Полужизни

— Назначили или нет, не твоя забота. Уж извини, но тебя не пригласим! — она растянула губы в ядовитой улыбке.

— Не извиняйся, я бы все равно не пришел. Такое испытание мне не выдержать!

— Вы же с Саймоном еще не пересекались? Он знать не знает, кто ты такой!

— Зато я знаю, кто он такой — гениальный сыщик и никчемный мужик. О нас он в курсе?

— Конечно! — засмеялась Чарли. — И о нас, и о тысяче других мужиков, с которыми я трахалась до помолвки!

— Ой! — взвизгнул Кэрри. — Какая ты распутница!

— Если спрашиваешь, известно ли Саймону конкретно о тебе, я уже ответила: он знать не знает, кто ты такой!

— Скоро узнает. Я парень добрый, словечко за вас замолвил. Окажетесь без работы и на мели — позвоните Себу из «Экстренного вызова». Я ему наплел, что Уотерхаус — классный спец. И про тебя то же самое. Соврал, конечно, ну да ладно, ради того, что между нами было… Если хорошо попросите, Себ возьмет вас на службу. Вряд ли расстроитесь, но со мной вам работать не посчастливится. Со дня на день подам рапорт об увольнении, хочу снова в комики податься. — Кэрри пожал плечами. — Парень я смешной, а в наше время из таланта нужно выжимать максимум. А вот ты свой в землю зарываешь! Говорят, местные мужчины все чаще обращаются за экстренной психологической помощью.

— Ты знаком с Эйденом Сидом, — перешла к делу Чарли. — В 2000 году ты был на закрытом показе его работ в лондонской галерее «Тик-так».

— Правда?

— Ты купил там картину и увез домой. Через несколько дней тебе позвонили и предложили за нее хорошие деньги. Очень хорошие.

— Мне никогда не нравился ни сам Сид, ни его жуткие работы, — заявил Гатти. — Ту картину я купил, потому что перебрал в тот вечер. Он входил в моду, я решил вложить деньги и не прогадал — дивиденды накапали почти мгновенно.

— Ты продал картину некоему Морису Бландфорду. Хотя он мог назваться и иначе, Аббертоном, например, или…

— В кои веки ты права. Картину впрямь купил Морис Бландфорд. Небось минетила ему?

— Увы, нет, даже если бы Бландфорд существовал и у него было что минетить…

— У каждого самца кое-что найдется, как самец утверждаю!

— Кэрри, ты себе льстишь!

— Нет, милочка, ты просто разнообразием избалована. Шутка ли, тысячи мужиков…

«Все-таки ввязалась в его игру!» — с досадой подумала Чарли.

— Милочка, чем ты лучше мистера Нила Даннинга? — Гатти поднес к губам бокал, в котором, по всей вероятности, был портвейн, и сочувственно улыбнулся Чарли. — Вообще-то ты даже хуже: у тебя-то ордера нет. Так что смирись, дорогуша моя, ты нынче не при делах. А вот инфа к размышлению: Даннинг спрашивал, внушаете ли вы с Уотерхаусом доверие. — Гатти ухмыльнулся, явно довольный собой. — Не бойся, я вас обоих грудью прикрыл! Хоть с ордером, хоть без ордера, Даннинг ничего от меня не добьется, так что сама видишь: никаких двойных стандартов! — Впервые с начала разговора Кэрри посерьезнел. — Родная, я не Армия спасения. Людям помогаю только после того, как чек выпишут. За красивые глаза ничего не говорю, но и сам не выспрашиваю. Вот оно, ценнейшее качество частного детектива! К примеру, я спросил тебя, кто такой Морис Бландфорд? — Гатти лизнул палец и поднял вверх, ставя себе плюс.

— Ты встречался с Бландфордом? — Это Чарли действительно интересовало. — Или он прислал за картиной курьера, а деньги перевел на твой счет? Второй вариант, да? Неужели это не показалось тебе странным?

— Странными кажутся только ваши с Даннингом вопросы. Насколько я понял, Сид имеет отношение к чьей-то подозрительной смерти, вероятно, и Морис Бландфорд тоже. Точно я не знаю и знать не хочу. Объяснил же: деньги вперед!

— Вдруг у тебя выписка со счета сохранилась, на ней же имя отправителя указано? Я о том переводе…

— Знаешь, что мне больше всего в тебе нравится? — захихикал Гатти. — Твой фирменный аромат — ты отчаяньем пахнешь!

— Сколько Бландфорд заплатил тебе за картину? — гнула свое Чарли. — В районе восьми тысяч?

