Страница 76 из 90
— Как бы ужасна ни была ситуация, я считаю, что мы можемиспользовать ее. Траунс, возьми один из моих паросипедов и поезжайв Скотланд-Ярд. Поговори с главным комиссаром, собери как можнобольше людей и приведи их в полночь к…
Он говорил еще несколько минут. Траунс кивнул, небрежно козырнулПальмерстону и вышел. Как только Бёртон услышал стук захлопнувшейсядвери, он обернулся к Бёрку и Хэйру:
— Мне кое-что понадобится, и оно есть только у вас двоих.Вы должны привезти мне его прямо сейчас, без малейшегопромедления.
Он сказал, что ему нужно. Бёрк обернулся к Пальмерстону:
— Сэр?
— Разумеется. Идите немедленно!
— И заодно приведите другой экипаж дляпремьер-министра, — крикнул им вдогонку Бёртон. Потом онобернулся к водителю Пальмерстона, который всё это время сидел сошеломленным выражением лица:
— Как вас зовут, сэр?
— Джон Фелпс.
— Скажите, мистер Фелпс, сможет ли одна паролошадь везтиваш передвижной замок?
— Да, сэр, без проблем. Только для этого ей понадобится вдва раза больше угля.
— Тогда, с разрешения вашего хозяина, сегодня вечером выотвезете мистера Суинберна, констебля Бхатти, моего слугу и меня наэнергостанцию Бэттерси.
Фелпс вопросительно взглянул на Пальмерстона. Тот кивнул.
— Конечно, сэр.
Затем Бёртон обратился к технологисту:
— Вы, наверное, прибыли на собственном транспорте, мистерГуч?
— Да, на фольксвагене. И на нем же собираюсь вернуться.
— Очень хорошо. Не могли бы вы перед отъездом помочьконстеблю Бхатти?
— Конечно, сэр. Что я должен сделать?
Под восторженные вопли Суинберна Бёртон всё подробно объяснил.Закончив, королевский агент посмотрел на Бхатти:
— Констебль, вы точно сумеете это сделать?
— Приложу все усилия, — ответил юный полисмен. —Речь ведь идет о замене, а не о разборке, так что, надеюсь, намничего не грозит. Что касается всего остального, то я уверен, чтомистер Гуч ни в коем случае не даст мне совершить ошибку.
— Я, конечно, не специалист в этой области, — сказалГуч, — но сделаю всё, что смогу, а Изамбард проверит работу,когда вы привезете его на энергостанцию.
— А что с тем поручением, которое я дал мистеруБрюнелю? — спросил Бёртон. — Как вы думаете, в силах онвыполнить его?
— Ваша просьба весьма необычна, капитан, притом передал еесквернослов-болтун, но изготовить такую машину нетрудно, а мистерБрюнель — лучший инженер в мире. Конечно, он предпочитаетиспользовать силу пара, а в любом клапане парового мотора естьпружины, поэтому придется обойтись без него. Позвольте заметить,что альтернатива, предложенная вами, весьма эксцентрична,хотя и выполнима: когда я уезжал,Изамбард уже закончил чертеж. В его распоряжении вся энергиястанции, и я уверен, что к вечеру всё будет готово.
— Замечательно! — ответил королевский агент и взглянулна своего помощника. — Алджи, сегодня ночью мы заключим мир сПаровым Человеком.
Поэт, последние несколько минут сидевший с кривой усмешкой,нахмурился:
— Во время нашей последней встречи он обошелся со мной так,что я с удовольствием врезал бы ему прямо по выхлопной трубе!
— Верно, — улыбнулся Бёртон, — но пусть прошлоеостанется в прошлом: давай сосредоточимся на спасениинастоящего. — Он встал и начал задумчиво расхаживать покомнате. — Нам надо торопиться! Я хочу напасть на Блаватскуюночью, перед рассветом.
— Почему? — спросил Пальмерстон.
— Именно в это время активность человеческого мозгаминимальна, сэр. Мы знаем, на что способна эта женщина. Я хочувстретиться с обессилевшей мадам Блаватской. Кстати, Алджи, сбегайв мою спальню, найди флакон с микстурой Зальцмана (он в шкафчике укровати) и принеси его сюда: мы все устали, как собаки, но если ты,я и Бхатти примем по пять капель, то продержимся без сна еще какминимум полсуток.
— Превосходно! — возбужденно воскликнул поэт и вылетелиз комнаты. Пальмерстон нервно забарабанил пальцами по столу:
— Я не желаю оставаться в неведении! В какие чертовы игрывы играете, Бёртон? Раскройте свои намерения!
