Страница 4 из 5
Занавес опустился под бурные аплодисменты. Затем кукольныеактеры три раза выходили на бис, а Петрушка все пять. Нос Ником в это время начало твориться нечто странное. Все телокак будто одеревенело. Мальчик не мог пошевелить ни рукой, ниногой. Его голова завалилась куда-то назад, так что сцена ушлавниз. Ник видел стальные перекрестные балки под потолком иколышущиеся занавески. Потом его накрыло что-то огромное, и светпомерк, осталось только странное качающееся движение внеизвестность.
8
Транспортировка
Тьма рассеялась так же внезапно, и Ник смог оглядеться посторонам. Каким-то образом он оказался подвешенным за шкирку настранном движущемся конвейере. Николас видел такой в красильномцехе, где полотна ткани прогоняли через покраску и сушку, но подэтим конвейером не было стоков для разноцветной жижи. Внизу, подплетеной решеткой, жили куклы. Они шли по своим делам, здоровались,отдыхали на скамейках и не видели, что кто-то движется у них надголовой.
— Должно быть, представление продолжается! — подумалНик.
— Только теперь мы тоже стали его частью, — прозвучалпротивный квакающий голос.
Николас поднял голову и увидел перед собой нелепую матерчатуюкуклу в черном пиджаке и шляпе котелком. Кукла, висела на прищепкахи ехала в ту же сторону, что и Ник.
— Вильгельм Мауф, гробовщик… — представилась кукла,приподняв над тряпичной головой свой черный котелок. Николас еще непонял, что все это значит, но весь похолодел в нехорошемпредчувствии.
— И не стоит думать так громко, — проквакал ВильгельмМауф.
Николас недоуменно уставился на него.
— Все потому, молодой человек, что у вас шов на головеразошелся.
Ник поднял руку к лицу, нащупал у виска неровный край ткани иторчащие нитки.
— Это по-настоящему?! — испуганно шевельнулась мысльпод разошедшейся тканью.
— А как же! — начал гробовщик, но тут откуда-то сверхупоявилась огромная механическая рука, ухватила Ника и утащилапрочь.
Минуты две-три рука таскала мальчика по темным и пыльнымзакоулкам, а потом снова подвесила на конвейер. Кажется, это былдругой, не тот, на котором Николас ехал раньше, но точно сказатьбыло невозможно. Впереди через три пары пустых прищепок виселасерая мешковатая кукла. Она не поворачивалась и вообще не подавалапризнаков жизни. Тогда Ник сам повернул голову назад и увиделтощенькую тряпичную куклу с большими поролоновыми ушами. Что-то вней было такое знакомое… Причем, скорее всего, те самые уши!
— Эй! — Ник сначала закричал, но потом перешел нашепот, так, на всякий случай. — Ты кто и как сюда попал?
— Я? — неуверенно проговорила кукла, приподнявголову. — Я пошел в театр. Нам дали пропуск в специальнуюложу…
В этот момент Николас почти узнал его. Тут конвейер ускорился,нырнул вниз, а затем остановился посреди большого светлогозала.
9
В карцер!
Прищепки раскрылись, и Ник упал вниз с большой высоты, дажеуспел испугаться в полете. Приземление оказалось неожиданно мягкими безболезненным. Мальчик без труда поднялся на ноги и понял, чтопол в зале из плотного просаленного брезента. Яркий свет все ещеслепил и не давал хорошенько осмотреть все вокруг. Но Николаспочувствовал — он оказался в толпе, среди множества других кукол.Тут свет изменил направление, и стала видна фигура впереди напьедестале. Она нависала над толпой, а за ее спиной выстроилисьдругие, не менее зловещие, существа.
— Слушайте меня, пупсики! — рявкнула фигура. — Ягенерал фон Зиннер! И теперь ваши тряпочные тушки принадлежатмне!
Генерал был большим оловянным солдатиком с истертой краской.Одну из рук ему заменял обломок кухонного ножа. Тем временем фонЗиннер продолжал:
— Мне не важно, как и почему вы сюда попали. Мне не важно,кем вы были раньше и чего хотите сейчас. Важна лишь ваша работа иваше послушание. Любая попытка неповиновения будет караться!
Тут из-за спины генерала вперед вышли другие солдатики: двастрелка со штыкастыми винтовками, индеец в ярких перьях и рыцарь впокореженных жестяных доспехах.
