Дракула, любовь моя

– Понятия не имею. – По моей спине пробежала легкая дрожь.

Через несколько миль мы поднялись на вершину перевала Борго, остановились и в изумлении огляделись. Во все стороны расстилались бесконечные горы и долины, покрытые густым сосновым лесом с рассыпанными тут и там лиственными деревьями, которые пылали всеми осенними красками, от зеленой до оранжевой, золотой, желтой, ржавой и алой. Такая красота захватывала дух, но, к своему отчаянию, я не обнаружила замка. Более того, нигде не было видно ни следа человека.

«Через милю будет боковая дорога. – Голос Дракулы раздался в голове так неожиданно, что я подскочила. – Я отметил ее тремя валунами и деревянным крестом, чтобы порадовать Ван Хельсинга. Поверните направо и езжайте прямо».

«Спасибо, – подумала я. – Но что дальше?»

«Терпение. Я укажу тебе путь. Ты уже почти на месте, в моих объятиях».

– Поедемте дальше, профессор, – вслух сказала я. – Все правильно. Впереди есть боковая дорога.

– Откуда вы знаете? Я не вижу замка.

– У меня предчувствие.

Профессор кивнул и стегнул лошадей. Мы двинулись дальше и вскоре достигли боковой дороги.

– Ага! – воскликнул профессор. – Видите крест? Должно быть, местные поставили его для защиты и предупреждения. Мы определенно на верном пути.

«Рад, что ему понравилось. – Дракула хихикнул. – Я обжег себе пальцы, пока его делал».

Мы продвигались медленно. Дорога соединялась с множеством других. Мы не знали, ведут ли они хоть кудато, такими заброшенными и заросшими были эти тропки. Вдобавок пошел легкий снег, но голос Николае продолжал меня наставлять. Мне показалось, что он выбрал кружной путь, поскольку мы ехали весь день, но так и не увидели замка. Профессор, однако, не выглядел обеспокоенным.

Мы до темноты пробирались по густо поросшей лесом каменистой местности. Поскольку до пункта назначения оставалось совсем немного, профессор решил как следует отдохнуть, и мы разбили на ночь лагерь в лесу. Пока доктор Ван Хельсинг привязывал и кормил лошадей, я развела костер из захваченных с собой дров и приготовила ужин. Аромат пищи показался мне совсем непривлекательным.

Когда профессор присоединился ко мне у костра, я протянула ему тарелку, улыбнулась и сказала:

– Простите, но я уже поела. Так проголодалась, что была не в силах ждать.

Я увидела, что он мне не поверил, но все же отвернулся и молча поел.

Ван Хельсинг купил немного парусины и веревок, чтобы мастерить для нас палатки, но мы не имели опыта подобного строительства, после трех неудачных попыток сдались и соорудили два простых ложа у огня, навалив меховые покрывала друг на друга. Доктор уговорил меня поспать, пока он будет охранять нас от волков и прочих опасностей.

При упоминании волков я встревожилась и попросила:

– Профессор, пожалуйста, не надо стрелять в волков, если только звери на нас не набросятся. Они тоже творения Господа. В конце концов, это мы вторглись в их земли.

– Я учту ваши пожелания, мадам Мина, и постараюсь относиться к волкам снисходительно, – улыбнулся профессор.

Я растянулась на импровизированной кровати, накрывшись меховым покрывалом. Облака разошлись, открыв звездное небо во всей его красе. Мы находились в дремучем лесу, за много миль от жилья, среди совершенного покоя. Когда я прислушивалась к шелесту ветра в деревьях, ночному стрекоту насекомых и далекому вою волков, каждый звук казался мне громче и яснее, чем прежде.

Я не устала, но скучала по Джонатану. Где он сейчас, что делает? Я попыталась загипнотизировать себя и уснуть, пересчитывая звезды над головой, но ничего не вышло. Меня удивляла эта странная бессонница. Несомненно, волноваться не о чем. Просто я выспалась днем. Сон и явь поменялись местами.

Я заметила, что доктор Ван Хельсинг клюет носом, и сказала, что охотно сменю его на посту, поскольку мне не хочется спать. Мое заявление, похоже, его опечалило, но он с благодарностью согласился, лег на соседнюю кровать и мгновенно уснул.