— На это нет времени, господин премьер-министр. Скоровернутся Бёрк и Хэйр, и я рекомендую вам как можно скорее уехать.Мистер Гуч и констебль Бхатти будут полностью заняты своей задачей,а мне и мистеру Суинберну надо еще очень многое сделать.
— Иными словами, я тут лишний и вам мешаю?
— Я бы так не сказал, сэр. Однако, заметьте, выпремьер-министр, страна воюет, кризис в разгаре, а вы сидите здесь,у меня в столовой.
Пальмерстон так резко вскочил на ноги, что опрокинул стул.Уставившись на Бёртона, он медленно, ледяным тоном сказал:
— Есть пределы моему терпению, капитан. У вас развиласьопасная привычка совершенно не считаться со мной. Меняпредупреждали, что вы дикое, неуправляемое животное. Я не потерплюэтого!
Фелпс, Бхатти и Гуч сконфуженно переглянулись.
— Вы дали мне работу, — сказал Бёртон, — и ясобираюсь ее выполнить. Если вам не нравится мое поведение — можетенемедленно снять меня с должности, и я с удовольствием напишунесколько книг, пока Британия будет становиться республикой,Германия — набирать силу, а Россия — ждать своего звездногочаса.
Комнату наполнило напряженное молчание. Никто не шевелился.Пальмерстон прочистил горло:
— Делайте свое дело.
— Конечно, сэр.
Дверь открылась.
— Эй! — пропищал Суинберн, запрыгнув встоловую. — Я сильнее сопротивляюсь эманациям этой русскойкоровы, если как следует выпью! Ричард, можно мне немногобренди?
Глава 13
БИТВА ПРИ СТРЭНДЕ
«„Развратники“ утверждают, что нет неорганической, или мертвой,материи в Природе; различие, делаемое технологистами между этимидвумя, так же неосновательно, как и своевольно, и лишено здравогосмысла».
Чарльз Альтамон Дойл чувствовал себя сбитым с толку. Два (илитри?) дня назад он проснулся перед рассветом в незнакомом доме,спустился по лестнице и вышел на улицу. Снаружи царил хаос. Пока онплелся, сам не зная, куда и зачем, люди переворачивали паросипеды икэбы, били окна, жгли магазины и распевали песенки о высших классахи о каком-то заговоре. Он ничего не помнил. От последних несколькихчасов осталось только воспоминание, что он постоянно пил.Бунтовщики его не замечали, зато феи в покое не оставляли: краемглаза он всё время видел их безумные танцы. Феи что-то нашептывалиему в уши и шли за ним по пятам. Он кричал и ругался, требуя, чтобыони перестали его преследовать. Он увещевал, просил и умолял, ноони не обращали внимания на его мольбы.
Потом он ввалился в паб «Руки Каменщика» на Бедфорд-стрит,надеясь растворить своих мучителей в бренди: в больших количествахспиртное помогало всегда — особенно, как он заметил, феи терпеть немогли красного бургундского. Паб был битком набит всевозможнымсбродом, но это не имело значения: в последние недели рабочиеглядели на «развратников» с большим уважением. А один человек дажесказал ему:
— Вы, напыщенные сволочи, нуждаетесь в чертовом уроке, ноты, парень, — один из этих долбаных «развратников», и я хочунаучить тебя только одному: как напиться до чертиков.
Ему покупали стакан за стаканом. Дойл неистово осушал их один задругим, и, когда пришел в себя, оказалось, что он лежит в дверномпроеме на какой-то темной, окутанной туманом улице. Сколько временипрошло? Он не знал. Неподалеку раздавались неистовые крики ивыстрелы. Он снова провалился — и феи прыгнули в его сны.
— Видишь ты нас, поелику сие в крови твоей, — говорилиони ему, — и в крови отца твоего, и сынов твоих.
Он опять проснулся. Вскочил на ноги. Поплелся по улице.
— Господи Иисусе, — заплетающимся языком сказалон, — неужели эта чума обрушится и на моих мальчиков?
Юный Иннес казался вполне уравновешенным: возможно, он сумеетпротивостоять своим мучителям. Но Артур — маленький дорогой Артур,с таким пылким воображением, — сможет ли он справиться с ними?Вспомнив о детях и жене, он вспомнил и то, что не в состояниисодержать их. На его глазах появились слезы, он разрыдался и уженикак не мог остановиться.
168
Перевод с английского Елены Рерих.