Страница 27 из 90
Суинберн дернулся, весь изогнулся и вскочил на ноги:
— И где он сейчас, как ты думаешь?
— Брюнель сказал, что в Пруссии.
— Хм-м, — прожужжал Суинберн. — Хотел бы я знать,почему именно там. А мог он организовать кражу у Брандльуида?
— Ты хочешь сказать, что он охотится за Глазами?
— Вполне вероятно. Если Дарвин со товарищи вставили ему вголову бэббидж, чтобы добыть африканский Глаз, тогда так ли ужневероятно, что они же вынудили его похитить бриллианты изКамбоджи? Если Спик или альянс изучали это дело, то они моглираскопать, что существуют три Глаза и что Поющие Камни — фрагментыодного из них.
— Послушай, Алджи, в твоих словах есть зерно! Так илииначе, если южноамериканский камень находится у Тичборнов и Спик обэтом узнал, тогда именно они и будут следующей целью.
— Тогда хватит трепать языками: поехали в Тичборн-хаус!
Суинберн подпрыгнул и побежал к двери. Бёртон последовал заним.
— Алджи, на самом деле ты вовсе не обязан ехать сомной.
Они спустились в прихожую.
— Обязан! Сам знаешь, что неприятности, как собаки, гонятсяза тобой по пятам, а ты сейчас не в самой рабочей форме. Что можетбыть лучше, чем позвать на помощь верного помощника? Кстати, особаках: где твой проклятый пес?
— Фиджет? Не знаю. Скорее всего, на кухне у миссисЭнджелл.
— Отлично! Пускай там и сидит, маленький негодяй! Чтоскажешь?
— Не возражаю — и, уверен, он тоже. Особенно учитывая текуски вырезки, которыми моя обожаемая хозяйка наполняет егопрожорливое брюхо!
Суинберн закричал и громко зааплодировал:
— Ах ты, клоун! Я имею в виду поездку вместе с тобой вТичборн-хаус!
Бёртон улыбнулся, снял со стойки шляпу Суинберна и надел ее нарыжую гриву поэта.
— Очень хорошо, Алджи. Откровенно говоря, я рад твоейпомощи, хотя, признаться, собирался лететь на винтостуле. Люблюполетать! Как жаль, что он предназначен только для одного человека…Стало быть, отправимся поездом.
— А у меня есть идея получше! — ухмыльнулсяСуинберн.
— О, капитан Бёртон и мистер Суинберн, — воскликнуламисс Изабелла Мэйсон, — как приятно видеть вас снова! Входите,входите! — Сняв шляпы, оба вошли в здание ЛЕСБОСа. — Ятолько что приготовила суп. Не хотите ли присоединиться?
— Благодарю вас, с большим удовольствием, — ответилБёртон. Он и Суинберн отправились на кухню вслед за девушкой. Кактолько они переступили порог, до их ноздрей донесся божественныйаромат, а до ушей — возглас:
— Привет, привет! Добро пожаловать в комнату чудес,джентльмены!
Они узнали скорее голос, чем лицо: бродячий философ ГербертСпенсер расцвел и стал выглядеть намного респектабельнее. Преждевсего, он был вымыт, борода подстрижена, большие бакенбардырасчесаны, и всклокоченный тонкий венчик волос, когда-то окружавшийлысую макушку, был теперь аккуратно приглажен. К тому же философизрядно пополнел, и трудно было узнать в нем того изможденногодистрофика, с которым Бёртон и Суинберн повстречались в первыйраз.
— Клянусь вам, — сказал он, пожимая их руки, —что во всем этом чертовом мире нет женщины, которая готовит, какмисс Мэйсон!
— Герберт, — сказал удивленный Суинберн, — тывыглядишь просто новым человеком!
— Это всё жратва! Хотя юная леди творит чертовы чудеса ссобаками и птицами, но, доложу я вам, родилась она с поварешкой вруке! Никогда еще мое брюхо не имело такого хавчика!
— Спасибо вам, Герберт, — сказала мисс Мэйсон. —Не поставите ли на стол еще две тарелки для наших гостей?
Несколько минут спустя королевский агент и его помощник ужевкушали густой овощной суп со свежевыпеченным хлебом.
— В высшей степени вкусно! — объявил Бёртон.
— В наивысшей! — уточнил Суинберн.
— Что я говорил! — подтвердил Спенсер. — Ну, какже тут не потолстеешь!
— И ты, похоже, не худеешь, — отпарировал Суинберн встихах.
— Кстати, капитан Бёртон, вы ведь, кажется, были больны, нетак ли? — спросила мисс Мэйсон. — Выглядите вы слегка…желтоватым.