Я села на своей меховой постели и долго вглядывалась в ночь. Однако в конце концов, несмотря на самые благие намерения, я все же уснула… потому что мне привиделся сон.

Я лежала на своем покрывале у огня, а доктор Ван Хельсинг дремал в футе или двух от меня. Над его меховым покрывалом виднелся только венчик серебристых волос. Я глядела на спящего профессора, и меня вдруг охватило желание приблизиться, пропустить сквозь пальцы серебристые волосы, которые так мягко мерцали в сиянии костра. Я молча бросилась к нему, отвела край мехового одеяла и взглянула в лицо. К моему потрясению, это оказался вовсе не профессор, а Джонатан, постаревший на десятки лет, с седыми волосами! Он выглядел таким славным и мирным во сне. Мое сердце затопила любовь к нему. Мне захотелось его поцеловать. Я медленно склонила голову, чтобы коснуться губами поросшей щетиной щеки, и испытала внезапную сверлящую боль в челюсти, а также ненасытную жажду. Я алкала его крови.

С ревом я ринулась к горлу Джонатана.

«Мина».

Вздрогнув, я проснулась и обнаружила, что нависаю над спящим профессором, едва не касаясь зубами его горла. В ужасе и досаде я отпрянула. Что я делаю? Что вызвало этот развратный сон? Боже, почему я воплотила его в реальной жизни? Я никогда не была склонна к сомнамбулизму, в отличие от Люси. Все же если бы я не проснулась, то могла понастоящему укусить доктора Ван Хельсинга!

Что со мной происходит? В панике я ощупала зубы и с облегчением обнаружила, что они все еще нормального размера и формы.

«Мина».

Голос Дракулы ворвался в мои мысли. С колотящимся от смущения сердцем я отвернулась от профессора, увидела пару высоких черных сапог и подняла глаза. Надо мной реял Дракула во плоти.

Я вскочила и бросилась в объятия Николае. Казалось, мое сердце готово взорваться от счастья.

«Слава богу, ты здесь!» – подумала я.

– Мы можем говорить вслух. Он не проснется. – Дракула страстно поцеловал меня и внимательно рассмотрел в мерцающем свете костра. – Отлично выглядишь, только немного похудела. Похоже, свежий воздух тебе на пользу.

– Мне только что приснился дурной сон.

– Я слышал.

– Я настоящее животное, раз мне привиделась подобная мерзость! Ничуть не лучше трех гарпий, которые набросились на Джонатана в твоем замке!

Он несколько растерялся, но ответил:

– Полагаю, моих сестер вполне можно назвать и гарпиями. – Он снова поцеловал меня и сказал: – Я скучал по тебе, дорогая. Видеть тебя издали и не иметь возможности сжать в объятиях! Ты не представляешь, сколько раз я был готов поставить все на карту и явиться перед тобой.

– Разве мой сон тебя не ужасает?

– С чего бы? Это просто сон.

– Нет, предостережение. – Меня охватило мрачное предчувствие, и я поежилась. – Ты сказал, что могут быть последствия, Николае, и мне кажется, оказался прав. Как и старуха цыганка, которую мы только что встретили. Я пыталась это отрицать, но, судя по всему, меняюсь.

– Вот как?

– Я постоянно мерзну. Пища стала отвратительной. Мне приходится заставлять себя есть и пить. В последнее время я страдаю от усталости днем и бессонницы ночью.

Он всмотрелся в меня и согласился:

– Ты действительно изменилась.

– Что это значит? Я… – Слова давались мне с трудом. – Я становлюсь вампиром? Я правда скоро умру?

– Надеюсь, что нет, но точно не знаю. – Он с глубокой тревогой покачал головой и прижал меня к себе. – Если бы той ночью перед отъездом из Англии я не…

Слезы обожгли мне глаза.

– Я сама хотела, чтобы ты меня целовал, пил мою кровь, – сказала я, хотя сознавала, что он зашел чересчур далеко и выпил слишком много.

– Я должен был сдержаться.

– Мы ничего не можем поделать?

– К несчастью, нет. Ради бога, прости. Если я отравил твою кровь, то противоядия нет. Остается лишь ждать, выдержит ли твое тело.

– Ах! Какими глупцами мы были! – в тоске воскликнула я. – Мы играли в опасную игру с моей жизнью!

Я заплакала, а Николае отстранился, посмотрел на меня и тихо сказал: