Страница 28 из 90
— Не отставай, лодырь! — крикнул королевский агент.Оставив философа позади, Бёртон заметил, что Суинберн здоровоопередил его. Без сомнения, поэту досталась самая резвая птица, нохватит ли у нее выносливости, чтобы лидировать всю дорогу доТичборн-хауса? Королевский агент пустился в погоню. Они пролетелинад Уокингом, затем позади остался Олдершот, и только за Фарнемом [68]он наконец нагнал своегопомощника.
— Твоя птица сдыхает! — крикнул Бёртон.
— Нам не следует так сильно их гнать! — прокричал вответ Суинберн. — Признаю поражение: ты выиграл — сбавляйскорость!
Они расслабились и полетели медленнее, скоро их догнал Спенсер.Солнце уже лениво катилось за край неба, когда впереди появиласьДолина Итчен; золотой свет играл на зеленых пастбищах, тени сталидлинными и темно-синими. Бёртон опередил друзей, снизился ипролетел над полями и крышами Бишоп-Саттона. Долетев до Алресфорда,[69]они повернули на юго-запад,миновали высокие изгороди и заливные луга и вскоре добрались допоместья Тичборнов.
Сделав круг над озером, окруженным ивами, все трое высвободилиаварийные ремни. Отцепившихся воздушных змеев ветер отнес навосток, и скоро они коснулись травы. Лебеди забили крыльями,перелетели через ивы и сели на воду, громко брызгаясь и трубя отудовольствия. Довольные, они плавали и сквозь ветви, склонившиеся кводе, глядели на людей, которые, выбравшись из деревянно-полотняныхкабин, доставали свои дорожные сумки.
— Очень сомнительное удовольствие приземляться на этихчертовых штуках! — заметил Спенсер.
— Зато какое волнующее! — отпарировал Суинберн.
— Верно, дорогуша, вот здесь ты прав, — согласилсяфилософ. — Пойду распрягу лебедей.
Пока Спенсер занимался лебедями, Бёртон и Суинберн разобрали исложили воздушных змеев. В это время к ним подошел человек, одетыйво фланелевый охотничий сюртук и мешковатые вельветовые штаны; насгибе его локтя висела двустволка. Короткие темные волосы, обвисшиеусы и смуглая кожа делали его похожим на королевского агента, хотяон был ниже ростом и выражение его лица не было столь мрачным.
— Что здесь происходит? — полюбопытствовал он.
— Добрый день, сэр. Не беспокойтесь, нас ждут: я капитанБёртон.
— Ах да, сэр, извините, сэр. Полковник Лашингтонпредупредил меня о вашем приезде. Я Гилфойл, смотритель парка.
— Рад видеть вас, мистер Гилфойл. Не возражаете, если мыоставим наших лебедей на озере?
— Конечно, сэр. Там для них полно еды.
К ним подошел Спенсер, и Бёртон представил его:
— Это мистер Спенсер, тоже смотритель — но лебедей. Времяот времени ему понадобится их навещать.
— Очень хорошо, сэр, — ответил Гилфойл, приветливоприподнимая шляпу. — Вас ждут в доме, джентльмены: я покажудорогу. Воздушных змеев вы можете оставить здесь: я найду имнадежное место.
— Спасибо.
Вслед за смотрителем они пошли по полого поднимавшемуся газону,который вывел их к задней стене дома, затем обогнули обвитое плющомздание и вышли к главному входу. Пшеничные поля тянулись прямо отдороги до подножия низкого холма.
— Это и есть знаменитые Карачки, — заметилГилфойл.
— Карачки?
— Поля, которые старуха Мабелла Тичборн обползла накарачках, чтобы установить размер Дара. Вы знаете легенду?
— Да. Бисмалла! Вот это расстояние! Неудивительно, что онаумерла!
— Верно, сэр, и неудивительно, что сначала она прокляла этоместо!
Гилфойл кивнул, прощаясь, и уже собирался уйти, но остановился ипридушенно кашлянул.
— Что-нибудь еще? — осведомился Бёртон.
Смотритель снял шляпу и нервно покрутил ее в руках.
— Да, сэр, то есть… ну… я хочу сказать…
— Говорите смело.
— Пожалуйста, джентльмены, будьте осторожнее ночью.Оставайтесь в ваших комнатах. Это всё. Просто не выходитеоттуда.
Он повернулся и быстро ушел, не оглядываясь.
— Как необычно! — воскликнул Суинберн.
— Да, весьма странно, — согласился Бёртон. —Пойдемте, нам надо представиться.
Портик из четырех белых тосканских колонн обрамлял вход вбольшое здание. Гости Тичборн-хауса поднялись по лестнице, миноваликолонны и подошли к парадной двери. Суинберн дернул за шнурокколокольчика — тот остался у него в руке.
