Мясорубка

Сергей Соболев

Мясорубка

ПРОЛОГ

Здание городской мэрии напоминало осажденную крепость. Углавного входа застыли две милицейские «Волги», наискосок черезплощадь, в скверике, обсаженном густыми липами, затаилсямикроавтобус с омоновцами. С тыла к мэрии можно было пройти лишьчерез перроны автовокзала, но и здесь несли службу усиленные нарядымилиции. В вестибюле, а также у окон первого этажа заняла боевыепозиции еще одна группа бойцов ОМОНа. На третьем этаже – здесьнаходился кабинет главы администрации подмосковного города ЭнскВиктора Михайловича Старкова – дежурили четверо охранников,экипированные в камуфляж и бронежилеты и вооруженныеавтоматами.

Здание было погружено в темноту. В кабинете мэра гореланастольная лампа, окна плотно зашторены, чтобы снаружи не был виденсвет. Кроме хозяина, в помещении был еще один человек, КонышевАлександр Георгиевич, полковник милиции, начальник горотделавнутренних дел. Они были уроженцами здешних мест, и хотя знакомствоводили еще с юношеских лет, приятелями их назвать трудно. Каждыймнил себя истинным хозяином города, разногласия то и деловырывались наружу, но у обоих хватало ума не доводить дело дооткрытого конфликта, худо-бедно все же находили общий язык. А нынчеи тот и другой попали в беду. Да в такую, что впору самому головойв петлю лезть.

Старков грузно повернулся в кресле, снял трубку одного изтелефонов. Заметив вопросительный взгляд Конышева, он короткобросил:

– Домой позвоню.

Семью Старков эвакуировал в столицу еще неделю назад. В своевремя он прикупил в Москве две квартиры: в Марьиной Роще и вЧертанове, недалеко от «Пражской». Ту, что в Марьиной, подарил вкачестве свадебного подарка старшей дочери, другую оставил прозапас. Как в воду смотрел, теперь она пригодилась в качествевременного убежища. Об этом адресочке, кроме самого Старкова, никтоне знает. Двери там металлические, особо прочной конструкции,продуктов хватит на месяц, об этом Старков также побеспокоился.Жена и обе дочери проинструктированы соответствующим образом: изквартиры ни шагу, двери посторонним не открывать, сотовым телефономпользоваться только в случае крайней нужды. Конышев своих близкихтоже куда-то спрятал, но это уже его проблемы.

Сдерживая внутреннюю дрожь, Старков набрал номер домашнеготелефона. Квартира мэра находилась в двух кварталах отсюда, наЮбилейном проспекте, но он там не появлялся уже третий день.Услышав в трубке длинный гудок, он не стал дожидаться, покаавтосекретарь включит запись, и набрал дополнительный код, чтобысчитать сообщения, записанные на ленте автоответчика.

– Михалыч, выведи звук на динамик, – попросил егоКонышев.

Старков ткнул соответствующую клавишу, затем откинулся в креслеи прикрыл тяжелые веки. Текст сообщения им был хорошо знаком, онидаже успели выучить его наизусть.

– Семьсот тысяч баксов! – процедил Конышев. – Япросто не верю своим ушам! Эти сволочи еще в прошлый раз обобралинас до нитки!

– А теперь они хотят еще и кожу с нас слупить, –мрачно заметил Старков.

Когда раздался разделительный звуковой сигнал, он сделалпредупреждающий жест. Еще одно сообщение. Последний раз он снималинформацию с автоответчика четверть часа назад, этого сообщениятогда еще не было. Голос, озвученный динамиком, он узнал безособого труда, хотя говоривший использовал синтезатор речи. Голос,но не самого человека, поскольку воочию им встречаться недоводилось. Незнакомец говорил уверенно, короткими, рубленымифразами. Казалось, его забавлял тот факт, что эти неразумные людирешили спутать его планы. Он знал, что его боятся, потому что нетничего ужаснее, чем страх перед неизвестностью.

