Страница 1 из 5
Сергей Охотников
Волшебный театр Гримгора
1
Предвкушение
Кукольный театр Гримгора славился по всей Империи. Все,решительно все, восхищались яркими необычными представлениями и,конечно же, невероятным мастерством кукольников. Этот театр сумелпрославиться, ни разу не показавшись ни в Париже, нив Вене, ни в каком-нибудь другом городе, претендующем название культурной столицы. Он колесил от Эльзаса до Трансильвании,останавливаясь исключительно в пыльных промышленных городах. Такаягастрольная манера казалась многим противоестественной.Поговаривали даже, что мастер Гримгор колдун, не иначе. Впрочем,последних колдунов истребили в далеком 1814 году и всякийшкольник знал об этом, потому что учил наизусть папскую буллу,доходчиво разъясняющую, что колдовство окончательно уничтожено инастала новая эра добродетели и процветания.
Николас Гонт в школу не ходил с тех пор, как сбежал из дому иустроился работать на суконную фабрику. А потому папскую буллупозабыл и благополучно считал Гримгора кукольника колдуном. Что,впрочем, не мешало мальчику страстно желать, чтобы знаменитый театрдобрался-таки и до его городка.
Но вот однажды, теплым майским днем, в аккурат после Пасхи,старый каменный мост пересекла вереница пестрых повозок.Возглавляло процессию новейшей чудо — дизельный автомобиль фирмыБенц. За рулем машины никого не было. Или, по крайней мере, такказалось. А на пассажирском сиденье разместился сам мастер Гримгорв плаще с высоким воротником и темной широкополой шляпе. Сразу заавтомобилем ехала розовая парчовая карета с кукольным танцевальнымзалом на крыше. Там выписывали лихие па лакированные балерины изтончайшего, почти прозрачного дерева. Следом за ней прыгала поухабам квадратная громадина, обшитая сине-рыжей шотландкой. Онамогла бы показаться обычной скучной повозкой, если бы не боковоеокно, через которое можно было наблюдать за сражениями оловянныхсолдатиков. Следующей в процессии была совсем уж странная карета согромными колесами, внутри которых перебирали ножками заводныезайцы и белки. И так далее, и тому подобное. Всего вереницанасчитывала дюжину карет и повозок, тринадцатым (ну или первым,смотря откуда считать) был автомобиль Бенц.
Перевалив через мост, процессия двинулась по предместьям ирабочим кварталам к старому городу. И, конечно же, всемальчишки-подмастерья да и не только они, бросали свою работу ивыходили глазеть на повозки. А потом, во второй половине дня,только и разговоров было, что про театр мастера Гримгора. Впрочем,в цеху среди гремящих ткацких станков не особо-то и поговоришь. Апотому Николас и другие сорванцы-подмастерья забирались то в чулан,то в пропахший красками склад, чтобы потрепаться и похвастаться,кто какой способ придумал попасть на представление, за что иполучали подзатыльники от Готлиба, старшего среди разнорабочих. Вобщем, нормально работать было решительно невозможно. И даже ночьюНиколас, против обычного, не мог долго уснуть. Он лежал, ворочаясьна соломенном матрасе, и думал, где бы раздобыть денег на билет вчудесный кукольный театр. Знающие люди (а посыльный Тукс к таким,безусловно, относился) говорили, что за вход будут брать, поменьшей мере, серебряный талер. Денег таких Николас отродясь вруках не держал. Видеть видел, но так, чтобы самому заработать, иблизко не было. Николас еще долго не спал, разглядывая ущербнуюлуну в чердачном окне, а когда она спряталась за облаками, все-такизабылся.
2
Тишина!
Наутро мастер Верден выстроил всю младшую братию разнорабочих вцехе.
— Сейчас вам шеи намылят за вчерашнее, — злораднопрогудел толстый Марк.
Николас тоже считал, что за вчерашнюю работу всем ребятамположена исключительно качественная взбучка, и начал медленноотступать назад, куда-то во второй с половиной ряд строя. Но вотмастер воскликнул:
— Тишина!
И все, включая Николаса, замерли.
— Господа… — продолжил Верден, говорил он всегдавежливо, как с благородными, но руку при этом имел тяжелую ибыструю. — К нам поступил необычный заказ. Из кукольноготеатра Гримгора!