— Хм-м… Похоже, сломалась пружина! — проворчал он,взялся за медный дверной молоток и стукнул. Примерно через минутудверь открылась и их приветствовал маленький седоволосый ямаец сприятным лицом: это был Эндрю Богль, дворецкий.
— Сэр Ричард Бёртон и его спутники желают видеть полковникаЛашингтона, — объявил королевский агент.
— Да, сэр. Пожалуйста, входите. Прошу вас подождать вприемной, а я сообщу полковнику о вашем приезде.
Слуга проводил их в роскошную комнату и ушел. Через несколькоминут к ним присоединился высокий безукоризненно одетый джентльмен:военная выправка, загар от постоянного пребывания на открытомвоздухе, очень короткие седеющие волосы, на вид немного зашестьдесят. Его бакенбарды отличались экстравагантностью: узкиевверху, они расширялись книзу, при этом их тщательно навощенныекончики высились над широкими плечами.
— Добрый день, — пролаял он. — Или вечер.Впрочем, не важно. Меня зовут полковник Франклин Лашингтон. ПростоЛашингтон — тоже подойдет. Формальности не требуются. Можнополковник, если угодно. Рад видеть вас, сэр Ричард: Генри Арунделлочень вас хвалил. Вы ведь сэр Ричард Бёртон, верно? Я неошибся?
— Да, сэр, не ошиблись. Я Бёртон.
Они пожали друг другу руки, и Бёртон представил своих товарищей.Договорившись о комнате для Спенсера — «под ступеньками», вместе сослугами, куда Богль и увел Спенсера, — Бёртон и Суинберн вследза Лашингтоном отправились в библиотеку. Там они уселись в кресла свысокими спинками, получили обязательные бренди с сигарами иперешли к делу.
— Сэр Альфред присоединится к нам за ужином, — сообщилЛашингтон. — Или не присоединится. Тут уж давайте безобиняков: в последние дни он ведет себя очень странно и нелогично;разумеется, прошу вас хранить это в тайне. Он не всегда в полномразуме: какое-то нервное расстройство, я полагаю.
— Возможно, причина — появление его старшего брата? —предположил Бёртон.
— Полностью с вами согласен. В любом случае, этоисключительно моя теория. И, должен предупредить вас, он непременнорасскажет совершенно невероятную историю о призраке.
— Призрак? Вот как! — воскликнул Бёртон, потрясенныйеще одним совпадением. Сперва Брандльуид, а теперь и Тичборн!
— Абсолютная чушь, конечно, — добавилЛашингтон. — Хотя, кто знает… Я слышал, что сейчас в Лондонеочень модно столоверчение, так что в этой чепухе, жизни послесмерти, может, что-то и есть. Правда, лично я думаю иначе. Выкогда-нибудь бывали на их сеансах? Я — нет. Не вижунеобходимости.
Бёртон наклонился вперед:
— А вы сами что-нибудь видели?
Лашингтон заколебался, отпил из стакана, потом ответил:
— Я не видел ничего, но… Мои глаза не видели ничего. Но,должен допустить, уши что-то заметили. Заметили? Нет. Ха-ха!Человек не может видеть ушами! Хм-м… Видите ли, я что-то слышал. Нов таком большом старом доме можно услышать много чего. Значит, этобыла мышь, хотя я никогда не слышал, чтобы мыши стучали.
— Вы слышали стук? — Беспорядочная манера разговораполковника изрядно утомила Бёртона.
Лашингтон тряхнул головой, кашлянул и кивнул:
— Да. Слышал. Стук. Две ночи подряд, словно кто-то шел подому, колотя в стены. Тогда не мышь. Не знаю, почему я сказалмышь.
— Вы пытались что-нибудь выяснить?
— Конечно. Инстинкт солдата: найти врага! В обоих случаях,когда я подходил, стук прекращался.
— То есть вражеская мышь убегала? — ехидно уточнилСуинберн.
— Точно. Если это была мышь. Но, очевидно, нет.
— Тогда что? — спросил Бёртон.
— Понятия не имею. Ни малейшей идеи. Совершенно не понимаю…А, вот: это фундамент просел из-за дневной жары — загадкарешена!
В течение следующих двух часов Бёртон и Суинберн вновь услышалиисторию рода Тичборнов и обстоятельства, приведшие к грядущемуприбытию Претендента. Он должен был явиться послезавтра, иЛашингтон страстно желал увидеть виновника такого фурора.
68
Уокинг — юго-западный пригород Лондона. Олдершот — город вграфстве Хэмпшир (60 км от Лондона). Фарнем — город в графствеСуррей (67 км от Лондона).
69
Долина Итчен — округ в графстве Хэмпшир (Южная Англия).Бишоп-Саттон — деревня в графстве Сомерсет (Юго-Западная Англия).Алресфорд — небольшой город в графстве Хэмпшир.