Полужизни

— Ты встречался с Мэри Трелиз? — Почему-то эта мысль показалась Чарли абсурдной.

— Да, мы с Гиббсом видели ее паспорт и права. Потом она показала документы на дом, бумаги от адвоката, выписки со счета.

— Зачем столько всего? — удивилась Чарли. — Хватило бы паспорта и прав.

— Наверное, Мэри решила, что теперь полиция будет каждый день документы проверять, вот и собрала сразу все, чтобы доказать, насколько абсурден рассказ Сида. Она вела себя, словно… боялась, что мы с Гиббсом замыслили похитить ее личность.

— Говоришь, выглядела испуганной?

Саймон задумался.

— Да, Мэри хоть и хорохорилась, но страх я разглядел без труда.

Две испуганные женщины… Это Чарли совершенно не нравилось.

— А ты-то здесь при чем? Сида же сперва к Гиббсу направили!

Чарли приготовилась услышать, что на каком-то этапе Эйден потребовал встречи именно с Саймоном. Она еще не распрощалась с мыслью, что все это — чья-то грубая шутка, махинация, жертвой которой избрали ее. Если Рут Басси и Эйден Сид в курсе, что они с Саймоном помолвлены…

— Комботекра отправил Гиббса на другое задание, — объяснил Саймон. — Иначе говоря, счел, что Гиббс не справится.

— Комботекра считает, что Гиббс не способен проверить, жив человек или нет?

— Мэри Трелиз не впустила его, — сказал Саймон. — Поэтому дом изнутри Гиббс не видел и, естественно, не видел главную спальню, ту, с окнами на улицу. Вчера Сид заявил, что именно там бросил бездыханное тело Мэри Трелиз.

— Подожди. Когда, говоришь, он ее убил?

— Когда — Сид не сказал, почему — тоже. Зато сказал как: он ее задушил.

— По словам Рут Басси, Сид заявил ей, что убил Мэри Трелиз много лет назад.

— Уверена? — Саймон растерянно моргнул.

— Кто, она или я? Я уверена, что слышала эти слова от Рут, а Рут явно не сомневалась, что слышала их от Эйдена. Она же по памяти процитировала: «Много лет назад я убил женщину. Ее звали Мэри. Мэри Трелиз».

— Бессмыслица какая-то, — поворачиваясь к окну, пробормотал Саймон.

«Поэтому Комботекра и не хотел, чтобы Сидом занимался Гиббс», — подумала Чарли. Спиллингское отделение уголовной полиции чаще всего занималось преступлениями, в которых присутствовала логика. Люди калечат и убивают друг друга из-за денег, наркотиков, денег и наркотиков одновременно. Они воруют в магазинах, нарушают общественный порядок, терроризируют соседей, потому что иначе не способны вырваться из нищеты. Картина, безусловно, мрачная, но, по крайней мере, смысл в ней присутствует. Чарли уже собралась спросить, какими логическими доводами Сид убеждал его, что убил Мэри Трелиз, но Саймон заговорил первым:

— Много лет назад Сид убил Мэри Трелиз, оставил тело на кровати в главной спальне дома номер пятнадцать по улице Мегсон-Кресент, а теперь вдруг решил признаться и рассчитывает, что оно до сих пор там лежит? Полная бессмыслица! — Саймон поставил на гипотезе жирный крест. — Во-первых, «много лет назад» Трелиз в том доме не жила. Она купила его в 2006 году у семьи Миллс.

— Два года назад, — уточнила Чарли, понимая, какая реакция последует. Сможет она когда-нибудь вспоминать 2006 год и не чувствовать, как сосет под ложечкой?

— «Много лет назад» обычно значит больше, чем два года, — как по заказу ответил Саймон, — и тебе это прекрасно известно.

Возражений у Чарли не нашлось. По версии Рут Басси, Сид признался в убийстве в декабре прошлого года, следовательно, тогда 2006-й был лишь «прошлым годом».

— Что еще Сид рассказал тебе помимо того, что тело Трелиз оставил на кровати в главной спальне и что он ее задушил?

— Тело якобы лежало не просто на кровати, а посреди нее. Мол, он бросил Трелиз голой посреди двуспальной кровати. Сид несколько раз повторил, что он ее не насиловал, но больше ничего не сказал.

— Такие подробности Рут Басси не сообщила. — Чарли вытащила сигарету из лежащей на подоконнике пачки, но зажигалку не нашла. — Это Сид ее раздел или Трелиз просто разделась на его глазах? Они вместе спали?

— Он не сказал.

— Он был голый, когда ее душил?

