Страница 25 из 28
– Не бойся. Надень. Никто в посёлке не узнает, – сказал он, глядя, как Куба кромсает насильника, понимая, что товарища уже не остановить. Он, потерявший жену, убитую такими же насильниками, не успокоится, пока не разделает этого на куски.
А Кубаев с безумными глазами и в самом деле пластал агонизирующее тело бородача, сердце которого ещё билось, поэтому тёмная кровь била толчками у него между ног, брюшная полость тоже заполнилась кровью. Не замечая, что его руки буквально по локоть в крови, Ринат вытаскивал кишки, отрезал их, отбрасывая в сторону, запускал руки в полость и снова вытягивал что-то, отсекая, отбрасывая в сторону…
Чтобы не видеть этого, Негатив, привалившись к дереву, приложил к плечу 'вал' и стал смотреть в оптику на посёлок. Там рыжебородый уже лежал на спине, раскинув руки, дёргая в агонии правой ногой, его автомат валялся рядом. Тут же лежали ещё двое бородачей без признаков жизни. Кто-то из местных жителей сидел на корточках, закрыв головы руками, другие женщины и дети разбегались по избам. Подальше от полянки лежали двое других дезертиров. Далеко им убежать не удалось, пули оборвали их жизни, которые они стремились сохранить, дезертировав с линии фронта, бросив товарищей. Но Провидение не обмануть. Видимо так нужно было чтобы, спасшись от войны, они нашли свою смерть здесь, где им ничто не угрожало, где угрожать могли только они.
Янычар Мамба и Бек также тихо и скрытно отходили к подножию сопки. Страхуя их отход, Негатив краем глаза заметил, как женщина, поспешившая надеть юбку, неловко убегает в сторону, со страхом оглядываясь назад. А Кубаев переместился ко второму бородачу, пришедшему в себя, но ещё не имеющему сил самостоятельно подняться.
Обречённо вздохнув, Седых, стараясь не глядеть, что будет сейчас со вторым, смотрел, как трое разведчиков уже начали подъём на сопку, покидая вновь опустевший посёлок. Жители разбежались по избам подальше от тел дезертиров и тех неизвестных, кто убил пришельцев, незаметно появившись и также незаметно исчезнув.
Куба присел на корточки рядом с привалившимся к дереву вторым дезертиром с плавающими мутными от сотрясения глазами.
Подождав, пока взгляд бородача сфокусируется на нём, заботливо поинтересовался:
– Ну, как ты, родной?
– Кто ты? – едва ворочая непослушным языком, спросил бородач.
– Я твой самый жуткий материализовавшийся кошмар, – с душевной теплотой в голосе ответил Кубаев.
Дезертир перевёл взгляд на окровавленные руки незнакомца, стрельнул глазами на лежащего в стороне разделанного подельника со спущенными до колен штанами, с разбросанными повсюду внутренностями, и с застывшим от ужаса взглядом невольно попытался отпрянуть, но дерево не позволило сделать этого.
– Ну что ты, что ты, родной, куда ты? – вроде бы мягко спросил Куба.
Но от этой заботливости даже у Негатива прошёл мороз по коже. Он продолжал смотреть в оптику, как по склону поднимаются остальные.
– Вы с этой деревни, да? – дрожащим голосом спросил бородач.
– А ты с какой целью интересуешься?
– Мы никого не собирались убивать, нам нужна была еда, тёплые вещи. Зима скоро.
– А что в магазине не купили? Денег нет? Не заработали?
– В каком магазине? – спросил дезертир, вновь уставившись на окровавленные руки незнакомца.
– Как в каком? – натурально удивился Куба. – Тут, за углом.
Бородач подавленно молчал, наконец, полностью придя в себя и сообразив, что дела его, мягко говоря, не очень. От понимания этого его забила крупная дрожь.
Подошли трое разведчиков. Глянув на изуродованный труп первого бородача, Янычар выругался.
