Мясорубка

Здесь его уже поджидали. Рядом с его «Опель Омегой» стоялвишневый «Вольво» с посольскими номерами. В машине сидели двое.Дверца со стороны водителя была открыта. Человек, который устроилсябоком в кресле водителя, свесив наружу ноги, обутые в черныелакированные туфли, был ему хорошо знаком. Джордж У. Гартнер,советник американского посольства, глава московской резидентурыЦРУ. На лице дружелюбная улыбка, а глаза, как у гремучей змеи,холодные и безжалостные. Ему сорок три года, в Москве с сентября94-го. Еще один давний «приятель», Эдвард Маклиллан, со скрещеннымина груди руками подпирал спиной машину журналиста. В посольствезанимает пост начальника отдела безопасности. В Москве сянваря 1995 года.

Человек, сидевший в «Вольво», был скрыт от глаз журналисташирокой спиной Гартнера.

– Брэдли, нам нужно поговорить.

Гартнер выплюнул окурок на асфальт, тщательно затоптал егокончиком туфли. Перегнулся через сиденье, приоткрыл заднююдверцу:

– Садитесь в машину, Майкл.

Брэдли перевел взгляд на Маклиллана. Тот продолжал изображатьстатую. Его крепкие челюсти ритмично двигались, пережевываяочередную порцию жевательной резинки. Пренеприятнейший тип. Глазасерые и какие-то студенистые, как у замороженной рыбы. Числит себяв посольстве главным человеком. Своими постоянными придирками ипретензиями доводит до отчаяния не только сотрудников посольства,но и других сограждан, наведывающихся в Москву на день-другой посвоим делам. Крайне подозрителен. В каждом русском видитпотенциального террориста, готового подложить бомбу под зданиеамериканского посольства. Брэдли этого типа откровеннонедолюбливал, но до поры терпел его нудные нотации. Ссориться с нимне хотелось, Маклиллан человек злопамятный и при случае всегданайдет возможность подставить ножку.

– Эд, отойди от моей машины.

В голосе журналиста отчетливо прозвучали нотки раздражения.

– Это моя личная собственность, и я не хочу, чтобы такиетипы, как ты…

Он с трудом сдержался, чтобы не нахамить Маклиллану, и лишьраздраженно махнул рукой.

Маклиллан бросил на журналиста задумчивый взгляд, затем егочелюсти вновь ритмично задвигались.

– Какого черта? – возмутился Брэдли. – Что вам отменя нужно?

– Не огорчайте нас, Брэдли, – устало вздохнулГартнер. – Садитесь в машину.

Брэдли сокрушенно покачал головой, но спорить больше не стал,забрался на заднее сиденье «Вольво». Человек, занимавший местопассажира, медленно повернул голову и внимательно посмотрел нажурналиста. Тот, в свою очередь, также получил возможность получшеего рассмотреть. Возраст примерно шестьдесят пять, на голове сквозькоротко подстриженные седые волосы проглядывает загорелая кожа,глаза смотрят из-под кустистых бровей цепко и настороженно. Брэдлизнал в лицо почти всех сотрудников посольства, но этого господинаон никогда прежде не видел. Не похоже, чтобы этот человек былкадровым сотрудником ЦРУ или АНБ. Как метко заметил генералЩербаков, стар он для такой работы, возраст не тот.

Гартнер захлопнул дверцу, опустил тонированное стекло, нажал напанели одну из кнопок. В дополнение он еще включил радио, на волнахкоторого передавали модный русский шлягер. Маклиллан осталсяснаружи, его поза оставалась неизменной.

– Познакомьтесь, – сказал церэушник, – мистерЭрвин Кук, советник по вопросам безопасности. А это мистер Брэдли,Майкл Брэдли, журналист.

Везет мне сегодня на советников, подумал про себя Брэдли,пожимая протянутую для рукопожатия руку. Мгновением позже онудивился той силе, которая была скрыта в этом немолодомчеловеке.

– Мистер Брэдли, мы планировали побеседовать с вами впосольстве, но вы почему-то не сочли нужным откликнуться на нашеприглашение…

Кук выговаривал фразы медленно, со значением. Голос выдавал внем человека, привычного отдавать приказы и распоряжаться судьбамилюдей.

– У нас имеются сведения, – продолжил после небольшойпаузы Кук, – что в последнее время вы активно занимаетесьисследованием некоторых аспектов деятельности русских спецслужб.Это верно, мистер Брэдли?

