Страница 45 из 45
Я больше не делал походов на закупки в «Централ-стрит», но два уик-энда — последний в сентябре и первый в октябре — я посвятил слежке за любимым забойщиком скота Дерри после окончания его сокращенного субботнего времени за прилавком. Для этого в участке «Герца» при аэропорте я взял в аренду неприметный «Шевроле». Для слеженки, решил я, мой «Санлайнер» выглядит черезчур экстравагантным.
В первую субботу он ездил на блошиный рынок в Бруер[208] на своем «Понтиаке», которым редко пользовался в рабочие дни, держа его в ежемесячно оплачиваемом гараже. В воскресенье он поехал в свой дом на Кошут-стрит, забрал детей и повез их в «Алладин» на двойной сеанс диснеевских мультиков. Даже издалека было заметно, каким истосковавшимся выглядел Трой, как перед сеансом, так и выходя из кинотеатра.
Даннинг не заходил в дом ни тогда, когда забирал детей, ни тогда, когда привез их назад. Приехав за ними, он посигналил, а возвращая, просто высадил на тротуар и смотрел им вслед, пока все четверо не исчезли в доме. Даже после этого он не сразу уехал, а закурил сигарету и еще некоторое время сидел за рулем своего «Боневилла»[209], который работал на холостом ходу. Возможно, надеялся, что захочет выйти, поболтать красавица Дорис. Удостоверившись, что жена не выйдет, он развернулся на соседской подъездной аллее и рванул с места так резко, что колеса завизжали, оставляя за собой сизый дымок.
Я съежился за рулем своего нанятого авто, хотя зря беспокоился. Проезжая мимо меня, он даже не взглянул в мою сторону, а когда удалился на значительное расстояние, на Витчем-стрит, я тронулся за ним следом. Он вернул машину в гараж, зашел в «Фонарщик», выпил в почти безлюдном баре одну кружку пива, и тогда уже, со склоненной головой, поплелся на авеню Милосердия в меблированную квартиру Эдни Прайс.
В следующую субботу, четвертого октября, забрав детей, он повез их в Ороно, город милях в тридцати от дома, на футбольный матч в Мэнском университете[210]. Я припарковался там на Стилуотер-авеню и ждал, пока закончится игра. Дорогой назад они остановились пообедать в «95»[211]. Я припарковался на дальнем конце стоянки и ждал, пока они выйдут, размышляя, какая, вероятно, скучная жизнь у частного детектива, совсем не похожа на ту, которую нам показывают в кино.
Когда Даннинг доставил детей домой, на Кошут-стрит уже сползала полумгла. Трою футбол явно понравился больше, чем приключения Золушки; он вылезал из родительского «Понтиака» улыбающийся, размахивая флажком «Черных медведей»[212]. Тугга и Гарри тоже держали в руках флажки и выглядели возбужденными. А вот Эллен наоборот. Она крепко спала. Даннинг на руках донес ее до дверей дома. На этот раз на пороге появилась ненадолго миссис Даннинг — только чтобы взять маленькую девочку в свои руки.
Даннинг что-то сказал Дорис. Ее ответ ему, похоже, не понравился. Расстояние было слишком велико, чтобы понять что-то по выражению его лица, но, говоря, он кивал пальцем. Она его выслушала, покачала головой, отвернулась и зашла вовнутрь. Он постоял еще пару секунд, а потом сорвал с головы шляпу и хлестнул ей себе о бедро.
Все это было интересным — иллюстрировало их отношения, — тем не менее, мало чем помогло. Не то, что я искал.
Это я получил на следующий день. В то воскресенье я решил совершить только два разведывательных рейда, опасаясь, что даже в темно-коричневом арендованном авто, которое почти сливалось с пейзажем, делать больше рискованное дело. В первый раз я не увидел ничего и решил, что он, наверное, не будет выходить во двор весь день, а почему бы и нет? Погода была серой, сыпала изморось. Сидит, вероятно, в общей гостиной и смотрит спортивные передачи по телевизору вместе с другими квартирантами, и все дымят, как паровозы.
