Страница 19 из 45
Я покачал головой.
— Автосалон Джона Крафтса, здешний, в Фолсе, один из его продавцов, Сквиги Витон, регулярно посещает мою харчевню, и вот когда однажды он сказал мне, что они делают годовую инвентаризацию и «леди счеты» сидит сейчас у них над гроссбухами, я представил себе возможность сразу же туда подъехать, увидеть ее собственными глазами. Ей теперь шестьдесят пять, и... ты знаешь, как в таком возрасте некоторые женщины бывают на самом деле красивыми?
— Да, — кивнул я. А сам вспомнил мать Кристи, которая полностью не расцвела, пока ей не перевалило за пятьдесят.
— Вот такая и Каролин Пулен. У нее классическое лицо, того типа, которые любили художники двести-триста лет тому назад, также у нее серебряные волосы, очень длинные, прямо до низа спины.
— Ты говоришь так, как говорят влюбленные, Эл.
Какой не обессиленный, а он еще осилил ткнуть мне «птицу».
— Она также в замечательной физической форме…ну, этого и можно было ожидать, не замужняя женщина, которая каждый день поднимает себя в тележку и из тележки, сама пересаживается за руль специально переоборудованного «вена», которым она управляет. Не говоря уже о том, чтобы лечь и встать с кровати, залезть и вылезти из ванны и всякое такое. А она это делает — Сквиги говорит, что она вполне самостоятельная. Я был поражен.
— И ты решил спасти ее. Так сказать, сделать тест.
— Я возвратился к кроличьей норе, только на этот раз оставался в доме на Себаго более двух месяцев. Сказал хозяину, что мне подкатили кое-какие деньги после смерти дяди. Тебе нужно об этом помнить, дружище: тема богатого дяденьки испытана и правдива. Каждый в это верит, так как каждый желает и сам иметь такого. Итак, настал тот день: 15 ноября 1958. Я не заморачивался с Пуленами. Переполненный мыслями о том, как остановить Освальда, я больше интересовался Каллемом, стрелком. В отношении него я также сделал исследование и выяснил, что он живет приблизительно за милю от Бови-Хилл, возле старого местного Грейндж-хола[97] в Дарами. Я планировал добраться туда до того, как он отправится в лес. Но не так все произошло, как задумывалось. Я покинул домик на Себаго очень рано, и это пошло мне на пользу, так как не проехал я и мили по дороге, как моя арендованная у «Герца» машина захромала, спустило колесо. Я достал запаску, поставил, и хотя та на вид была абсолютно прекрасной, не проехал я и второй мили, как и это колесо тоже спустило. Я проголосовал, и меня подбросили до заправки «Эссо» в Нэйплсе[98], где парень из автосервиса рассказал мне, что у него и без меня до черта работы, чтобы еще ехать куда-то, ставить новую шину на какой-то там герцевский драндулет. Думаю, он так духарился, так как сам пропускал субботнюю охоту. Двадцатка от меня помогла ему изменить ход своих мыслей, но все’вно я добрался до Дарама только после полудня. Я выбрал старую Окружную озерную дорогу, так как это кратчайший путь, и знаешь что? Оказалось, что мост через Смешливый ручей провалился, к черту, в воду. Большие бело-красные козлы; дымогоны; большой оранжевый щит с надписью ДОРОГА ПЕРЕКРЫТА[99]. На тот момент у меня уже сформировалась интересная мысль о том, что происходит, родилось трусливое чувство, что я не способен сделать то, что я утром представлял себе сделать. Учитывай, просто чтобы иметь запас времени, я выехал в восемь утра, а понадобились четыре часа, чтобы преодолеть восемнадцать миль. Но я не сдался. Я поехал в объезд, по той дороге, которая ведет мимо Методистской церкви, убивая ту арендованную таратайку так, как она и заслуживала, петушиный хвост пыли тянулся позади меня — все тамошние дороги были тогда грунтовыми проселками. Хорошо, вижу я уже автомобили и грузовики там и тут, припаркованные на обочинах и вначале лесных просек, вижу также и охотников, которые ходят со своими открытыми, переломанными через локоть ружьями. Каждый из них, без исключения, помахал мне рукой — люди тогда, в 58-м, были более дружественны, тут никаких сомнений. Я им тоже махал в ответ, но чего я на самом деле ожидал, так это то, что вновь начнут спускать колеса. Или лопаться. В таком случае меня вероятнее всего просто выбросило бы с дороги прямо в канаву, так как мчался я со скоростью не менее чем шестьдесят миль. Помню, один из охотников погладил в воздухе ладонями, как вот делаешь, когда хочешь кому-то показать, чтобы сбавил скорость, но я не обратил на это внимания. Я вылетел на Бови-Хилл, мимо старого Дома собраний друзей[100], и увидел припаркованный возле кладбища пикап. На дверце надпись: ПУЛЕН: СТРОИТЕЛЬНЫЕ И СТОЛЯРНЫЕ РАБОТЫ. Машина пустая. Пулен с девочкой уже в лесу, наверное, сидят на какой-то прогалине, едят свой ленч и говорят, как подобает отцу и дочери. Или я так себе воображаю, так как собственной никогда не имел...