Брэдли ожидал чего-то подобного, но не в такой откровеннойформе. Похоже, этот Кук не любит терять время и предпочитает прямыепути.

– Нет, – также после небольшой паузы ответилБрэдли. – Российские спецслужбы не являются темой моегоспециального исследования.

Здесь пригодился урок дипломатии, который недавно преподал емуЩербаков. Советнику его слова явно пришлись не по душе.

– Ответ неверный, – сухо произнес он. – Надеюсь,вы не ставите перед собой задачу ввести нас в заблуждение?

Журналист притворно вздохнул:

– Жаль, что поблизости нет моего адвоката. Джо, может быть,вы мне замените его на время? Что вы посоветуете мне в даннойситуации, старина?

– Майкл, бросьте изображать из себя идиота, –неодобрительно сказал церэушник. – Отвечайте на заданныйвопрос.

– А я что, обязан отвечать на вопросы этого господина?

Журналист кивком головы указал на Кука.

– Да. Если, конечно, не желаете заполучить крупныенеприятности по линии госдепа. А заодно и трепку от своеговашингтонского начальства.

– Разве можно так откровенно давить на свободнуюпрессу?

Брэдли сделал обиженное лицо.

– Ну хорошо, будем считать, что я проникся. Майкл Брэдлиникогда не забывает о своем гражданском долге. Америка превышевсего, как поется в нашем славном гимне… О чем это я? Да, вспомнил.Здесь прозвучал вопрос. Отвечаю еще раз: нет, не занимаюсь, вовсяком случае, эта тема не является для меня главной. Я вам опятьне угодил? Ладно, давайте внесем ясность в наш разговор. Язанимаюсь исследованием деятельности российских спецслужб в тойнеобходимой степени, которой требует мое журналистское ремесло.

– Ближе к делу, мистер репортер, – поторопил егоКук.

Брэдли подавил в себе глубокий вздох.

– В России тайная полиция во все времена была замешанав большую политику. Вы знаете это не хуже меня, господа. Нынешниевремена не являются исключением, скорее наоборот. Иллюстрацией томуслужит недавняя отставка глав двух силовых ведомств и тайные распривнутри центрального аппарата ФСБ и ФАПСИ. Джо… Вы производитевпечатление умного человека. Поставьте себя на мое место. Как выдумаете, может ли журналист, пишущий о политике и реформах вРоссии, обойти своим вниманием…

– Кончайте заниматься словоблудием, Брэдли, – оборвалего на полуслове Кук. – Вы давно уже перешли черту, за которойрядовому писаке делать нечего.

– А кто вам сказал, что я рядовой писака? – огрызнулсяБрэдли. – У меня талант, мистер Кук. Я чертовски талантлив,почитайте мои статьи и вы сами сможете в этом убедиться.

Кук вновь обернулся в кресле, с интересом посмотрел на Брэдли,словно увидел его в первый раз.

– Джордж предупреждал меня, что вы та еще штучка… Хорошо,мистер Брэдли, не будем ссориться. Тем более что мы с вами гражданеодной великой страны. Майкл… Можно я буду вас так называть? Итак,Майкл, вас не затруднит просветить нас, где вы провели последниедва часа?

Брэдли сглотнул подступивший к горлу комок. Разговор принималвесьма неприятный оборот. Не хватало еще, чтобы его обвинили всотрудничестве с местными секретными службами. Оставалось лишьнадеяться на то, что люди Щербакова хорошо знают свое дело и о егонедавнем контакте с генералом третьим лицам ничего не известно.

Кук тем временем впился в него своим тяжелым взглядом. Брэдлинацепил на себя маску простака, но на сердце у него скребликошки.

– Господа, вы никак шпионите за мной? Или я должен поверитьна слово, что вы отыскали меня в десятимиллионной Москве лишьблагодаря счастливой случайности?

– Отвечайте на вопрос, Брэдли, – глухо сказал Гартнер.Его пальцы отбивали нервную дробь на руле.

Брэдли пожал плечами:

– Гулял. Прокатился в метро. Словом, бродил по городу.Кажется, все.

– Нет, не все, – с укором заметил Гартнер. – Чтовы делали на Белорусском вокзале?

– Хороший вопрос, – хмыкнул журналист. – Что ятам делал? Изучал расписание поездов. Вдруг, думаю, придетсяпрокатиться… Значит, я не ошибся – вы установили за мной слежку.Неплохая тема для репортажа: «ЦРУ шпионит в Москве за американскимжурналистом». Это рабочее название, оно родилось у меня только что,экспромтом. Позже я его подкорректирую.