Миромагия

Но бабушка Фима олицетворяла собой зоркость и внимательность. Недаром она двенадцать лет работала в секретном отделе КГБ, где занимались предотвращением конца света во всех его проявлениях. Бабушка Фима лично летала в мятежную страну на Востоке и собственными руками разбирала на части атомную бомбу шестого поколения. Она курировала операцию по захвату и обезвреживанию банды террористов, задумавших погрузить мир в темноту путем уничтожения Солнца. В конце концов, именно бабушка Фима вычислила, в каком городе спрятался идеолог операции "Ной без ковчега". Даже дедушку Ефима бабушка обнаружила в одном из отделов КГБ и сразу же взяла его в оборот. Перед таким красавцем сложно было устоять, но бабушка Фима рассчитала свои чувства с точностью до миллиметра — и свадьбу сыграли спустя всего три недели после "случайного" знакомства в кафетерии на первом этаже…

Дождь усиливался с той же скоростью, с какой усиливалась тревога в душе бабушки Фимы. Она вдруг поняла, что несколько минут вглядывается в темноту за окном. Стремительно наступала ночь. Бабушка Фима сверилась с часами. Без пяти девять утра. Что-то неладное творилось в этом мире.

Бабушка Фима ткнула коленкой переднее сиденье. Разговор впереди стих. Дедушка Ефим повернул к ней добродушное лицо.

— Ничего не замечаешь? — сощурилась бабушка Фима.

— Дождь пошел. И темнеет как-то. — предположил дедушка Ефим. За долгие годы супружеской жизни он привык угадывать настроение жены, также как привык к тому, что почти никогда его не угадывает.

— То есть, это нормально?

Дедушка Ефим подумал.

— Видимо, нет.

— То есть, ты соглашаешься с моим тоном, потому что тебе так выгодно? — бабушка Фима вновь ткнула коленкой в спинку сиденья. — То есть, тебя совершенно не волнует тот факт, что пять минут назад светило солнце, а на часах почти девять утра?

— Волшебство. — предположил дедушка Ефим, который всегда предпочитал искать самые логичные и очевидные пути решения проблемы. Правда, он так и не нашел путь к бабушкиному настроению, меняющемуся, словно осенний ветер, от легкого и прохладного, до тяжелого и ураганно-колючего.

— Волшебство. Как будто я и без тебя не догадалась. Несанкционированное волшебство шестой степени. Надо позвонить Михалычу, сообщить. Где это видано, чтобы волшебники без спросу вызывали дождь или ночь обрушивали на головы, а? Это же прямая опасность населению! А ну-ка убери сосалку от сиденья! — последнее предложение было адресовано Вячеславе, которая так увлеклась чтением, что выудила леденец изо рта и бессознательно елозила им по сиденью, собирая пыль и грязь.

Заслышав бабушкин вопль, Вячеслава вернулась из задумчивости и, не разобравшись, мгновенно запихнула леденец в рот. Бабушка Фима обреченно охнула, мгновенно забыла и о погоде и о волшебстве и о дедушке (к облегчению самого дедушки) и полезла к Вячеславе в рот, вытаскивать леденец. Вячеслава с перепуга тяпнула бабушку за палец, потом сама же громко заревела, чтоб не получить оплеуху, уронила книжку, выронила леденец и стукнулась головой о бабушкину челюсть.

— Остановите машину! — Распорядилась бабушка тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Дедушка Ефим, хорошо знакомый с подобным тоном, поежился.

Водитель притормозил.

— Чего случилось там? — спросил он, оборачиваясь.

Бабушка Фима в этот момент искала леденец, закатившийся под сиденье, а Вячеслава продолжала реветь и потирать ушибленный лоб — именно поэтому никто из них не заметил то, что заметил дедушка Ефим. Из пасмурной дождливой серости внезапно показалось нечто огромное, объемное и трехголовое. Дедушка Ефим схватился за сердце. Существо сделало несколько шагов в сторону автомобиля, вытянуло вперед три гигантские морды и принюхалось. Огромные пасти были распахнуты, обнажая ряд аккуратных клыков, из пастей свисали три белых языка, вниз тянулись тугие капли слюны. Трехголовая псина, казалось, не замечала автомобиля. Каждая из голов навострила уши…

— …чтоб я еще раз купила тебе этот треклятый леденец! — говорила бабушка ледяным тоном.