— Время от времени меня трясет малярия. После Африкиприступы случаются всё реже, но последний меня едва не прикончил.Да и полет на вашем лебеде во время ливня оказался неважнымлекарством.
— То была ужасная ночь, босс! — заметилСпенсер. — Я и сам слег с простудой: текло у меня тогда изовсех щелей!
— Кстати, мисс Мэйсон…
— Просто Изабелла.
— …Изабелла, мы пришли к вам как раз по поводу лебедей. Ябы хотел нанять пару.
— Когда вы нанимали моих лебедей в прошлый раз, двое былиубиты, а один до сих пор не вернулся, — заметила юная хозяйка,криво улыбнувшись.
Бёртон виновато кивнул:
— Надеюсь, Скотланд-Ярд компенсировал вам убытки?
— О да, и весьма щедро.
— Юный констебль Бхатти ошивается здесь почти каждый чертовдень, прохвост, — объявил Спенсер, махнув ложкой.
— Вы же знаете, Герберт, он просто патрулирует этуулицу! — запротестовала мисс Мэйсон.
— Ну, разумеется! Да он положил на вас глаз: вот что язнаю!
— По правде сказать, меня больше привлекают вашимозги, — сказала Изабелла, и ее щеки слегка покраснели, —когда вы оба начинаете философствовать, я не понимаю ни слова!..Господин Бёртон, у меня есть пара новых лебедей, которые ведут себяприлично. На какой срок они вам нужны?
— Два-три, от силы четыре дня. Мы отправимся в однопоместье в Хэмпшире. Насколько я помню, неподалеку есть большоеозеро: птицам там будет вполне комфортно.
— Особенно если я пригляжу за ними, — вставилСпенсер.
— Тебе незачем утруждать себя, старина, — сказалБёртон.
— Это вообще не труд.
— Замечательная мысль! — согласилась миссМэйсон. — Хоть лебеди и почти ручные, но, джентльмены, уГерберта волшебные руки: его любят даже болтуны! Я буду чувствоватьсебя намного спокойнее, если он полетит с вами: наверняка там естькакая-нибудь деревня, где он сможет остановиться, или, может быть,хозяева поместья выделят ему комнату среди слуг?
Бёртон внимательно оглядел бродячего философа и спросил:
— Ты не будешь возражать, если и вправду поживешь сослугами? Для меня было бы очень полезно иметь своего человека внутри,понимаешь?
— Не волнуйся, босс, я знаю свое место в жизни. Для такого,как я, людская — это шаг наверх!
— Тогда я буду счастлив, если ты составишь мне компанию вТичборн-хаусе.
— Тичборн? — одновременно воскликнули Изабелла иГерберт.
— Да, я занимаюсь этим делом.
— Сдохнуть мне на этом месте: в жизни не делал ничегоподобного!.. Да-а, уж это точно шаг наверх, — философскидобавил Спенсер.
Через час все трое устроились поудобнее в коробчатых воздушныхзмеях, попрощались с Изабеллой и взмыли в воздух. Лавируя междувертикальными столбами дыма, они направились на восток и пересеклистолицу, оставив за собой огромный сверкающий купол собора СвятогоПавла. Стояла мягкая приятная погода, и Бёртон, окруженныйбезграничной пустотой, почувствовал радость свободы. ГоризонтыАнглии всегда вызвали у него что-то вроде клаустрофобии: они так непоходили на огромные пространства Индии, Африки или БлижнегоВостока, что он почувствовал удивительную свободу, увидев, какдалеко они убежали назад. Вскоре грязный, запруженный людьми городисчез; теперь ландшафт составляли маленькие городки, деревни, поля,леса и реки. Почти полностью покрытая зеленью, природа дышалакаким-то непривычно теплым уютом.
— Похоже, не так-то уж ты и плоха, старушка Англия! —пробормотал он и удивленно выдохнул: раньше он подобных чувств неиспытывал.
— Йо-о-о-хо-хо! — послышался крик, и мимо негопромелькнул рыжеволосый Суинберн под белым опереньем лебедя.
— Проснись, босс: гонка началась! — проорал Спенсер,обгоняя Бёртона с другой стороны.
Королевский агент дико оскалился, дернул поводья и проревел:
— Эй-эй-эй!
Лебедь изо всех сил замахал крыльями и полетел так быстро, чтоБёртона буквально вдавило в полотняное сиденье. Воздушный змейплавно скользил по спокойному воздуху без выворачивающей кишкиболтанки, которая так досаждала королевскому агенту во время погониза Брюнелем. Внизу скользнул Уэйбридж, [67]и здесь Бёртон обогналСпенсера.
67
Небольшой город в округе Элмбридж, графство Суррей(Юго-Восточная Англия). Ныне пригород Лондона.