Новая серия приступов кашля закончилась ужасным звуком отрыгивавания слизи.
— Ох, дерьмо, как же болит, — простонал он.
— Все, что тебе сейчас надо, это остановиться.
Он помотал головой и вытер тыльной стороной ладони сгусток крови с нижней губы.
— Что мне на самом деле надо, так выплеснуть из себя это, так вот замолчи и дай мне доработать свое. Я засмотрелся на пикап, продолжая катиться со скоростью шестьдесят или около того, а когда вновь взглянул на дорогу, увидел, что поперек нее лежит поваленное дерево. Я остановился как раз своевременно, чтобы в него не врезаться. Дерево не такое уж и большое, а до того, как меня переработал рак, я был достаточно сильным. А еще и обозленным, как черт. Я вылез и начал его бороть. Пока я этим занимался — еще и, ругаясь во всю прыть — с противоположной стороны подъехала легковушка. Из нее вылезает мужчина в оранжевом охотничьем жилете. Я не знаю, мойэто мужчина или нет — « Э нтерпрайз»никогда не публиковала его фото, — но по возрасту, он выглядит похожим. Он говорит: «Давай помогу, земляк». «Премного вам благодарен», — отвечаю я и протягиваю ему руку: Билл Лейдло. Он ее пожимает и называется: Энди Каллем. Итак, это он. Учитывая все те неприятности, через которые я добирался до Дарама, мне было тяжело в это поверить. Я чувствовал, будто выиграл в лотерею. Он ухватился за дерево, и вдвоем мы его сдвинули. Когда дерево отодвинули, я сел прямо на дорогу и схватился за грудь. Он спросил, или все со мной хорошо. «Ну, и не знаю, — говорю я. — У меня никогда не было инфаркта, но сейчас такое ощущение, будто это он». Вот потому-то мистер Энди Каллем так и не попал ни на какую охоту в тот ноябрьский день, Джейк, именно поэтому он так и не подстрелил ни одной маленькой девочки. Он был поглощен заботами о том, чтобы отвезти бедного старого Билла Лейдло в Центральную клиническую больницу Мэна в Льюистоне.
— Ты это сделал? Ты на самом деле это сделал?
— Чтоб тебе усраться. Я там им сказал, в больнице, что позавтракал любимым большим героем[101] — так называли один итальянский сэндвич в те времена, — и диагноз мне поставили «острая несваримость». Я заплатил двадцать пять долларов денежной наличностью, и они меня промыли. Каллем все это время ждал и потом отвез меня назад к моей машине от «Герца», как тебе такое благонравие? Я возвратился домой в 2011 год в тот же вечер…на самом деле, конечно, спустя две минуты после того, как туда пошел. Таким сбоем биоритмов тебя ни один сраный реактивный самолет не наградит. Прежде всего, я посетил городскую библиотеку, где вновь просмотрел репортаж о школьном выпуске 1965 года. До этого там была фотография Каролин Пулен, как ты помнишь. Она сидит в своей инвалидной коляске, вся такая в платье и капоте, а тогдашний директор — Эрл Хиггинс, давно покойный, пусть ему легко лежится — наклонился и вручает ей аттестат. Подпись под снимком была такой: «Карол и н Пулен пре одолевает большую гору на длинном пути к своему исцел е нию».
— И там все было так же?
— Репортаж о школьном выпуске был, конечно. Выпускной день всегда занимает первую страницу в газетах маленьких городов, ты сам это знаешь, друг. Но после моего возвращения из 58-го на фото был мальчик с неопрятно подстриженной «битловской» прической, он стоял на подиуме, а заголовок гласил: «Лучший выпус к ник Тревор „Бадд и “ Бр и гз объявляет речь перед собранием выпускников».Они напечатали имена всех — их там было с сотню всего — но Каролин Пулен не было среди них. Поэтому я проверил репортаж за 64 год, который был бы годом ее выпуска, если бы она не потеряла время на выздоровление после того, как ей в спину попала пуля. А там бинго! Без фото, без специального воспоминания, но в перечне выпускников ее имя напечатано между Дэвидом Платтом и Стефани Рутье.