Тишина

— Они пытаются спихнуть нас с дороги! — закричал Хэнк. — Пристегни ремень безопасности!

— Кто они? — вопила я, перепроверяя свой пристёгнутый ремень.

Хэнк дёрнул руль, чтобы избежать ещё одного удара, и резкое движение приковало моё внимание к дороге перед нами; она уходила круто влево, так как мы приближались к глубокому ущелью. Хэнк вжал педаль газа в пол, пытаясь обогнать другую машину, коричневый Эль Камино. Сворачивая в переулок, он увеличил скорость. Через боковое окно виднелись три головы, и, судя по всему, это были мужчины.

Образы Гейба, Доминика и Иеремии мелькнули у меня в голове. Это была всего лишь догадка, потому что я не видела их лиц, но даже простое предположение заставило меня выкрикнуть.

— Остановите машину! — закричала я. — Это ловушка. Разворачивайтесь!

— Они изуродовали мою машину! — прорычал Хэнк, пускаясь в погоню.

Эль Камино завизжал за поворотом, скользя по прямой белой линии. Хэнк следовал за ними, поворачивая в опасной близости от ограждения. Обочина дороги обрывалась ущельем. Сверху оно было похоже на гигантскую чашу с воздухом, а Хэнк лихо мчался по самому краю.

У меня скрутило живот, и я сжала подлокотник кресла.

Задние фонари Эль Камино вспыхнули красным.

— Осторожно! — закричала я.

Одну руку я прижала к окну, а другой схватила Хэнка за плечо, пытаясь предотвратить неизбежное.

Хэнк сильно крутанул руль, так что Лэнд Крузер остался на двух колёсах. Меня швырнуло на приборную панель, ремень безопасности сильно придавил мне грудь, а головой я ударилась в ветровое стекло. Зрение затуманилось и, казалось, со всех сторон на меня обрушились громкие звуки. Хруст, шум, скрежет, которые взрывались у меня в ушах.

Мне показалось, что я услышала рычание Хэнка, что-то вроде "Чёртовы падшие ангелы!", а затем я полетела.

Нет, не полетела. Я кувыркалась. Снова и снова.

Не помню, как приземлилась, но когда снова пришла в себя, я лежала на спине. Не в Лэнд Крузере, где-то в другом месте. Грязь. Листья. Острые камни врезались мне в кожу.

Холодно, больно, тяжело. Холодно, больно, тяжело. У меня в голове крутились только эти три слова. Я видела, как они скользят у меня перед глазами.

— Нора! — кричал Хэнк где-то вдалеке.

Я была уверена, что мои глаза открыты, но не могла ничего разглядеть. Яркий свет, сквозь который я не видела ничего, полностью затуманил мне зрение. Я попробовала подняться. И отдавала чёткие приказы своим мышцам, но где-то на пути к ним происходила поломка — я не могла пошевелиться.

Сначала чьи-то руки схватили меня за лодыжки, затем за запястья. Моё тело скользило по листьям и грязи, создавая странный шуршащий звук. Я облизала губы, пытаясь позвать Хэнка, но, когда открыла рот, услышала не те слова.

Холодно, больно, тяжело. Холодно, больно, тяжело.

Я хотела вырваться из оцепенения. Нет!Кричала я мысленно. Нет, нет, нет!

Патч! Помоги! Патч! Патч! Патч!

— Холодно, больно, тяжело, — бормотала я бессвязно.

Прежде, чем я могла что-то сделать, стало уже слишком поздно. Мои губы сомкнулись. Как и глаза.

Чьи-то мощные руки схватили меня за плечи и начали трясти.

— Ты меня слышишь, Нора? Не пытайся вставать. Лежи. Я отвезу тебя в больницу.

Мои глаза резко распахнулись. Над головой качались деревья. Солнечный свет просачивался сквозь ветки, отбрасывая странные тени, которые меняли мир от светлого до тёмного, и обратно.

Хэнк Миллар склонился надо мной. Его лицо было порезано, кровь стекала вниз, щёки и волосы были испачканы кровью. Его губы двигались, но было сложно разобрать слова.

Я отвернулась.

Холодно, больно, тяжело.

Я проснулась в больнице, моя кровать стояла за белой хлопковой занавеской. В комнате было спокойно, но всё-таки странно. Мои руки и пальцы дрожали, а в голове всё ещё царила полная неразбериха. Лекарства, с покорностью отметила я.

