Полужизни

— Эта сучка меня преследует! — Чарли швырнула газету в Ланда. — По-вашему, это не вред? «Стена позора» — лишь часть кошмара, который я должна прекратить. Она караулила меня у входа в управление, а с какой целью, не объяснила…

— Из вашего рассказа трудно заключить, что вы очень добивались объяснений. — Ланд подавил зевок. — Я, например, прямо спросил бы, что у нее на уме, и никаких отговорок не принял. Почему вы даже не намекнули ей, что видели «стену позора»?

— Да я от страха чуть не сдохла! — прошипела Чарли. Неприятно расписываться в полной никчемности, но Доминика Ланда она больше никогда не увидит, поэтому какая разница? Номер четыре в рейтинге лучших юристов Великобритании сочтет ее полной размазней? Ну и пусть! — Даже вы не станете отрицать: эта женщина мной одержима. Пока она думает, что я не в курсе, ей можно расслабиться. А если бы я сказала, что видела «стену позора», кто скажет, как повела бы себя Басси? Вдруг выхватила бы нож и искромсала меня на куски? Она же безумна! Мне хотелось одного — выбраться оттуда, и поскорее. — Чарли засопела и поспешно вытерла глаза. Разве она плачет? Нет, две слезинки — это еще не плач! — Но как бы мне ни хотелось, сбежала я далеко не сразу — целых два часа сидела в гостиной Басси и наслаждалась длинной байкой про художественную выставку. Врала сама себе, что пытаюсь ее раскусить, но главным было не это, а страх. Рут Басси как минимум два года за мной следила, играла, манипулировала, возможно, не одной мной, а кем-то еще. А фарс с убитой-неубитой художницей, кто знает, сколько в нем правды? Вдруг это очередная ловушка? Вчера она потчевала меня ненужными подробностями и, представляете, я слушала, как примерная девочка. Надеялась, что если прикинусь подружкой, то эта идиотка смилостивится и откажется от исполнения своего неведомого плана.

Вспышка Чарли не удивила Ланда, — скорее, позабавила.

— Мисс Зэйлер, пардон, сержант Зэйлер! У вас налицо классический уход от действительности. Боюсь, вы в плену иллюзий! Судя по вашему рассказу, нет ни малейших причин думать, что эта женщина преследует вас или стремится вам навредить. Она читала о вас в газетах, потому и обратилась к вам за помощью. Разве это преследование? А газетная вырезка в кармане куртки — опять-таки, что тут такого? Закон не запрещает воздерживаться от объяснений, вырезать из газет заметки и вешать на стену. Любой гражданин Великобритании может обклеить дом статьями о вас, и вы не вправе воспрепятствовать.

— Ладно. — Чарли заставила себя дышать ровно и медленно. — Вернемся к действительности.

Ланд вскинул брови, точно говоря: а ты на это способна? Тут опять тренькнул смартфон, магнитом притянув все его внимание. Чарли превратилась в невидимку, даже больше — в пустое место. Пока Ланд терзал кнопки, она взяла себя в руки.

— А если действовать исподтишка? — предложила Чарли. — Если для острастки послать Басси «официальное» письмо? Если возьметесь, расходы я покрою.

— Я не рэкетир! — ухмыльнулся Ланд. — Что ваша сестра про меня наговорила?

— Я же не избить ее прошу! — Чарли старалась, чтобы голос не звучал умоляюще. — Может, пригрозить ей судом, если не уничтожит свою «стену позора»? До настоящего суда, конечно, не дойдет, но Басси этого не узнает. Она в багетной мастерской служит, а не в адвокатской конторе! Испугается, как и любой человек!

Ланд пожал плечами и вытер лицо салфеткой — все лицо, а не только рот. В итоге и щеки, и подбородок покрылись оранжевым жиром.

— А вдруг Басси обратится к адвокату и он объяснит, что письмо — туфта? Тогда моей репутации конец. Меня обвинят в нарушении профессиональной этики и элементарной глупости. Если у Басси есть хоть капля мозгов, она подключит прессу. Я бы точно в ближайшую редакцию побежал!

— Но ведь нужно что-то делать! «Стена позора» мне покоя не дает! Постоянно думаю о тех, кто ее видел и читал обо мне гадости. Неужели не понимаете? Разве это не вторжение в мою личную жизнь?