— Здесь командуют игрушечные солдатики? — подумалНиколас.
И тут же генерал указал на него своим кухонным ножом.
— В карцер салагу! Пусть там поучится вежливости! —завизжал фон Зиннер.
— Но я же ничего не сказал… — начал было Ник, но потомвспомнил про свои громкие мысли.
Впрочем, это уже не имело значения — индеец и рыцарь схватилиего и потащили куда-то по темным коридорам, так что очень скоро оноказался в темной и дурно пахнущей комнате. Точнее, в штопаномбрезентовом мешке с небольшой дверью, запертой снаружи на молнию.Николас плюхнулся на комок свалявшейся шерсти в углу. Кажется, оноказался в опасности. Или, как говорят на фабрике, попал междуспиц. Однажды с ним такое уже случалось, когда цыгане заманилицеховых мальчишек в свой фургон, а потом погнали на всей скорости.На счастье, у толстого Марка нашлось огниво, и Ник уговорилего поджечь крышу фургона, а потом сбежать. Или вот сегодня днем,когда Альберт Пемскок натравил на Ника банду мальчишек, тоже попалмежду спиц. И главное, никак не выкрутишься, не докажешь, чтоАльберт врет. Кстати о банде! Теперь Ник узнал ту ушастую куклу наконвейере! Тот самый мальчик, что говорил от имени Городских Теней!Как же он оказался в театре? Наверняка пролез без билета. А может,это мастер Гримгор провел на представление хулиганов. Но зачем?Вопросов оказалось слишком много. Ясно было одно — Николас Гонтснова попал между спиц, но теперь у него нет огнива. Да и театрмастера Гримгора куда сложнее цыганской повозки. Если его поджечь,наверняка сгорит множество кукол, а с ними и поджигатель… Никпринялся осматривать и ощупывать свое тело. Сомнений быть не могло— он и сам стал куклой. Тряпичным мальчиком с деревяннымисуставами. Немного подумав, Николас понял, что совсем не испугался.Возможно, быть куклой даже лучше, чем мальчиком-разнорабочим наткацкой фабрике. Кто знает?! Эти рассуждения утомили Ника, и онзаснул, уткнувшись тряпичным носом в свалявшуюся шерсть.
10
Змея с фонариком
Николас проснулся от странного шуршания в углу комнаты. Света вкарцере было мало, проникал он сквозь пыльную марлю высоко подпотолком, и разглядеть, что там шебуршит в углу, было сложно. Никсполз со своей шерстяной постели и протер глаза. Теперь он видел,что швы на брезенте разошлись и из-под них лезет что-то тонкое идлинное. В следующее мгновение оно вырвалось на свободу и оказалосьпохоже на змею, проглотившую фонарик. Николас отпрянул и вжался встену, но тут змея, даже не попытавшись выплюнуть фонарик,заговорила:
— Не бойся мальчик, — голос у нее был мужским, далекими изможденным.
Как будто какой-то еще не совсем старый, но уже больной человекшептал, собравшись с последними силами.
— Я и не боюсь! — отвечал Ник.
— К твоей чести, не слишком боишься, — ответилазмея.
Николас ничего не сказал, и змея продолжила:
— Я хочу передать тебе кое-что… Один волшебный предмет…Здесь, в театре, как ты уже, наверное, понял, все заколдовано… Вотдержи…
Фонарик легко ушел вверх, и из глотки змеи выпала крохотнаяжестяная коробочка. Ник склонился, чтобы поднять подарок, и увидел,что змея на самом деле просто шланг — веревочный каркас, обмотанныйматерией. Фонарик оказался вмонтированным в откидную крышку,которая тотчас же закрылась.
— Кто ты? — спросил Ник.
— Открой жестянку.
Николас послушался и обнаружил внутри иголку, наперсток инесколько мотков ниток.
— Набор для шитья? — удивился Ник.
— Да, — ответила змея, а потом началаобъяснять. — Когда-то я был королевским портным в Вене, апотом помогал волшебнику создавать театр. Но меня обманули изаточили в темницу. Не стоило мне отдавать ножницы бургомистру.
Звучало не слишком понятно, поэтому Николас уточнил:
— Так что это за нитки с иголками и почему вы мне ихдаете?
— Это важный волшебный инструмент. Взяв иголку с нитками,ты сможешь соединять разные вещи, создавать новые и чинить старые.Даже сможешь пришить себе третью руку, и она будет работать!