Теперь тишина сделалась звенящей и завораживающей.
— Не совсем обычный заказ. Им нужны обрезки ткани,аккуратно расфасованные по цвету и размеру. А посему объявляюконкурс! До конца недели вы собираете, сортируете, если надо моетеи сушите, все обрезки. Добычу сдаете господину Готлибу. МастерГримгор предоставил нам три билета в свой замечательный театр. Такчто старайтесь! Попадете в тройку призеров — отправитесь напредставление!
Толпа мальчишек взорвалась радостными воплями и визгами.
— Тишина! — снова воскликнул мастер, а потомпродолжил. — Но если кто вздумает жулить, а тем более срезатькрая у готовых тканей, получит две дюжины плетей и отправится прочьс фабрики! Клянусь своим серебряным крестом!
Крест мастер Верден получил там же, где страшный длинный шрам напол-лица — на последней войне. И клялся он им, только чтобыпроизвести совсем уж жуткое впечатление. Так что после этой речиникто из ребят не сомневался в неотвратимости двух дюжин розг.Впрочем, имелись и такие, кто считал себя слишком ловким длястариков вроде Готлиба и Вердена.
Так началось великое соревнование, равного которому не знал весьмастеровой пригород. Ведь цеховые мальчишки быстро смекнули:поживиться тканью можно и за пределами фабрики. Мастер Верденнадеялся, что соревнование вычистит цеха от ненужного мусора,многочисленных лоскутов, тряпок, ветошей и прочего. И его надеждыоправдались. Но он даже предположить не мог, что эта затея приведетк пропаже скатерти из столовой литейщиков, порче приданого дочерейматушки Вероники и прочим менее громким происшествиям.
В южной стороне цеха, рядом с каморкой мастера был устроен пунктприема обрезков. Старший рабочий Готлиб взвешивал ткань, брал мелоки записывал результат на большую зеленую доску. Потом бросал сшитыеметелкой лоскуты в большой мешок и вновь садился за стол. На ночьпочатый мешок с обрезками и зеленую доску запирали в каморкемастера Вердена. Как же мечтали некоторые хитрецы пробраться туда ипоправить циферки на доске! Николас случайно подслушал, какшептались ночью братья Пемскоки:
— Ключ от каморки Верден оставляет на вахте у старикаДросельмахера…
— Так он же глухой, как тетеря!
— Вот и я о том же. Стащим незаметно ключ, а потом вернемна место!
Братья захихикали и уснули в отличном настроении. А вот Николасснова не спал. Теперь он пытался придумать, как победить всостязании, но ничего путного в голову не лезло, кроме как порезатьна лоскуты свою праздничную рубашку.
Рубашка эта, по правде, была ему уже мала. Но, если руки впередне вытягивать, это не бросалось в глаза. Вот только она оставаласьпоследней вещью, которая была с Николасом с того самого дня,как он сбежал с родной фермы.
3
Состязание
С самого первого дня соревнования Николас из кожи вон лез, лишьбы выбиться вперед. Первым прибегал к резчикам ткани, выгребалсамые грязные тряпки, чтобы отстирать их в холодном ручье и затемночью порезать на лоскуты.
Тряпки эти сушились в ежевике, растущей по крутым склонам ручья.Место было крайне секретное, пробираться к нему следовало черездыру в заборе и далее по оврагу, заросшему колючими кустами икрапивой.
В общем, Николас полагал, что никто никогда не доберется до этихего запасов. Сам он наведывался в секретное место в обеденныйперерыв, наскоро проглотив обжигающую похлебку. А еще вечером,когда в малиновых сумерках все делалось загадочным и зловещим.
Но вот в среду в обед, оказавшись у ручья, Николас услышалподозрительный треск в ежевичных кустах. Неужели кто-то покусилсяна его маленькое сокровище? А может быть, это просто собака илисбежавшая из слободы свинья? Через минуту из ежевики появилсятолстяк Марк. Под мышкой он нес изорванную тряпку в красный горох иотрез полинявшей шотландки. Марк был на голову выше и в полторараза тяжелее, но сейчас это не имело значения, уж слишком Николасразозлился.