Миромагия

— С чего бы ему врать? Бродячие волшебники подрывают веру людей в волшебство. Их постоянно ловят те волшебники, которые живут в городах. А Спиридоныч дружит с некоторыми. От них-то и услышал.

— Преувеличение! — не отступала Наташенька. — Ваши разговоры за бутылкой пива выеденного яйца не стоят!

— А если отец уже не в первый раз покупает у бродячего волшебника? — встрял Клим. — Тогда выходит, что муза — это обманка?

— Не хочу тебя обнадеживать. — Сказал Семен. — Давай, для начала, поговорим с господином Виноградовым.

— Обнадеживать? — хмыкнула Наташенька

Семен ее проигнорировал, аккуратно убрал пузырек с черепом и костями обратно в дипломат и первым стал подниматься на второй этаж. За ним поспешил Клим, а уже следом, после некоторых раздумий, и Наташенька.

В черном тупичке около вокзала пахло гнилыми овощами.

— Откуда ты такой взялся? — Муза зажала прелестный носик пальцами и попыталась найти относительно сухое место. Под ногами у нее хлюпало и чавкало. Ветер трепал старую мокрую газету.

— Чувствуешь что-нибудь? — Крысолов кивнул на босые ноги.

Муза пробурчала что-то невразумительное.

— Я не из жалости. Мне просто интересно. — Поправился крысолов. — Никогда раньше не видел муз.

— Расскажи-ка, как ты умудрился меня украсть?

— Нужна ты мне больно… Так, прихватил ненароком.

Муза остановилась около закрытого мусорного бака, смерила его взглядом и неожиданно ловко запрыгнула на крышку. Удавка натянулась, крысолов невольно сделал шаг вперед. Муза уже устраивалась на мусорном баке, подбирая многочисленные подолы свадебного платья и болтая ножками.

— Итак. — Сказал муза. — Вот мы с тобой и в тупике. Здесь никто не может нарушить наше уединение, наш покой, наше одиночество. Сразу хочу оговориться, что здесь не видно света луны, потому что на улице утро, да и лучи солнца не проникают в эту обитель смрада и разложения…

— Вы ведь мошенники. — Перебил ее крысолов. — Мне не то, чтобы любопытно, просто впервые вижу волшебников-мошенников.

— Вальдемер не просто волшебник. Он гений своего дела. Ты даже представить себе не можешь, что он с тобой сделает, когда поймает.

— А должен поймать?

— Безусловно. Ты же меня похитил.

— Я тебя не похищал. — Сказал крысолов и добавил. — Но отпускать пока не собираюсь.

— Вредный ты.

— Что?!

Муза показала язык и склонила голову на бок. В душе крысолова внезапно вновь зашевелилось желание отыскать самолет, сесть за штурвал, нажать несколько кнопок… и взлететь. О, какое красивое небо над облаками!..

— Ну, зачем я тебе нужна? — произнесла муза вкрадчиво. В ее голосе было столько сладости, что у крысолова мог развиться диабет. — Тебе толку никакого, а люди страдают, ищут, переживают, беспокоятся.

— Сдается мне, ты только что произнесла набор одинаковых слов. — произнес крысолов. Может быть, стоило вместо поезда взять билет на самолет, а потом захватить управление и насладиться полетом? Посмотреть, как катиться на горизонте огромное солнце…

— Ты с детства хотел стать летчиком? — заломила бровь муза.

— С семи лет. — Заворожено кивнул крысолов. — Когда мама подарила мне сборную модель самолета… А ты откуда узнала?

— Я вижу тайные желания каждого, кто со мной общается. В этом нет ничего удивительного. Я же муза, это в моей природе. Можно сказать, что это еще одно чувство.

— А это твое чувство, оно кроме тайных желаний ничего больше не может улавливать? — нахмурился крысолов.

— Не беспокойся. Я модель с ограниченным набором функций. Принуждение к исполнению желаний, извлечение фобий и чтение мыслей в мою работу не входит.

Крысолов перевел дух. Внезапно ему стало казаться, что он утратил контроль над ситуацией. Вернее, впервые за много лет он почувствовал, что совершенно не знает, чем закончится сегодняшний день. А больше всего в жизни крысолова беспокоила неопределенность.

— Сделаем так. — Сказал он. — Мы садимся в поезд и едем до Питера. Там я тебя отпускаю прямо на вокзале, и ты можешь идти на все четыре стороны. Но до этого момента ты полностью подчиняешься мне. Идет?

