Страница 68 из 90
— Чтоб поморочить мне голову, могли бы придумать что-нибудьпоизобретательнее!
— А-а-арх! — провыл мясник. — Ты только посмотрина этого мерзкого рыжеволосого коротышку! Вот чертов хлыщ! Мочиего! Мочи!
— Заткнись! — оборвал его второй полисмен и тут жеполучил от мясника коленом в живот. — Билл, — проворчалон, обращаясь к товарищу, — а ну-ка стукни этого негодяя поголове! Да покрепче!
Поэт, философ и пес быстро убежали от дерущейся троицы. Фиджетвел за собой обоих до тех пор, пока не показалась нижняя границаРиджент-парка. След прошел мимо нее и вывел их на Мэрилебон-роуд,по которой они пробежали около мили.
— Никогда не думал, что буду благодарен бунтовщикам! —выдохнул Суинберн.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Разве не понимаешь? Те, кто похитил Ричарда, не смоглинайти кэб и идут пешком!
Они пробежали еще около мили. Вся улица была завалена обломкамии булыжниками. Пожары всё еще бушевали, повсюду вились клубычерного дыма. Многие газовые лампы оказались разбиты — одна изглавных магистралей Лондона погрузилась в чернильный мрак.
— Упс! — крикнул Спенсер, когда Фиджет неожиданносвернул влево.
— Бишопс-Бридж-роуд, — прокомментировал Суинберн.Прямо перед ними засверкали огни Паддингтонской железнодорожнойстанции, пробиваясь сквозь огромное облако белого пара; Фиджетнырнул прямо в него.
На станции царил полный хаос. Локомотив сошел с рельсов прямо навъезде, врезался в одну из платформ и лежал с открытым котлом; изего разодранного бока хлестал пар. Вокруг суетились полицейские истанционные рабочие. Буквально в ту же секунду, как Суинберн иСпенсер вбежали в здание вокзала, на них набросился констебль сгигантскими усами:
— Остановитесь! Что вы здесь делаете? — Потом он слюбопытством оглядел Суинберна. — Так-так, где-то я вас видел.Ага, знаю: на Трафальгарской площади, когда нашли заводногочеловека. Меня зовут Хор, сэр. Констебль Сэмюэл Хор.
— Здравствуйте, Хор. Мы здесь по делу государственнойважности, взгляните на это! — Помощник Бёртона передал своюкарточку человеку в мундире. Тот тщательно ее проверил и приподнялгустые брови. Фиджет скулил и отчаянно тянул за поводок. Хорпокачал головой.
— Слишком высокий уровень для меня, — сказалон. — Я позову начальство, если не возражаете. — Хорсложил руки рупором и крикнул в туман: — Командор! Командор!
Когда пар расступился, Суинберн с облегчением выдохнул. Передним стоял командор Кришнамурти в новой форме Летного взвода:длинное кожаное пальто и плоская офицерская шляпа с козырьком; сшеи у него свисали летные очки.
— Эй-эй-эй! — закричал поэт вне себя отсчастья. — Кришнамурти, старый хрен! Я не видел тебя со днябитвы при Олд-Форде! И не жарко тебе в этой коже?
— Суинберн! Дружище! — воскликнул Кришнамурти, широкоулыбаясь, схватил руку друга и горячо потряс ее. — Чертовскижарко! Правила, пропади они пропадом! Но что, черт побери, тыделаешь здесь в такое время ночи? Погодите… — он внимательнооглядел Спенсера, — а вы случайно не философ Герберт Спенсер?Мой кузен Шиамджи Бхатти рассказывал о вас. Пел вам дифирамбы,можно сказать.
— Очень мило с его стороны, — ответил Спенсер. —Вы очень похожи на него.
— Такой же стильный и симпатичный? Большое спасибо, мистерСпенсер! Итак, что же случилось, мистер Суинберн?
— Сюда нас привел нюх Фиджета. Мы идем по следу Ричарда: онв опасности!
Кришнамурти посмотрел на пса:
— Судя по его виду, след кончается не здесь: дайте емувывести нас к цели! Остальное расскажете мне по дороге. КонстебльХор, оставайтесь с нами!
— Есть, сэр! — ответил усатый полицейский. Остатокпути не занял у Фиджета много времени: на краю платформы номер трислед пропал.
— Они сели на поезд, — заключил Кришнамурти. — Нокогда? Сейчас полвторого; поезда не ходят с той минуты, какбунтовщики что-то бросили на пути и локомотив сошел с рельсов. Этопроизошло где-то час назад. Что скажешь, Суинберн?
— У Ричарда была встреча ровно в десять, — ответилпоэт. — Я получил его… хм-м… э… послание около полуночи. Такчто поезд должен был уехать отсюда за час до аварии.
Кришнамурти обернулся к своему подчиненному:
— Хор, не могли бы вы принести Брэдшоу? [154]Нам надо проверить времяотправления и станции назначения поездов.
