Страница 20 из 45
— Просто обычный ребенок проходит под «Торжественный церемониальный марш»[102], правильно?
— Правильно. Тогда я загнал ее имя в поисковую систему « Э нтерпрайз»и получил кое-какую информацию после 1964 года. Немного, всего три или четыре записи. То, что и можно было ожидать от ординарной женщины, которая живет ординарной жизнью. Она поступила в Мэнский университет, окончила курс бизнес-администрирования, потом поехала в магистратуру в Нью-Хемпшире[103]. Я нашел еще одно сообщение, за 1979 год, незадолго до того, как газета «Энтерпрайз»закрылась. Под заголовком «БЫВШАЯ ШКОЛЬНИЦА ИЗ ФОЛСА ПОБЕДИЛА В НАЦИОНАЛЬНОМ КОНКУРСЕ ЛЮБИТЕЛЕЙ ЛИЛИЙ». Было там и ее фото, она стоит на собственных двух здоровых ногах, с лилией-победительницей в руках. Она живет…жила…не знаю, как будет правильно, возможно, и так, и так…в каком-то городке неподалеку от Олбани, в штате Нью-Йорк[104].
— Замужем? Дети?
— Не думаю. На фото она держит свою победную лилию, и на ее левой руке нет обручального кольца. Я знаю, что ты думаешь, немного чего изменилось, кроме того, что она имеет возможность ходить. Но неизвестно, как оно на самом деле. Она жила в другом месте, и как-то влияла на жизнь неизвестно-скольких разных людей. Тех, которых она никогда бы не узнала, если бы ее подстрелил Каллем, и она осталась в Фолсе. Понял, что я имею ввиду?
Что я понял, то абсолютно невозможно было высказать словами, хоть так, хоть иначе, тем не менее, я согласился, так как хотел с этим закончить, прежде чем он упадет в беспамятстве. И еще, до того как уйти, я был намерен увидеть, что он безопасно добрался до своей кровати.
— Что я твержу тебе, Джейк, так это то, что ты можешьизменить прошлое, хотя это не так легко, как тебе может показаться. Сегодня утром я чувствовал себя, как человек, который старается прорваться сквозь нейлоновый чулок. Он поддается немного, а потом хрясь— отдает назад и вновь становится тугим, как вначале. А впрочем, в конце концов, мне удалось его прорвать.
— Почему это должно быть тяжелым? Потому что прошлое не желает, чтобы его изменяли?
— Что-тоне желает, чтобы его изменяли. Я полностью уверен в этом. Но все можно сделать. Если будешь иметь в виду это сопротивление, сделать все можно. — Эл смотрел на меня, глаза блестели на его измученном лице. — В итоге, самое главное в истории Каролин Пулен то, что заканчивается она так: «И после этого жила она долго и счастливо», что ты на это скажешь?
— Да.
— Загляни под заднюю страницу обложки той тетради, которую я тебе дал, дружище, и тогда ты, возможно, изменишь ход своих мыслей. Там есть кое-что, что я напечатал сегодня.
Я сделал, как он просил, и нашел там картонный кармашек. Для хранения таких вещей, как бизнес - карточки и памятки, решил я. Там лежал единственный сложенный лист бумаги. Я его извлек, расправил и долго на него смотрел. Это была компьютерная распечатка первого столбца газеты « Уи кл и Л ис бон Э нтерпрайз». Дата под названием стояла 18 июня 1965. И заголовок: ВЫПУСК-65 ЛСШ ПРОХОДИТ В СЛЕЗАХ РАД О СТИ. На фотографии лысый мужчина (академическая шапочка зажата у него под подмышкой, чтобы не упала с головы) наклонился к улыбающейся девочке в инвалидной коляске. Он держится за один край аттестата, она - за другой. «Карол и н Пулен пре одолевает большую гору на длинном пути к своему исцелению» —гласила подпись.
Я поднял глаза на Эла, взволнованный.
— Если ты изменил будущее и спас ее, откуда у тебя это?
— Каждое путешествие все отменяет, дружище. Помнишь?
— О, Боже мой. Когда ты вернулся туда, чтобы остановить Освальда, все, что ты перед этим сделал, чтобы спасти Пулен, стерлось?
— И да…и нет.
— Что ты имеешь в виду этими «да» и «нет»?