— Поправка. — Муза выудила из миллиона складок платья губную помаду и миниатюрное зеркальце. — Я никому и никогда не подчинялась.

— Я думал, что работа музы — служить своему хозяину?

— Хозяину? — фыркнула муза, занявшись макияжем. — У муз нет хозяев. Музы — существа свободные. К кому хотят, к тому летят. Захотели побывать в гостях у художника — прилетели. Захотели к кашевару — заглянули. Захотели посмотреть, как там дела у мэтра Ясинского — тоже не проблема. Но чтобы кому-нибудь подчиняться? Шутишь? Не захочу — не будет никому вдохновения. Это не мы подчиняемся, это творческие люди подчиняются нам. Чувствуешь разницу?

— Очень хорошо чувствую. Про поездку уточнять надо?

— Я подумаю — Отозвалась муза таким тоном, будто это не она была пленницей крысолова.

В углу тупика зашевелилась куча мусора. Загремели пустые банки, зашелестели газеты. Из темноты показался старый зомби. Нижняя челюсть болталась из стороны в сторону. Из глазниц сыпались белые червяки. Придерживая челюсть руками, зомби проскрипел:

— Доброго дня, крысолов.

— И тебе того же.

Зомби протер глазницы и вставил в них по глазу. Глаза были разноцветными, и некоторое время вращались в разные стороны. Зомби тряхнул головой и сфокусировал взгляд на крысолове.

— Вот теперь вижу. — Удовлетворенно прошептал он, клацнув челюстью. — Брокк хочет посмотреть на добычу.

— Ты не совсем вовремя. — Пробормотал крысолов, косясь на музу. Та достала из складок платья набор для макияжа и увлеченно рисовала тонкие черные брови.

— Брокк всегда вовремя. Не забывай. — Проскрипел зомби. — Конец света, знаешь ли.

— Да уж, знаю. — Крысолов отвернулся, приоткрыл полы плаща и извлек из темноты талисман.

Глаза зомби загорелись. Он протянул руку без трех пальцев и очень осторожно коснулся бока талисмана.

— Как жаль, что я не могу забрать ее прямо сейчас. — Пробормотал зомби голосом Брокка.

— Подождите несколько часов, и она будет вашей.

— Эти часы… они, как вечность… — зомби убрал руку и отступил на шаг назад. — Крысолов, мальчик мой, будь осторожен. Последние часы — самые важные. Я видел цербера, который прячется в темноте и ждет наступления сумерек. Не дай ему взять след, тем более, когда землю окутает Мрак. А он уже стремится!.. Я жду тебя.

Руки зомби потянулись к глазам — он вдавил их внутрь и небрежно выплюнул в сторону… Спустя мгновение глазницы вновь наполнились извивающимися червяками.

— Избавься от этой девицы. Она тебе не идет. — Прошептал на прощанье зомби, сделал несколько шагов назад и слился с темнотой в глубине тупика.

Крысолов покосился на музу.

— Интересные у тебя друзья. — Сказал муза, не отрываясь от выщипывания бровей. — Интересные у них мечты. Все о конце света, да о конце света…

Бабушка Фима первой заметила, что творится что-то странное. Дедушка Ефим в это время сидел на переднем сиденье и увлеченно рассказывал водителю историю из своей жизни. Дедушка Ефим много поездил по свету, освоил десяток интересных профессий, успел поработать слесарем, водителем, электриком, патологоанатомом, моряком, военным, КГБшником, дипломатом и переводчиком. Историй в его жизни накопилось столько, что если бы поездка затянулась на пару лет, то и к концу путешествия дедушка Ефим нашел бы что рассказать.

За окном внезапно пошел дождь. Несколько секунд назад светило яркое солнце, на небе не было ни облачка, а потом, не успела бабушка и глазом моргнуть — мир наполнился дождливой серостью, окна запотели, а по стеклам снаружи захлестал ливень.

Вячеслава в это время читала книжку, доедала леденец на палочке и что-то тихо напевала себе под нос, поэтому ничего странного не увидела. Вячеслава вообще не отличалась наблюдательностью. Если бы она шла по улице, и в этот момент рядом упал метеорит, то Вячеслава, погруженная в свои мысли, прошла бы мимо, а то и задела бы ненароком какого-нибудь пробегающего очевидца. К слову, сложно ответить на вопрос, что представляло большую опасность для жизни людей: метеорит или задумчивая Вячеслава.