– Господин Старков… Вы ведете себя неблагоразумно.Забаррикадировались в мэрии и думаете, что мы вас там не достанем?Глупо, господин мэр… Как насчет семьи? Скучаете небось? Могушепнуть адресок: Днепропетровская, девять… Дальше продолжать?Запомните, еще никому не удалось нас обмануть. Ясно? А теперь оделе. Материальные требования остаются прежними, но порядокконтакта придется изменить. Никуда не отлучайтесь из кабинета, мывам позвоним. И чтобы больше никаких глупостей…

Как и все остальное на свете, человеческий страх имеет своипределы. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. В эти минутыСтарков мечтал лишь об одном – скорее бы закончился тот кошмар,который преследует его без малого полтора месяца.

– Не понимаю… Откуда они могли узнать адрес твоеймосковской «лежки»? – озадаченно спросил Конышев. –Михалыч, куда это ты звонишь в Москву?

Старков отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и продолжилнабирать межгород. Услышав в трубке мужской голос, он скороговоркойпроизнес:

– Это Старков вас беспокоит… Да, тот самый. Я согласен.

Он прижал трубку плечом к уху, достал носовой платок и вытермокрое от пота лицо.

– Хорошо, согласен. Только приезжайте, ладно?! Уже здесь?Понял, распоряжусь.

– Ты, случаем, не Лианозову звонил? – полушепотомспросил Конышев.

– Ему самому.

Старков судорожно вздохнул и осторожно вернул трубку наместо.

– Все, Георгич, я спекся. Пусть делают со мной что хотят,лишь бы семью в покое оставили. Лианозов уже здесь. Распорядись,чтобы его провели в здание через заднее крыльцо.

– Господа, вам доводилось слышать о «призраках»? Нет? Этота самая бандгруппа, что терроризировала в мае и первой половинеиюня все Подмосковье. Так вот, существует мнение, что группировкараспалась на несколько самостоятельных бригад. Одна из них постарой памяти решила предпринять повторный поход по местам «боевойславы».

Старков оторвал взгляд от своих сцепленных пальцев и поднялглаза на визитера. Лианозов еще сравнительно молод, лет тридцатьпять, не более. Умное интеллигентное лицо, открытая улыбка,располагающая внешность. Своего коллегу он представил как ИванИваныча, предупредив при этом, что имя ненастоящее. «Иван Иваныч»,так же как и Лианозов, был одет в штатское, под пиджакомугадывалась наплечная кобура. Держался он уверенно, его умные серыеглаза цепко следили за двумя охранниками Старкова, которые вошли вкабинет мэра вслед за ними. На рядового «отбойщика» не похож, судяпо выучке и манере поведения, отставной офицер одной изспецслужб.

Старков жестом велел охранникам выйти из помещения. Этотразговор не для посторонних ушей.

– Вадим Николаевич, вы должны понимать, что у нас имеютсявеские основания не доверять вам. Эти слова я говорил вам двенедели назад, во время первой нашей встречи и готов повторить ихеще раз.

Лианозов улыбнулся краешком губ:

– Не только не доверять, но еще и бояться нас. «Призракам»удалось изрядно подмочить репутацию моей фирмы. Так что у нас к нимимеется свой счет.

Он бросил взгляд на Конышева:

– Александр Георгиевич, мы нуждаемся в вашем содействии.Это ваша вотчина, и негоже нам орудовать здесь без ведома хозяев.Прикажите омоновцам покинуть здание и площадь, а также уберитепатрульных с прилегающей к мэрии территории. Работать с«призраками» будет бригада Бадаева, осуществить задержание импоможет подразделение антитеррора. Надеюсь, у вас нетвозражений?

Конышев посмотрел на него, не скрывая изумления. ПолковникБадаев, начальник отдела МУРа, был известной в определенных кругахличностью. Достаточно сказать, что братва ненавидела его лютойненавистью. Да и «погоняла», которой его удостоили законники,говорит сама за себя – Мясник. Такой абы с кем водиться не будет,так что Лианозову, похоже, все же можно доверять. Много всякогоговорят об организации, чьи интересы он представляет, но одно можноутверждать наверняка – возможности у них практическинеограниченные. Иллюстрацией тому служит участие в деле«антитеррора». Без письменного разрешения директора ФСБ или егопервого заместителя здесь никак не обойтись.

Конышев вопросительно посмотрел на мэра, затем, тяжело вздохнув,произнес:

– Добро, Вадим Николаевич. Считайте, что мыдоговорились.

Телефон затрезвонил спустя четверть часа. Лианозов жестомпопросил Старкова снять трубку.