Сапфик

Казалось, самому воздуху холодно.

Аттия страдала от немыслимой стужи. Дрожала, сжавшись в комочек у ног крылатого Сапфика. Плечи её, руки и спина побелели. Снег превратил Рикса в сугроб, в чародея-альбиноса. Его взлохмаченные волосы висели блестящими сосульками.

— Мы умрём, — прокаркал он.

— Нет. — Смотритель, не в силах усидеть на месте, обошёл статую по кругу и добавил: — Нет. Это блеф. Тюрьма пытается найти решение. Я знаю, как работает её интеллект. Она продумывает всевозможные варианты действий и просчитывает последствия. А тем временем надеется вынудить нас отдать ей Перчатку.

— Но вы не можете это сделать! — взревел Рикс.

— Думаешь, у меня нет возможности контактировать с союзниками Снаружи?

— А это так? — встав рядом с отцом, поинтересовалась Клодия. — Или вы тоже блефуете? Это часть игры, которой вы посвятили всю свою жизнь?

Смотритель отсановился и посмотрел на неё. Смертельная бледность его лица, скованного холодом, резко контрастировала с высоким тёмным воротником камзола.

— Ты все ещё ненавидишь меня?

— Я не ненавижу вас. Но простить тоже не могу.

Он улыбнулся.

— За то, что вызволил тебя из ада? За то, что дал тебе всё, чего только можно желать: деньги, образование, обширные владения? За то, что организовал помолвку с принцем?

И это обычная его тактика — повернуть дело так, чтобы дочь почувствовала себя неблагодарной дурочкой.

— За всё это я вам благодарна, — всё же нашлась с ответом Клодия. — Но вы никогда не любили меня.

— Откуда тебе знать?

Он склонился к ней.

— Я бы знала. Я бы почувствовала…

— Ну, я же играю в игры, помнишь? — Его глаза сияли холодным стальным блеском. — С королевой. С Тюрьмой. Я научился быть крайне осторожным в проявлении чувств. — Он перевёл дыхание, в его бороде застыли снежинки. — Может быть, я любил тебя больше, чем ты думаешь. Но коль уж ты обвинила меня, то скажу и я — ты всегда любила только Джареда.

— Не вмешивайте в это Джареда! Вы хотели, чтобы ваша дочь стала королевой! Вам бы подошла любая.

Смотритель отшатнулся, ошеломлённый её внезапным гневом.

— Марионетка, — хихикнул Рикс.

— Что?

— Марионетка. Искусно вырезанная из полена одиноким стариком. И эта марионетка оживает и мучает его.

Джон Арлекс нахмурился.

— Оставь эти сказки для своих выступлений, фокусник.

— А это и есть моё выступление. — На секунду голос Рикса изменился, стал мягким, как у Сапфика, и все уставились на Чародея сквозь падающий снег. Но тот лишь расплылся в редкозубой улыбке.

Тюрьма взвыла и метнула в них снегом. Аттия увидела, что снег покрыл всю статую, подчеркнул линии на ладонях и набился в оперение плаща. Лёд сверкал и в глазах Сапфика; всё лицо его покрылось инеем, кристаллы мгновенно срастались между собой, образуя плотную блестящую маску. Аттии было слишком холодно, чтобы вынести ещё и это. Она вскочила.

— Мы замёрзнем здесь. И бог его знает, что происходит в других местах.

Клодия мрачно кивнула.

— Да ещё и Кейро там, Снаружи, в самом центре осады. Это же катастрофа! Если бы я только знала, где Джаред!

— Я принял решение. — Ядовитый шёпот Тюрьмы заполнил комнату.

— Замечательно. — Смотритель поднял голову и посмотрел сквозь снегопад вверх. — Уверен, что в тебе возобладал здравый смысл. Покажи мне Дверь. Я гарантирую, что Перчатка вернётся к тебе.

Молчание.

А потом, с хихиканьем, пробравшем Аттию до дрожи, Инкарцерон ответил:

— Я не настолько глуп, Джон. Сначала Перчатка.

— Сначала мы уйдём.

— Я не верю тебе.

— Очень мудро, — буркнул Рикс.

— Я создан мудрецами.

Смотритель холодно улыбнулся.

— Я тоже тебе не доверяю.

— Тогда ты не удивишься моему поступку. Думаешь, Перчатка для меня недоступна? Но я в течение столетий исследовал истоки и границы собственной власти. И я обнаружил удивительные вещи. Уверяю тебя, Джон, я могу высосать жизнь из дорогого твоему сердцу Королевства.

