Страница 25 из 90
Постепенно дни стали сырыми и дождливыми. Здоровье Бёртонапродолжало улучшаться, и он решил рискнуть пересечь озеро. Нанявдва больших каноэ у жителей Уджиджи, он велел Сайди Бомбеюзагрузить их припасами и подобрать самых сильных гребцов.
— Ты достаточно здоров для экспедиции? — спросил егоСпик.
— Я в полном порядке. И мы должны узнать, куда течетРузизи: слухов совершенно недостаточно — я должен увидеть всёсвоими глазами.
— Я думал, нам следует подождать, пока ты окрепнешь.
Бёртон от раздражения заскрипел зубами:
— К черту, Джон! Почему ты так упорно противишьсяэкспедиции?
— Вовсе нет! — запротестовал Спик. Тем не менее, когдаоба каноэ были нагружены и Бёртон сел в первое, лейтенант устроилсяво втором с таким же угрюмым видом.
Озеро волновалось, экипаж греб на север. Погода всё времяменялась: то их мочил проливной дождь, то поджаривало солнце.Наконец они высадились на берег в деревне Увира, [58]и там гребцы из Уджидживзбунтовались.
— Им очень страшно, — объяснил Сайди Бомбей. —Люди в деревне говорить: если мы плыть еще на север — нас всехубить. Там очень плохие племена: всегда воевать. — Потомпоследовал страшный удар. — Хозяин, люди говорить: Рузизивходит в озеро, а не выходит из него!
— Шейх Хамед говорил иначе! — воскликнул Бёртон. СайдиБомбей покачал головой:
— Нет-нет. Мистер Спик — он не понимать шейх Хамед.
Бёртон впал в уныние. Лейтенант сторонился его. Исследователивернулись в Уджиджи, а потом отправились в глубь страны, в деревнюКауэле.
Бёртон выздоровел. Он был уверен, что собранные им научныеданные помогут ему найти спонсоров для новой, лучше оснащеннойэкспедиции. И ей-богу, он возьмет с собой совсем другогоспутника!
— Я бы хотел обогнуть Танганьику, — сказал онСпику, — но нам нужно сэкономить припасы на обратный путь кЗанзибару. К тому же, если путешествие продлится слишком долго и мыне успеем отправить доклад в Географическое общество, тогда нашиполномочия будут потеряны.
Лейтенант сухо согласился, и 26 мая Бёртон со Спиком отправилисьв долгий путь на восток. До Уньяньембе, [59]где их ждала почта, онидобрались только в середине июня. Одно письмо извещало Бёртона окончине его отца десять месяцев назад, другое — о том, что егобрата Эдварда зверски избили в Индии и теперь он страдает оттяжкого душевного расстройства; обе новости усугубили депрессиюБёртона. Тем не менее путешественники упорно продвигались сквозьбесконечную саванну, пока не достигли арабского торгового городаКазеха; здесь они остановились на отдых.
Спик убеждал Бёртона использовать микстуру Зальцмана, чтобыизбавиться от последних следов малярии, и даже сам отмеривал дозу.Однако никакое лекарство не могло полностью защитить англичанина отковарных африканских болезней; вдобавок они оба страдали отпостоянных головных болей. Смерть, тиранический правитель этойчасти Африки, терпеливо подкарауливала их.
Однажды Спик пересказал Бёртону сообщения туземцев об огромномводном пространстве, отстоящем на пятнадцать или шестнадцатьпереходов к северу.
— Мы должны исследовать его, — сказал он.
— Я не очень хорошо себя чувствую, — ответилБёртон, — одышка, мысли путаются… словно голова не на месте. Ядаже не заношу в журнал научные данные, потому что не доверяю себе.Кроме того, у нас плохо с припасами.
— Как насчет того, чтобы я предпринял небольшую экспедицию?Я могу путешествовать быстро и налегке, а ты останешься здесь инаберешься сил.
Бёртон, лежавший на койке, попытался сесть, но не сумел.
— Где твое лекарство? — спросил Спик. — Яприготовлю тебе дозу.
— Благодарю тебя, Джон. Ты действительно думаешь, чтосможешь быстро сходить туда и обратно и не съесть всю нашупровизию?
— Уверен.
— Очень хорошо. Тогда собирайся и иди.
Втайне Бёртон даже обрадовался, что какое-то время сможет побытьбез надоевшего спутника. Начиная с визита к шейху Хамеду, Спик сталколючкой в боку: за всё время, пока они находились в Казехе,лейтенант ни разу не подчинился восточному этикету и постояннооскорблял арабских гостей, принуждая Бёртона извиняться.
