Мы будем на этой войне

Его руки мелко тряслись, а лицо дёргалось в нервном тике, однако он улыбался, глядя добрыми живыми глазами в сеющее мелким дождём небо. Милостью Божьей и он и солдат остались живы. 'Воспитательную' работу с ним сейчас проведут. Да, жестоко. Да, больно. Но необходимо. Больше этот солдат никогда подобного не допустит, не подвергнет риску смерти не только себя, но и своих товарищей.

Теперь надо позаботиться о тех, чей земной путь прервался. Улыбка исчезла с лица священника, а глаза наполнились печалью при взгляде на тела погибших, уложенных бесконечными рядами.

Янычар пошёл обратно в кунг, но увидел, как Любимов с автоматом в правой руке сам выпрыгнул из будки. Он уже облачился в бронежилет и каску, став похожим на остальных засуетившихся разведчиков. У капитана в нехорошем предчувствии забухало сердце, в кровь выплеснулся адреналин.

– Становись! – гаркнул майор.

– Сейчас мотострелки пойдут на позиции фйдеров, – громко объявил Любимов. – Мы идём с ними.

– Опять?!

– Мы разведчики или где?!

– Какого хрена?! Мы же не пехота!

– Отставить разговоры! – зло оборвал подчинённых майор. – Это приказ командира полка.

Стало понятно, что Любимов просто взбешен подобным отношением к своей роте, чьё предназначение – разведка, но совсем не атака противника в лоб.

– Пополнить боезапас, 'бруники' чтоб у всех были. У кого не будет – лично по пояс в землю забью. Разойдись!

Все занялись подготовкой к бою. Слышалось учащённое дыхание, сопение, ругательства вполголоса на тупость начальства. Всё заполнилось по-деловому скупой суетой и ощущением скорой жестокой драки.

– Мы тоже идём, командир? – спросил Мамба у капитана.

– Куда ж мы на хер денемся, придётся идти, – с деланным безразличием ответил Янычар, устраивая на теле поудобнее тяжёлый бронежилет и подгоняя ремешок у каски.

– Нас с 'винторезом' и 'валами' в первую очередь грохнут, – хмуро заметил Негатив. – Сразу ж понятно, что не просто пехота идёт. Все, вон, 'калашами' на подобный случай обзавелись, одни мы как белые вороны. Знаешь же, что у нашего оружия дальность ограничена. Оно для спецопераций предназначено, а не для лобовых атак.

– Знаю. Где ты сейчас 'калаши' возьмёшь? – недовольно спросил его Янычар.

– У меня патронов мало осталось, – продолжал ворчать Негатив.

Капитан, стиснув зубы, промолчал. У него патронов тоже осталось с гулькин нос. Для их спецвооружения боезапас был дефицитен.

– У меня там, в кунге автоматы есть, возьмите по одному на морду лица, дополнительный боезапас у старшины получите. Давай только быстро, выходим уже.

– Ай, да Николаич, ай, да спасибо! – довольно воскликнул Негатив. – У тебя там что, арсенал?

– Ага. Всё, что заработал на этой грёбаной войне.

– Так я пошёл? – спросил Седых.

– Давай, – откликнулся Любимов. – Где уже 'бруниками' и касками успели разжиться? Вроде только появились?

– Как где? – удивился Куба. – Мы ж к твоей роте приписаны, Николаич. Пока вы там с командиром водочку вкушали без нас, сирых, обделённых простым человеческим счастьем, мы, чёрная кость, позаботились обо всём, к старшине сходили, получили амуницию. Вот только оружие штатное за нами не закреплено, надо бы исправить недочёт после боя. Хорошо хоть ты от щедрот своих пожаловал на время, а то куда мы с этим? – он показал Любимову свой 'вал'.

– Ладно плакаться, – хмыкнул майор. – Обделённый выискался. Неделю с бабы не слазил, водку жрал и всё мало ему.

– Этого много никогда не бывает, – в показушной тоске вздохнул Куба.

– Бек, пошли, – сказал Седых. – Давайте сюда свои пукалки, в кунге оставлю на время.

Вдвоём они лёгкой трусцой, скованные тяжёлыми бронежилетами и касками, побежали в сторону кунга.

– Ну, и что за хрень, Николаич? – поинтересовался Янычар. – Почему разведку гонят на общевойсковую операцию? Воевать больше некому?

– Что ты, первый день в армии? Не ведаешь о нашем дурдоме? Знаешь, о чём я стал мечтать на этой войне?

– Поделись, – полюбопытствовал капитан.

– Чтобы штабные хоть раз наравне со всеми в атаку сходили и на своей шкуре прочувствовали всю прелесть подобного культурно-массового мероприятия.

– Мечтатель, – с выражением детской непосредственности улыбнулся Янычар.

– Знаю, – хмуро ответил Любимов. – Поэтому и майор до сих пор.

Прибежали Бек и Негатив. Разведчики распределили между собой видавшие виды автоматы, защёлкали затворами, проверили спаренные, перемотанные изолентой магазины, причём друг к дружке они крепились не 'валетом', когда при стрельбе лёжа обязательно засорится горловина, а между ними находились подкассетники от аудиокассет, горловины направлены в одну сторону – вверх.

– Куба, Мамба, – обратился капитан к подчинённым. – Сходите к старшине, возьмите там чего-нибудь пострелять, дополнительно к уже имеющемуся. 'Лимонок', что ли, ещё прихватите для форса.

Остатки полка, растянувшись цепью за несколькими переваливающимися по колдобинам танками, БТРами и БМП, лёгкой трусцой двигались в сторону таких же развороченных, как и их собственные, позиций фйдеров. Слева и справа под прикрытием бронетехники шли такие же потрепанные мотострелковые полки. Согласно приказу, предстояло захватить вражескую линию обороны. Нахрена захватывать то, чего нет, что перемолото своими 'Ураганами', 'Градами', полковой артиллерией, авиацией, никто понять не мог. Но умники из штаба опять что-то затеяли, спустив на 'землю' новые директивы.

Со стороны противника пока было тихо. Подобная тишина могла быть как истинной, – после такой взаимной бомбёжки позиций, сложно представить, что кто-то смог выжить в этом аду, так и обманчивой, – ведь выжили же они, пусть не все, но выжили, и сейчас идут в атаку на тех, кто тоже мог выжить и в этот момент поджидает приближающегося противника, чтобы кинжальным огнём уничтожить живую силу и сжечь бронетехнику.

Сердце у Янычара тревожно бухало в груди, тяжёлый бронежилет создавал слабую атмосферу защищённости, но всё лучше, чем совсем ничего. От бега по пересечённой, перепаханной взрывами местности ещё и раскисшей от бесконечного дождя, каска наезжала на глаза, мешая до боли вглядываться в позиции фйдеров, чтобы при необходимости вовремя среагировать. На ноги налипла целая тонна грязи, не позволяя двигаться быстрее. Слева, метрах в пятнадцати бежал Мамба, по левую руку от него примерно на таком же расстоянии бежал Куба; справа от капитана с той же дистанцией двигались Бек и Негатив.

Позиции фйдеров ожили неожиданно, когда до них оставалось метров триста, когда все уже с облегчением начали думать, что дойдут без стрельбы.