— О чём ты? — спросила Клодия. — Ты не можешь…

— Спроси своего отца. Смотри, как он побледнел. Я покажу вам всем, кто настоящий принц в вашем Королевстве.

— Скажи, что ты намерен сделать? Говори! — Смотритель казался потрясённым.

Но ответом был лишь неумолимо падающий снег.

— Вы струсили, — сказала Аттия. — Он испугал вас.

— Я просто не понимаю, что это означает, — прошептал Смотритель, явно стараясь совладать с собой.

Разочарование постигло Клодию подобно удару.

— Но вы же Смотритель!

— Я потерял контроль над ситуацией, Клодия. Говорил же я тебе, что мы все Узники.

Их прервала Аттия:

— Слышите?!

С противоположной стороны зала раздались глухие удары. Узники огляделись и вдруг поняли, что снегопад закончился. Электрические змеи тихо соскользнули в провалы пола, и чёрные плиты вернулись на свои места.

— Как будто молотком стучат, — заметил Рикс.

— И не одним, — покачала головой Аттия.

Удары в дверь ясно слышались во замёрзшем воздухе, звук шёл из дальнего края большого зала. Удары топоров, кувалд и кулаков.

— Узники, — произнёс Смотритель. И добавил: — Это бунт.

Когда Джаред вошёл в Главный зал, Финн с облегчением повернулся к нему.

— Есть успехи?

— Портал работает. Но на экране лишь снег.

— Снег!

Джаред сел, укутавшись поплотнее в свою мантию.

— Похоже, в Тюрьме снегопад. Там пять градусов ниже нуля, и температура продолжает падать.

Финн в отчаянии подскочил и зашагал по комнате:

— Он мстит.

— Очевидно, так и есть. Вот за это. — Джаред вынул Перчатку и осторожно опустил её на стол. Финн приблизился и коснулся чешуйчатой кожи.

— Она действительно принадлежала Сапфику?

Джаред вздохнул:

— Я провёл с ней все известные мне тесты. Результат: перчатка обыкновенная. Кожа рептилии, когти. Бóльшая её часть — переработанная материя. — Он выглядел сбитым с толку и обеспокоенным. — Я понятия не имею, как она работает, Финн.

Они помолчали. Ставни были распахнуты, в окно заглядывало солнце. Оса жужжала у оконного стекла. Было трудно поверить, что снаружи расположилась армия осаждающих.

— Какие вести из лагеря противника? — поинтересовался Джаред.

— Никаких. Мы в тупике. Хотя они могут начать атаку, чтобы попытаться освободить Каспара.

— Где он?

— Там. — Финн кивком головы указал на вход в смежную комнату. — Вот единственная дверь, и она заперта.

Он прислонился к пустому камину.

— Мне трудно без Клодии, Мастер. Она бы знала, как поступить.

— Зато теперь у тебя есть Кейро. Как ты и хотел.

Финн слабо улыбнулся:

— Но он её не заменит. Что касается Кейро… Я начинаю жалеть…

— Не говори так. — Зелёные глаза Джареда в упор смотрели на Финна. — Он твой брат.

— Только тогда, когда ему это выгодно.

И в тот же миг, словно слова Финна послужили неким призывным заклинанием, часовой распахнул дверь и в комнату влетел Кейро.

Слегка запыхавшийся и оживлённый, он до кончиков ногтей выглядел настоящим принцем. Камзол глубокого синего цвета, сияющие чистотой светлые волосы, сверкающие на пальцах кольца. Бывший Узник вольготно расположился на скамье и устремил восхищённый взгляд на свои ботинки из мягчайшей кожи.

— Ну и чудеса! — заговорил он. — Не могу поверить, что все это настоящее.

— Тем более что это не так, — заметил Джаред. — Кейро, расскажи нам, как обстоят дела Внутри.

Кейро рассмеялся, отпил глоток вина.

— Я могу только догадываться, мастер Сапиент. Скорее всего, Тюрьма в ярости. Советую сломать все эти ваши приборы, заколотить дверь, ведущую Внутрь, и забыть о ней навсегда. Теперь никто не может спасти Узников.

— Ты говоришь как строитель Тюрьмы. — Джаред наблюдал за Кейро.

— А Клодия? — спросил Финн.

— О, я крайне сожалею о принцессе. Но ты же старался спасти именно меня, не так ли? И вот я здесь. Так выиграем же свою маленькую войну, брат, и насладимся нашим чудесным королевством.