— Если ждешь, что спрошу, где ты это нарыла, ждать придется долго, — заявил Гатти. — Любопытство приводит к конфликту интересов. — Подняв стакан, он чокнулся с Чарли. — Мне нужно думать о старости, о спонсоре, своем имени на афишах комеди-клубов…

— О спонсоре?

— Милочка, в жизни все сводится к тому, на чьей ты стороне. Ты на стороне Саймона Уотерхауса, поэтому твоя карьера и личная жизнь катятся под откос. Я на стороне своих клиентов: в итоге именно они меня кормят.

— Ты сказал «о спонсоре», то есть в единственном числе! — Увидев, как вытянулось лицо Гатти, Чарли лизнула палец и подняла вверх, ставя себе плюс. — Деньги тебя любят, правда, Кэрри? Сперва покупаешь картину неприятного тебе человека — за сколько? За штуку? Максимум за две. Менее чем через месяц совершенно незнакомый тип предлагает за нее восемь штук!

— Не восемь, а десять, — поправил Гатти. — И не через месяц, а через неделю.

В то, что Кэрри нелюбопытен, Чарли верила, но знала, что ему, как любому мужчине, необходимо чувствовать себя самым-самым, эдаким хозяином жизни.

— А потом попадается «жирный» клиент, — продолжала Чарли, искренне надеясь, что не ошиблась. — Клиент платит столько, что ты подумываешь бросить службу и провести остаток жизни, раздражая немногочисленных завсегдатаев замшелых баров. Спонсор… Это явно не Эйден Сид. Его ты терпеть не можешь, следовательно, верность твою купил не он. Это Мэри Трелиз, да? Она наняла тебя следить за Рут Басси?

Мэри с ее правильным выговором и дипломом школы Виллерс, прозябавшая в Уинстэнли-Истейт… Какие еще варианты?

— Или Джемма Краудер? — наугад брякнула Чарли. — Которая из них? Мэри или Джемма?

— Ни та и ни другая, — самодовольно отозвался Гатти. — Если эти дамы не упомянули меня в завещании, я…

— Что ты сказал?

— Ты не туда гребешь, — медленно и четко произнес Гатти, словно обращаясь к умственно отсталой.

Притворись, что знаешь! Притворись, что знаешь то, что знает он или думает, что знает.

— Эйден Сид убил Джемму Краудер? А заодно и Мэри Трелиз?

Гатти прищурился и стал похож на сытого кота.

— Отдаю тебе должное, милочка, ты на шаг впереди своего коллеги-кокни.

— Даннинг не знает о гибели Трелиз? — предположила Чарли. Сердце билось так, словно вот-вот из груди вырвется.

— Он в легком замешательстве, — согласился Гатти.

— Даннинг считает, что она жива, и спрашивал, знаком ли ты с ней… — Куда ведет эта тактика, Чарли до конца не представляла, но чувствовала, что движется в верном направлении.

— Разве я обязан вправлять ему мозги? — Гатти поднял руки. — Даже если завтра Даннинг, как обещал, явится с ордером, объяснений не получит ни от меня, ни от моего шефа. Я нем как рыба…

— Ясно, пока чек не выпишут, — раздраженно договорила Чарли. — Так назови сумму! Сколько хочешь за полную информацию об Эйдене Сиде, Мэри Трелиз…

— Чарли, родная моя, не подставляйся! На накладные расходы это потом не спишешь!

— …и Марте Вайерс.

Гатти тотчас перестал ухмыляться.

— О ней Даннинг не спрашивал? Ну же, Кэрри, назови цену!

— Если речь о деньгах, я тебе не по карману. Разве только натурой расплатишься… — Гатти облизнул нижнюю губу и уставился на грудь Чарли. — Может, я и соглашусь.

— Отлично, твоя спальня до сих пор обита фальшивыми шкурами леопарда?

— Шкуры леопарда создают романтический настрой и разжигают желание, сеньорита!

— Угу, особенно когда засыпаны кукурузными хлопьями! — съязвила Чарли. Господи, перед ней же Кэрри Гатти, мерзкая, самодовольная сволочь. Интересно, что он прячет в зажатом между коленями портфеле? — Пойду куплю себе нормальную выпивку! — объявила она, придвигая воду с сиропом к «сволочи».

Стоило ей подняться, Гатти снова раскрыл книгу. Неужели ему впрямь нравится читать про черные дыры? Чтоб ему в одну из них провалиться!

У стойки Чарли предъявила полицейский жетон двум оказавшимся рядом парням.

— Каждый получит по двадцатке, если начнете ко мне приставать, — пообещала она. — Вопите громче, чтобы весь паб слышал! Возмущайтесь, мол, я, нахалка, без очереди влезла.