– Негатив, заканчивай с этим сам побыстрее, – сказал он.
– Не мешай, командир, – процедил Куба, не оборачиваясь.
Отлично зная, что в такой ситуации всякие приказы бессильны, а физическое вмешательство до добра не доведёт, Туркалёв с досадой сплюнул и отошёл в сторону, повернувшись ко всем спиной, присел на поваленный ствол, поставив между ног свой 'вал', тяжело и обречённо вздохнул. К нему присоединились Мамбеталиев и Шахов. Седых продолжал осматривать в оптику поселение.
– Местные мужики возвращаются, – сказал он вдруг. – Вижу пока троих. Все вооружены ружьями, на лагах тащат тушу кабана.
Трое разведчиков встали со ствола дерева и тоже в оптику начали смотреть на посёлок.
Мужики вышли из леса почти с противоположной стороны от той, откуда выходили дезертиры.
– Женщина, что была здесь, побежала в избу, – продолжал Седых.
– Куба, поторопись, – распорядился Янычар. – Хрен их знает, этих мужиков, что им в бушки втемяшится. Вдруг в погоню устремятся, не воевать же с ними.
– Что вы сделаете со мной? – заикаясь от страха, спросил бородач, уставившись на страшного незнакомца с окровавленными руками.
– А что бы вы сделали с женщиной после изнасилования? – отчётливо спросил Кубаев.
– Отпустили бы… Зачем она нам?.. Да я вообще не собирался… Я только смотрел… – зачастил дезертир.
– Смотрел, да? Любопытно было? – процедил Куба. – Мою жену тоже вот так… Двое… Один сначала смотрел, а потом…
– Но это же не я был! – взвизгнул бородач.
– Все вы одинаковы, – отрезал Ринат. – Отпустить собирались? Смотрел, говоришь? Я тебя тоже отпущу…
– Отпущу, – подтвердил Куба.
– Спасибо, братцы! Братцы… Я же свой… Свой! Просто получилось так… Я вернуться хотел на фронт, правда… Я ведь свой…
– Конечно свой, – покладисто согласился Ринат. – На чьей стороне воевал?
– Ну… это… – замешкался бородач, опасаясь ошибиться, скользнув взглядом по одежде незнакомца, пытаясь по знакам различия определить его принадлежность к той или иной стороне.
Но, естественно, разведчики были экипированы в форму без всяких регалий и знаков различия.
– На нашей, конечно. На стороне федералов, – решился, наконец, дезертир, на миг замерев, ожидая реакции незнакомца.
– Ну, вот, видишь, на стороне федералов, – с тёплой доброй улыбкой произнёс Куба. – Значит, не тронул бы женщину, посмотрел бы только?
Бородач, улыбаясь в ответ, торопливо мелко закивал. Его тело продолжала сотрясать крупная дрожь.
Неожиданно Ринат ударил костяшками пальцев в заросший кадык дезертира. Тот захрипел, пытаясь втянуть спасительного воздуха, скорчился. Но Ринат резко опрокинул его на спину, сел верхом ему на грудь, блокируя коленями руки бородача. Достал из кармашка разгрузки обычную чайную ложечку, потемневшую от заварки, невзрачную. Левой пятернёй схватил заросшее лицо противника в жменю, прижимая его голову к земле. Чайную ложечку углубил в правую глазницу, сразу же наполнившуюся кровью. Бородач задёргался всем телом, судорожно засучил, застучал ногами по земле. Из зажатого рукой рта вырвался сдавленный вой:
– Ы-ы-ы-ы!!!
– Тихо, родной, тихо… – процедил Куба, орудуя ложкой, вытаскивая глазное яблоко.
По правой стороне лица дезертира текла тёмная кровь, заполнив всю глазницу, мышцы тянулись за глазным яблоком, легко отрываясь от него.
– Ы-ы-ы-ы!!! – дико мычал бородач, ёрзая ногами, дёргаясь всем телом, надёжно прижатым к земле.