— От ваших страданий законы не изменятся, — сухо заметил Ланд. — С точки зрения закона, сейчас вы подбиваете меня на вторжение в личную жизнь Басси. Я бы на ее месте сразу в газету пожаловался! «На жительницу Спиллинга напала бывшая подружка психопата». На ее стене прибавится статей, а у вас — страданий.

— Идите вы!

— Что? — нахмурился Ланд. — Да бросьте, к чему жеманничать! — Он откинулся на спинку стула и демонстративно уставился в потолок.

Чарли поглубже вонзила ногти в ладонь. «Думай только о физической боли!»

— Я не знала, что он психопат, и… была одной из многих жертв этого мерзавца… — Взглянув на Ланда, Чарли покачала головой: — Нет, не так. Я не виновата! Расследование оправдало меня, в отличие от дрянных таблоидов.

— Я в курсе. — На сей раз Ланд зевнул, не стесняясь. — Я просто говорю, что напишут журналисты, если у той женщины хватит мозгов к ним обратиться.

Чарли вскочила и задвинула стул.

— Ладно, забыли! Вы потратили целый час, чтобы втоптать меня в грязь, — пришлите счет, а уж за ланч самостоятельно заплатите!

Ланд отмахнулся:

— Меня здесь прекрасно знают! Но зачем сразу вставать на дыбы и на мне срываться? Я рад бы вам помочь. Забудьте обо всем — и о психопате, и о журналюгах, и об идиотке из багетной мастерской! Не стоит нервничать, что было, то прошло.

Чарли едва не задохнулась от возмущения. На просьбы помочь этот тип не отреагировал, а сейчас пичкает дурацкими советами! Так и вмазала бы!

Ланд ухмыльнулся, словно вспомнив пошлый анекдот.

— Оливия сказала, что вы замуж выходите.

Чарли спешно проанализировала ситуацию: Лив не говорила, что лично знакома с Ландом!

— Вы что, недавно видели мою сестру?

— Ага, на прошлой неделе. Вашего жениха зовут Саймон? Тоже коп?

— Так вы с ней близко знакомы? — испуганно спросила Чарли. «Вог», «Английский дом» — любимые журналы Лив, она их сто лет выписывает. Господи, нет!

— Ну, близко — не близко… Лив потрясена, что родители не отговорили вас от помолвки, — радостно заявил Ланд. — Она, дескать, пыталась, да вы слушать не пожелали!

Чарли словно окаменела — с огромным трудом открыла рот, но слова не шли.

— По-моему, вы вообще ни к кому не прислушиваетесь, — добавил Ланд и снова уткнулся в экран смартфона. Неужели это Лив сообщениями его закидывает?

Чарли схватила сумку, выскочила из ресторана и помчалась не разбирая дороги. Черт, еще и ремень у сумки оборвался! Будто со стороны Чарли услышала свой сдавленный крик. Куда теперь? Только не к Оливии: в таком состоянии она попросту убьет сестру! Для начала нужно успокоиться. Чарли достала сотовый и убедилась, что он отключен. Ужасно хотелось позвонить Саймону, но сейчас разговор с ним закончился бы ссорой. Как и Доминик Ланд, Саймон не понимал, почему она прямо не спросила Рут про статьи. «Стену позора» в спальне Басси он счел странной, однако недоумевал, почему она так потрясла и напугала Чарли. По его мнению, она отреагировала слишком остро.

Чарли остановилась и попробовала закурить, но сильный ветер упорно гасил пламя. Внезапно в глаза бросился указатель на противоположной стороне улицы: «Шарлотт-стрит».

Сколько Шарлотт-стрит в Лондоне? Вполне возможно, не одна, и тем не менее… Район тот же, в конце улицы маячит что-то вроде галереи. Чарли бросила сигарету и зажигалку в сумочку и ускорила шаг. Через пару секунд шанс превратился в реальность: на стеклянной двери красовалась оранжево-коричневая надпись «Тик-так». Об этой самой галерее вчера рассказывала Рут Басси. Пренебрегать подарком судьбы явно не стоит…

* * *

Бумажная фигурка считается произведением искусства? Спросить об этом загорелую женщину средних лет в пестром стильном жакете, сидящую за обшарпанным столом в глубине зала, Чарли не могла. Женщина разговаривала по телефону, пытаясь записаться на биоэпиляцию. Сперва все шло вполне мирно: «Да, понимаю», — повторяла женщина, но, услышав, что и следующая неделя полностью занята, потеряла терпение. «Это старшая из тех двух, которых Рут встретила на выставке, — догадалась Чарли. — Йен… как бишь ее? Хозяйка галереи».