Пока констебль бегал за железнодорожным справочником, Суинбернкоротко описал события, заставившие Бёртона просить помощи.
— И он послал тебе сообщение, да? Очень изобретательно! Икак? С болтуном?
Суинберн прочистил горло:
— Нет. Я услышал стук в окно…
— А что это за небылица про сеанс? И что случилось с«развратниками»? Я получил абсурдные отчеты из Вест-Энда: некоторыемои коллеги утверждают, будто мертвые «развратники» шатаютсявзад-вперед по Стрэнду…
— Так оно и есть, — подтвердил Спенсер.
— Если мы вырвем Ричарда из их рук, — сказалСуинберн, — то он наверняка расскажет нам, что происходит!
Вернулся Хор вместе с осанистым дородным джентльменом.
— Я привел вам кое-кого получше, чем Брэдшоу, сэр: этоначальник станции.
— Здравствуйте, мистер Аркрайт, рад видеть вас. Полагаю, вызнаете расписание поездов лучше, чем собственную ладонь?
— Безусловно, — согласился мужчина в формежелезнодорожника. — Раньше я мог бы пропеть его вам во сне, нотеперь, после этого несчастья, я не скоро засну. Вы тольковзгляните на мою станцию!
— Благодарю вас, серенады нам не нужны. Просто скажите:какие поезда отправлялись с этой платформы за час до аварии?Скажем, после половины двенадцатого.
— Только один, сэр. Он стоял в ночном расписании, посколькумы сняли многие поезда из-за беспорядков.
— То есть?
— Оскорбление короля, сэр, таково мое мнение!
— Я имею в виду поезд, мистер Аркрайт. Во сколько он вышелсо станции? И куда отправился?
— В двенадцать сорок пять, сэр; пневматический, в Уэймутчерез Ридинг. Остановки: Бэйсингсток, Уинчестер, Истли,Саутгемптон, Борнмут и Пул. Должен прибыть в…
— Уинчестер! — перебил его Суинберн. — Вот кудаони увезли его, даю голову на отсечение!
— Да, — согласился Спенсер. — А потом на коляскев Алресфорд — и в Тичборн-хаус.
— Проклятие! — выругался Суинберн, всплеснувруками. — А наши винтостулья где-то между Кларкенуэллом иСкотланд-Ярдом! Эй, Кришнамурти, дружище: не мог бы ты достать нампару полицейских винтостульев?
Командор с сожалением покачал головой:
— Конечно, я бы с радостью, но из-за ночных беспорядков всеони в воздухе. Мы следим за зоной бунта и за тем, как онарасширяется. Чем больше она становится, тем ближе мы к исчерпаниюнаших ресурсов, и мы уже в отчаянном положении!
— Если это полицейское дело, вы можете взять пневматическуюколяску, — тихо сказал начальник станции.
— К дьяволу! Мы должны добраться до мисс Мэйсон, хотязадержка может оказаться роковой и она уже устала от нашихбесконечных просьб… — Внезапно Суинберн остановился ипосмотрел на Аркрайта: — Что вы сейчас сказали?
— Я сказал, что, если это полицейское дело, вы можете взятьпневматическую коляску. Мы используем их с момента аварии, и у насих полно. Поездов же до рассвета не будет ни одного. Я телеграфируюна все насосные станции и сигнальные будки — вам будет обеспеченсвободный проезд. До Уинчестера всего шестьдесят миль, [155]а пневматическая коляскаделает как минимум пятьдесят пять миль в час. [156]
— Вы можете дать нам водителя?
— Он вам не нужен, сэр, — и это даже хорошо: некоторыеиз этих несчастных повредились в уме, а другие серьезно больны.Коляска полностью автоматизирована.
— Я с вами! — рявкнул Кришнамурти, ударив кулаком оладонь.
— И я, сэр, если вы позволите, — вмешался констебльХор. Суинберн хлопнул в ладоши:
— Спасательная экспедиция, вперед!
Ширококолейную пневматическую железную дорогу изобрел ИзамбардКингдом Брюнель. Между рельсами тянулся трубопровод диаметромпятнадцать дюймов. [157]Сверху по всей длине у негобыл паз, покрытый кожаной задвижкой. Под вагонами сквозь этот пазшел тонкий стержень, который крепился к гантелевидному поршню иплотно входил в трубопровод. Через каждые три мили [158]стояли насосные станции,которые высасывали воздух перед поездом и нагнетали его позади:таким образом, за счет разницы в давлении состав мог двигаться сприличной скоростью. [159]
154
Название универсального транспортного справочника, популярного вВеликобритании до сих пор. — Примеч. перев.
155
96,5 км.
156
88,5 км/ч.
157
38,1 см.
158
4,8 км.
159
В реальной истории такая железная дорога функционировала всеговосемь месяцев (с февраля по сентябрь 1848 года).