— Путешествие в прошлое, чтобы спасти Кеннеди, должно было стать последним, но я не спешил мчаться на юг, в Техас. Зачем? Оззи Кролика — так звали его сослуживцы в морской пехоте — в сентябре 58-го даже в Америке не было. Он весело выпускал пары в южной части Тихого океана, оберегая демократию на Формозе и в Японии. Поэтому я вернулся в «Тенистые домики» на Себаго и бил баклуши там до пятнадцатого ноября. Вновь. Но когда оно подкатило, я выехал еще раньше утром, что было, к черту, умно с моей стороны, так как я получил не просто два спущенных колеса на этот раз. В моем арендованном «Шеви» оборвалась какая-то из тяг. В итоге пришлось заплатить этому парню из автосервиса в Нэйплсе шестьдесят баксов, чтобы он одолжил мне на тот день свою машину, я еще и перстень ему свой морпеховский оставил в залог. Были и другие приключения, перечнем которых затруднять себя не хочу...
— А тот мост в Дарами стоял?
— Не знаю, друг, я даже не старался поехать по той дороге. Личность, которую не учит прошлое, — идиот, как я думаю. Единственное, что язапомнил, откуда будет подъезжать Эндрю Каллем, и не тратил времени, добираясь до туда. То дерево лежало поперек дороги, точно так же, как и первый раз, и когда он подъехал, я с ним боролся, как и перед тем. Вскоре у меня возникла боль в груди, точно, как и тогда. Мы сыграли всю комедию, Каролин Пулен провела субботу со своим отцом в лесу, а через пару недель я сказал «айда» и сел на поезд в Техас.
— А как же я тогда смотрю на это выпускное фото, где она в инвалидной коляске?
— Так как каждое путешествие через кроличью нору все отменяет.
И Эл начал просто смотреть на меня, ожидая, пойму ли я. Через какую-то минуту до меня дошло.
— Я?..
— Так и есть, дружище. Ты сегодня выпил на десять центов рутбира. Ну, и заодно ты усадил Каролин Пулен назад в инвалидную коляску.
Раздел 4
1
Эл разрешил мне провести себя в спальню и даже буркнул «благодарю, дружище», когда я опустился на колени, чтобы расшнуровать и снять с него ботинки. Он отмахнулся только, когда я предложил ему помочь сходить в туалет.
— Старание улучшить мир достойно похвалы, но не меньше, чем способность своими силами залезть на унитаз.
— Лишь при условии твоей уверенности в том, что ты сможешьэто сделать.
— Я уверен, что смогу сегодня, а о завтра я буду беспокоиться завтра. Отправляйся домой, Джейк. Начни читать тетрадь, там немало. Переспишь ночку — что-то, да и надумается. Придешь ко мне утром и расскажешь, что ты решил. Я все еще буду здесь.
— Вероятность девяносто пять процентов?
— По крайней мере, девяносто семь. Вообще-то я чувствую себя довольно живо. Сам не был уверен, что с тобой доберусь так далеко. Просто рассказать и увидеть, что ты поверил, — это уже само по себе бремя с души.
Сам я не был уверен, что на самом делеповерил, даже после собственного приключения в середине того дня, но ничего об этом не сказал. Пожелал ему доброй ночи, напомнил, чтобы внимательно считал пилюли («Да, да!»), и пошел. На дворе я еще постоял с минутку, смотря на гнома с флагом с одинокой звездой, прежде чем отправиться по тротуару к своей машине.
«Не заводись с Техасом»[105], — подумалось мне…хотя, возможно, как раз это я и стремлюсь сделать. А судя по тем преградам, которые были у Эла, когда он изменял прошлое, — те пробитые шины, тот сломанный двигатель, тот проваленный мост — у меня было предчувствие, что, если отважусь, Техас заведется со мной.
2
После всего, что произошло, я не надеялся, что смогу заснуть до двух или трех часов ночи, очень похоже было, что я не смогу заснуть вообще. Тем не менее, время от времени организм руководствуется собственными нуждами. К тому времени, когда я, добравшись до дома, сделал себе слабенький напиток (возможность вновь хранить в доме алкоголь была одним из некоторых мелких плюсов в моем возвращении к статусу одиночки), у меня уже слипались глаза; на время, когда я допил свой скотч и прочитал где-то с десять страниц Эловой хроники Освальда, я их уже едва удерживал открытыми.