Отъезд Спика снял бремя с плеч Бёртона. Исследователь пересталпринимать лекарство и начал составлять словарь местных диалектовдля будущих путешественников. Как всегда, занятие наукой поднялоему настроение.
Лейтенант Джон Хеннинг Спик вернулся через полтора месяца итриумфально объявил:
— Это настоящее внутреннее море! Его называют Ньянза, илиНаза, или Зива, или Укереве, или еще как-то…
— На языках банту ньянза— это просто «озеро», Джон.
— Да-да, но это не важно: я назвал его в честь короля! [60]Клянусь богом, Дик, я открылисток Нила!
Бёртон попросил своего товарища описать всё, что он видел.Оказалось, что Спик видел очень мало. Кое о чем он догадывался, ноне мог ничего доказать. На озере он был всего три дня и не плавалпо нему, а осмотреть сумел лишь небольшой отрезок юго-восточногоберега.
— Откуда ты знаешь размер этого озера? Чем можешь доказать,что это действительно внутреннее море? И откуда ты знаешь, чтоименно из него вытекает Нил?
— Я говорил с одним туземцем, великим путешественником.
— Говорил?
— Жестами.
Бёртон взглянул на карту, набросанную его спутником.
— О боже! Да ведь ты нанес северный берег в четырехградусах широты [61]от южного! И это только наосновании взмахов руки туземца?
Спик немедленно замолчал. Он стал невероятно придирчивым, чтовызывало недовольство у носильщиков, и почти не разговаривал сБёртоном. Кроме того, скоро выяснилось, что он использовалзначительно больший запас еды, чем планировал, и теперь они немогли отправиться на север. Как бы ни было велико то озеро,возможный источник Нила, ему придется подождать.
Настал сентябрь, они вышли из Казеха, и начался долгий переход квосточному берегу Африки. Последующие недели оказалисьисключительно трудными из-за сражений, споров, воровства,дезертирства и других происшествий. Бёртон был вынужден наказатьнекоторых носильщиков, а кое-кого уволить, не заплатив. Однажды,разъярившись, он ударил африканца кожаной плетью и потом стоял надним, тяжело дыша, смущенный и растерянный, со стуком в голове, неочень понимая, что наделал.
Каждый шаг на пути домой давался с боем, но Спик не помогалБёртону ничем. Наоборот, его отношение к туземцам только ухудшалоположение. За месяц оба исследователя не обменялись и словом, новдруг Спик серьезно заболел. Они остановились, и Бёртон ухаживал заним, пока из-за высокой температуры у лейтенанта не началасьугрожающая жизни горячка. Он громко бредил: очевидно, его терзалиужасные галлюцинации.
— Они вонзили когти мне в ноги! — выл он. — Боже,спаси меня! Я слышу его в комнате над нами, но они не разрешают мнеподойти. Я не могу приблизиться. Ноги, мои ноги!
Бёртон смочил лоб Спика, чувствуя, как от него пышет жаром.
— Всё в порядке, Джон, — попытался он успокоитьбольного.
— Они не люди! Они ползают в моей голове. О Иисус, убери ихот меня, Дик! Прогони их! Они вонзают в меня когти! Они оттаскиваютменя от него, через всю пещеру!
«Оттаскивают от чего?» — спросил себя Бёртон. В этот момент телоСпика изогнулось, он неистово задрожал, и его охватил приступэпилепсии. Бёртон позвал Сайди Бомбея, который помог ему вставитьмежду зубов лейтенанта кожаные ножны от кинжала, чтобы не дать емуоткусить себе язык, и крепко держали его, пока тот бился всудорогах.
— Хобгоблины, — прошептал он. — Огромные толпыхобгоблинов вываливаются из храма. Помоги мне небо, они внутри моейдуши! Они собираются освободить своих драконов!
Внезапно свирепая судорога перекосила лицо Спика, глаза егостали стеклянными, и он залаял, как собака. Его стало невозможноузнать, и Сайди Бомбей с суеверным ужасом отшатнулся отлейтенанта.
58
Ныне крупный город на востоке Демократической РеспубликиКонго.
59
Населенный пункт в северной части Танзании (областьШиньянга).
60
Более подробно история открытия этого озера описана в романе«Загадочное дело Джека-Попрыгунчика».
61
Примерно 444 км (т. е. почти в полтора раза больше,чем на самом деле).