— Тоже не сказал.

Чарли сомневалась, что придумает вопрос, который Саймон не задал Сиду. Саймон наверняка спросил, и не раз, обо всем, что упустил бы из виду Гиббс.

— На одни вопросы он отвечал весьма охотно и подробно, на другие вообще не реагировал.

— Его подружка вела себя точно так же.

— С подобной тактикой я еще не сталкивался, — покачал головой Саймон. — Сама знаешь, люди либо говорят, либо нет. Порой сначала молчат, но стоит подтолкнуть, языки развязываются. Или же, наоборот, врут напропалую, но стоит указать на нестыковки — тотчас затыкаются. Эйден Сид ни к одному из этих типов не относится. Создалось впечатление, что у него в голове два списка вопросов — разрешенные и запрещенные. Когда я задавал вопросы из первого списка, он старался отвечать поподробнее. Например, внешность Мэри описал вплоть до родимого пятна карамельного цвета под нижней губой — так и выразился, карамельного, — изящных мочек и жестких вьющихся волос, черных, с проседью.

— Мэри симпатичная? — поинтересовалась Чарли. — Не смотри на меня так, я же не спрашиваю, понравилась она тебе или нет, а факты выясняю.

— Пожалуй, нет, не симпатичная, — подумав, ответил Саймон.

— Но хотя бы привлекательная? Сексапильная?

Саймон промолчал. «Два списка вопросов в голове не только у Эйдена Сида!» — подумала Чарли, а вслух спросила:

— Сид в постели ее убил или уже потом тело переложил?

Этот вопрос был явно из «разрешенного» списка Саймона. «Неужели я на все готова, чтобы его порадовать? Неужели досрочно со службы уйду и стану разгуливать в жутких свитерах и с клюшкой для гольфа в руках?»

— Он убил ее в постели, — ответил Саймон и хлебнул пива. — Нет, ты только подумай, о чем мы говорим! «Перекладывал Сид тело или не перекладывал?» Если Сид с подружкой ненормальные, мы почти их прижали! Какое тело? Мэри Трелиз жива!

— Ты упомянул «разрешенные и запрещенные вопросы». Интересно, кто разрешает и запрещает? Рут Басси? Она тоже пичкала меня информацией, но только в ответ на определенные вопросы. Стоило чуть отклониться, порой просто задать логически вытекающий из ее же слов вопрос, и она замыкалась, то есть вообще ни слова не говорила, даже «Извините, ответить не могу».

— А если здесь фигурирует третий человек, который решает, что можно говорить, а что нельзя?

— Мэри Трелиз? — предложила Чарли, но Саймон лишь отмахнулся.

— Зачем ей подстрекать Сида с Басси к походу в полицию? А байка об убийстве зачем? Да и с какой стати Сиду и Басси ее слушать? — Ответов Саймон не ждал, прекрасно понимая, что у Чарли их нет. — Когда Гиббс спросил Мэри, не знакома ли она с неким Эйденом Сидом, она ответила «нет». Гиббс решил, она лжет, поэтому сегодня я спросил еще раз, сказал, сколько ему лет и что он багетчик. Она снова ответила «нет», и, по-моему, честно. Впрочем, на репетицию честности у нее были целые сутки. А вот Сид точно не прикидывался, его однозначно гложет сильное чувство вины. Не знаю, какие тараканы у него в голове, но мне такие не нужны. Он словно заведенный повторял: «Я убийца», твердил, что когда пальцы сомкнулись на шее Трелиз, то он почувствовал, будто умирает сам.

— Неужели прямо так и сказал?

— Да, — кивнул Саймон. — Шея у Мэри Трелиз тоньше, чем у тебя, пальцы Сида без труда бы на ней сомкнулись!

— Но ее никто не задушил, она жива-здорова! — Чарли содрогнулась. — У меня уже голова кругом. Много раз слышала, как люди сознаются в преступлениях, которых не совершали, но эти преступления неизменно совершал кто-то другой. Зачем сознаваться в убийстве живой женщины? По словам Рут Басси, Сид не рассказывал ей ни про спальню, ни про удушение. Спрашивается — почему?

— Наверное, не хотел сообщать подружке жуткие подробности.

— А о своих отношениях с Мэри Трелиз что сказал? Как они познакомились? — Ответ Чарли угадала по выражению лица Саймона. — Он не пожелал об этом говорить? — Чарли лихорадочно подбирала следующий вопрос, словно правильная формулировка могла пролить свет на непонятную ситуацию. На ум ничего не приходило. — Эту парочку нужно привлечь за то, что попусту тратят наше время!