Другое лицо склонилось надо мной. Доктор Хоулетт улыбнулся, но не настолько, чтобы показать зубы.

— Ты сильно ударилась, юная леди. Много синяков, но никаких переломов. Медсестры вкололи тебе ибупрофен, и я дам тебе рецепт прежде, чем отпустить. Несколько дней будешь чувствовать слабость. Учитывая обстоятельства, я бы сказал: считай, что тебе повезло.

— А Хэнк? — удалось мне спросить, мои губы были сухими как бумага.

Доктор Хоулетт покачал головой, выдав громкой, но короткий смешок. — Тебе это не понравится, но на нём ни царапины. В это сложно поверить.

Сквозь туман в голове я попыталась думать. Что-то не сходилось. И затем я вспомнила.

— Нет. Он порезался. У него сильно текла кровь.

— Ты ошибаешься. На Хэнке было больше твоей крови, чем его собственной. Тебе досталось больше всего.

— Но я видела, как он…

— Хэнк Миллар в отличном состоянии, — перебил он. — И ты тоже будешь, как только рассосутся швы. Когда медсёстры закончат проверять повязки, ты можешь идти.

Где-то в глубине я знала, что должна запаниковать. Было слишком много вопросов и слишком мало ответов.

Холодно, больно, тяжело. Холодно, больно, тяжело.

Свет задних фар. Авария. Ущелье.

— Это поможет, — сказал доктор Хоулетт, неожиданно вколов мне что-то в руку.

Жидкость из иглы потекла в мою кровь слабым потоком.

— Но я ведь только что очнулась, — пробормотала я, мной овладела приятная химическая усталость. — Как я могу быть в порядке? Я не чувствую себя в порядке.

— Дома ты восстановишься намного быстрее, — хихикал он. — Здесь медсёстры будут тыкать и колоть тебя всю ночь.

Всю ночь?

— А разве уже вечер? Но ведь был полдень. Я даже не пообедала перед тем, как Хэнк забрал меня из медицинского класса.

— Тяжёлый был день, — сказал доктор Хоулетт, довольно кивая.

Под действием наркотиков я хотела кричать. Вместо этого просто выдохнула.

Я положила руку на живот. — Чувствую себя забавно.

— Тест МРТ подтвердил, что у тебя нет внутреннего кровотечения. Побереги себя следующие несколько дней, и ты будешь в порядке в мгновение ока. — Он игриво сжал мое плечо. — Но не могу обещать, что в скором времени ты решишься сесть в машину.

Где-то в этом тумане я вспомнила про маму.

— Хэнк с моей мамой? Она в порядке? Можно мне её увидеть? Она знает об аварии?

— Твоя мама быстро идет на поправку, — заверил он меня. — Она все еще находится в отделении интенсивной терапии и не может принимать посетителей, но к утру её переведут в отдельную палату. Тогда ты сможешь вернуться и навестить её. — Он наклонился, как бы делая меня своей сообщницей. — Между нами, если бы не было такой волокиты, я бы позволил тебе её увидеть. У нее было довольно неприятное сотрясение с потерей памяти, когда Хэнк принес её сюда. Но я думаю, всё обойдётся. — Он погладил меня по щеке. — Удача сопутствует вашей семье.

— Удача, — вяло повторила я за ним.

Но во мне росло тревожное чувство, подсказывающее, что удача не имеет никакого отношения к нашим выздоровлениям.

И, возможно, к несчастным случаям тоже.

Глава 26

Доктор Хаулетт наконец разрешил мне идти, и, сев в лифт, я направилась вниз в главный холл. По дороге я набрала номер Ви. Домой ехать было не на чем, и я надеялась, что еще не слишком поздно и мама Ви позволит ей выручить оказавшуюся в беде подругу.

Лифт остановился, и двери плавно открылись. Телефон громыхнул где-то у ног.

— Привет, Нора, — сказал Хэнк, стоя прямо передо мной.

Прошло не меньше трех секунд, прежде чем я смогла совладать с голосом.

— Тебе наверх? — спросила я, надеясь, что голос звучит спокойно.

— На самом деле, я искал тебя.

— Я спешу, — извиняющимся тоном произнесла я, подбирая с пола телефон.

— Я подумал, что тебя надо подбросить домой. Тут один из моих парней завез мне арендную плату из салона.

— Спасибо, но я уже позвонила подруге.