закричала.
— За разрывом связивсегда должен следовать prise de fer,[182]— сказал Бёртон, — такменя учил один знаток. — Блаватская висела молча и дрожала отстраха. — Отлично, — сказал он, — теперь мы сможемпоговорить?
— Говори, — прошептала она.
— Ваш план, мадам, ущербен по двум причинам. Первая вашаошибка заключается в том, что вы считаете будущее России заранеепредопределенным, чем-то твердо зафиксированным во времени;судьбой, которую невозможно избежать, если вы не вмешаетесь.
— Я видела, что́ произойдет!
— Вы видели только однувозможность, но на самом деле есть многовозможных будущих.
— Ты ошибаешься: я видела именно то, что видела!
— Вам не кажется это немного странным? Ведь будущее намногопластичнее, чем вы думаете.
— Тебе не дано этого знать!
— И тем не менее, я это знаю! Сейчас покажу, откуда.
Он ухватил извивающиеся усики ее сознания и ввел их во внешненезначительную часть своего, где хранились воспоминания оДжеке-Попрыгунчике.
«О, май гуднэс!Человек, который прыгнул сквозьвремя? Как это возможно?»
— Не имеет значения, мадам. Важно то, что мы живем не в товремя, которое должно быть. Пока Эдвард Оксфорд не изменил его ход,Россию, возможно, ожидало намного менее трагическое будущее, но мыникогда этого не узнаем. Его действия изменили будущую историювсего мира, и сейчас вы пытаетесь сделать в точности то же самое.Вы можете это сделать — и он смог тоже: но тогда, как вы понимаете,изменить будущее может кто угодно! И я утверждаю: не только кто-нибудь,но и все мыменяем будущее. Судьба вовсе ненеизменна. Судьба — это всегда меняющиеся последствиянеконтролируемых действий всехлюдей на земле, ибо каждый из нихпредставляет себе действительность и приспосабливается к нейпо-своему. Даже самый темный, необразованный, лишенный воображениядикарь может изменить будущее всей планеты — и меняет его!
176
Мальчик мой (англ.).
177
Добро пожаловать (англ.).
178
91,4 см.
179
О боже! (англ.)
180
Малыш (англ.).
181
Нет! Это власть, сила! (англ.)
182
Атака уколом или ударом, с предварительным захватом оружия (фр.).