Но я ошибался. Как только во время моего второго рейда я выехал на Витчем-стрит, я увидел его. Он шел пешком в сторону центра города, одетый сегодня в джинсы, ветровку и водонепроницаемую шляпу с широкими полями. Я его обогнал и встал на Мэйн-стрит где-то в квартале от его гаража. Через двадцать минут я уже ехал вслед за ним из города в западном направлении. Движение на дороге был вялым, и я держался далеко позади.
Его целью оказалось кладбище Лонгвью, через две мили после кинотеатра Деррийский драйв-ин. Он остановился напротив цветочных палаток и, проезжая мимо них, я увидел, как он покупает там у пожилой леди, которая в течение всей сделки держала над ними раскрытый черный зонтик, два корзины осенних цветов. В зеркале заднего вида я увидел, как он ставит корзины на пассажирское сидение своей машины, садится за руль и заворачивает к кладбищу.
Я развернулся и поехал назад к Лонгвью. Какой-то риск в этом был, но я должен был им презреть, так как это казалось уместным. На тамошней стоянке было пусто, если не считать двух пикапов с накрытым брезентом оборудованием для ландшафтных работ и раздолбанного автопогрузчика, приобретенного, наверное, где-то на армейской распродаже. Ни следа «Понтиака» Даннинга. Я проехал через стоянку к гравийной дороге, которая вела вглубь кладбища, огромного, холмистого, которое занимало не менее чем дюжину акров.
Уже на территории кладбища от главной дороги ответвлялись более маленькие аллеи. Из котловин и углублений сползал туман, изморось сгущалась, переходя в дождь. Не очень хороший день для посещения дорогих покойников, вообще-то, и поэтому со своими Даннинг находился там наедине. Легко было заметить его «Понтиак», который стоял на одном из боковых подъемов. Даннинг поставил по корзине цветов на две соседние могилы. Там его родители, предположил я без особой заинтересованности. Я развернул машину, оставив его самого на кладбище.
К тому времени, когда я добрался до своей квартиры на Гаррис-авеню, Дерри уже обложило первым сильным осенним дождем. В центре города должен разбухнуть канал и монотонный химерный плеск, который доносится сквозь бетон в Нижнем городе, станет еще более слышным, чем всегда. Похоже, индейскому лету уже конец. Но я за это не переживал. Я открыл свой блокнот, перелистал страницы почти до конца и, найдя, в конце концов, чистый лист, записал: 5 октября, 15:45, Даннинг на кладб . Лонгв ь ю возлагает цветы на могилы род и телей (?). Дождь.
Я нашел, что искал.
Раздел 8
1
В течение тех недель, которые оставались до Хэллоуина, мистер Джордж Эмберсон обследовал почти каждый выделенный под коммерческое использование участок в Дерри и окружающих городках.
Я прекрасно понимал, что за то время, которое у меня было, меня не начнут воспринимать здесь как своего, но хотел, чтобы местные жители привыкли к виду моего красного кабриолета «Санлайнер», как к детали здешнего пейзажа. « Вот поехал тот парень, агент по недвижимости, он уже почти месяц здесь крутит ся . Если он дейс т вительно знает толк в том, чем занимается, кое-кому могут светить большие деньги».
Когда меня кто-то спрашивал, что именно я ищу, я только улыбался и подмигивал. Когда меня спрашивали, сколько я еще здесь пробуду, я отвечал: «Трудно сказать». Я выучил географию этого города и начал ориентироваться в вербальной географии 1958 года. Например, запомнил, что «война»означает Вторую мировую войну, а «конфликт»— это война в Корее. К счастью, обе уже закончились. Беспокойство у людей вызывала Россия и так называемая «неровность в ракетном вооружении», но не сильное. Людей беспокоила юношеская преступность, но также не очень. Продолжалась рецессия, но люди видели времена и похуже. Торгуясь, абсолютно нормальным было сказать, что ты кого-то «пережидовал» (или «перецыганил»). Среди дешевых мелких конфет еще были «горошинки», «восковые губки» и «негритосики»[213]. На Юге властвовал закон Джима Кроу[214]. В Москве выкрикивал свои угрозы Никита Хрущев. Президент Эйзенхауэр в Вашингтоне жужжал свое «не падаем духом».
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.