…Псина сделала еще несколько шагов — и дедушке Ефиму показалось, что его сердце сейчас выскочит из груди. Капли дождя стекали по гладкому псиному телу. На могучей груди пса дедушка Ефим с невероятной четкостью разглядел несколько аккуратных дырочек и сеть трещин вокруг них…

— …башку тебе надо вырвать, а не леденцы покупать! — Говорила бабушка. — Сколько раз зарекалась!..

Псина принюхалась еще раз и внезапно подпрыгнула, исчезнув из вида. Дедушка Ефим вжался в кресло, ожидая, что эта трехголовая громадина сиюминутно обрушится своим весом на автомобиль. Но вместо этого машина задрожала от сильного раската грома. Вспыхнула молния. Бабушка Фима замолчала и сильно ткнула коленкой в спинку сиденья.

— Ты чего трясешься, словно банный лист? — спросила она глухо. — Замерз?

— Там, на улице, трехголовый пес! — сказал дедушка Ефим.

— Ага. А если бы я тебе разрешила допить коньяк с этим твоим соседом по купе, то тебе бы и гномы мерещиться начали!

— Но ведь волшебство!

— Не путай мне волшебство и алкоголизм. — бабушка Фима пригрозила дедушка пальцем, а второй рукой влепила звонкую затрещину ревевшей Вячеславе. Та от удивления замолчала.

— Так едем дальше, или что? — спросил водитель, которому эта компания успела порядком надоесть.

— Трогай. — Распорядилась бабушка Фима. Ее не оставляло ощущение, что данная ночь будет очень и очень длинной.

Господин Виноградов откусил кусок штурвала и сощурился от удовольствия. Сахарная вата! О таком можно было только мечтать!

Его корабль, сотканный из облаков и сахарной ваты, медленно плыл по течению солнечных лучей, купался в искрах уходящей ночи и плавно раскачивался на изумрудных волнах небытия. Господин Виноградов был капитаном, а потому мог позволить себе все, что угодно.

— Право руля! — закричал господин Виноградов и рассмеялся чистым детским смехом.

Корабль накренился вправо, меняя направление. Соленый ветер ударил в лицо господина Виноградова — это был ветер свободы.

— А теперь давайте-ка левее! — прикрикнул господин Виноградов. — Следующий пункт — драматический театр из зефира! Люблю искусство!!

Корабль накренился влево. Однако в тот момент, когда господин Виноградов собрался спуститься по мягкому трапу и, утопая босыми ногами в мягкой палубе, пробежать на корму, что-то случилось.

Сначала господин Виноградов подумал, что он ослеп. Потом сообразил, что выключили солнце. А следом услышал голоса, доносящиеся из кромешной темноты.

И куда-то пропал ветер, корабль, вата, зефир…

— Вы нас слышите, господин Виноградов?..

— Пап, проснись же, ну!..

— По щекам его, по щекам…

Два сильных удара, от которых искры из глаз посыпались, привели господина Виноградова в чувство. Мир перевернулся, господин Виноградов больно стукнулся челюстью об пол и сообразил, что только что упал с собственной кровати.

— Вот незадача! — пробормотал он. Очень хотелось обратно, на корабль, в грезы… — Что вы себе позволяете, по какому праву? Кто вам разрешил?

Господин Виноградов пошарил руками по кровати, оперся и тяжело встал на колени, пытаясь сквозь набухшие веки разглядеть присутствующих. Постепенно память вернулась к нему, а мир обрел реальные очертания. Господин Виноградов увидел сына, Наташеньку и ее жениха-экзорциста.

— А, это вы. — сказал он мрачно. — Я уж подумал, что-то случилось.

— Вообще-то, пап, случилось. — Заметил Клим. — Что с тобой происходит?

— Волшебник ничего вам не продавал, помимо музы? — спросил жених-экзорцист, имя которого плавало где-то в глубинах памяти.

— Мне кажется, он немного… перепил… — вставила Наташенька.

Господин Виноградов бросил торопливый взгляд на пустую ампулу грез, лежащую на тумбочке. Хотят отобрать и выяснить, что это, чтобы потом взять себе такое же!

— Ничего существенного. — пробормотал он, стараясь придать голосу как можно большую беззаботность.