Миромагия

Матюхин Александр

Миромагия

Стоило бы начать эту историю с крысолова, который в пасмурное пятничное утро расплатился за стаканчик кофе в забегаловке неопределенного типа, купил пирожок с луком и яйцом и неторопливо съел его, поглядывая по сторонам.

Но чуть раньше прохладный ветерок проник через приоткрытое окно в кабинет господина Виноградова, немного поиграл с занавесками, прошелся сквозняком по полу, взъерошил волосы самого господина Виноградова и его секретарши Наташеньки, а потом стряхнул с рабочего стола газету с объявлениями от вчерашнего числа.

За несколько минут до этого Наташенька принесла газету в кабинет, вручила ее господину Виноградову и терпеливо ожидала, пока начальник внимательно изучит каждую страницу.

Дело в том, что господин Виноградов никак не мог найти подходящий подарок на день рождения своему сыну.

У господина Виноградова было все — деньги, репутация, власть, здоровье и красота. А еще любимый сын. Много лет назад страшная катастрофа забрала у господина Виноградова жену, но он не сильно раскаивался по этому поводу, поскольку подозревал, что жена жила с ним из-за денег. Или из-за власти. Ну, уж точно не из-за здоровья. А вот сына господин Виноградов любил. Так сильно, как не любил никого прежде.

Когда-то давно господин Виноградов затолкал все свои чувства куда поглубже, чтобы не мешали продвигаться по лестнице жизни наверх (к тем мифическим благам, о которых не уставала рассказывать мать). Подниматься к вершинам жизни без чувств действительно оказалось проще простого. А вот когда всего достиг, поднялся, так сказать, на недосягаемую высоту, тогда-то и задумался о смысле жизни, об одиночестве и родственных чувствах. И обрушил господин Виноградов всю свою любовь на единственного сына. Да так обрушил, что мало не показалось…

А ветерок подхватил газету и начал таскать ее по полу кабинета, нисколько не заботясь о последствиях.

— Видите, что происходит? — спросил господин Виноградов, обреченно поглядывая на секретаршу Наташеньку. В последнее время господин Виноградов любил относиться к жизни трагически.

— Этот сквозняк вас убьет, — заявила Наташенька.

— А без него я умру от духоты. — проворчал господин Виноградов, — проклятая осень! Сделайте что-нибудь!

Конечно, Наташенька ничего не смогла бы сделать с осенью. Но она ловко подняла газету и положила ее на стол, перед господином Виноградовым.

— Напомни-ка, что у нас по списку, — буркнул господин Виноградов.

Наташенька с готовностью раскрыла блокнот.

— Поездка на Кипр. — прочитала она.

— Старо. И не модно.

— Автомобиль.

— Для начала права надо купить… — закатил глаза господин Виноградов, — с этим сейчас сложновато.

— Вечеринка с друзьями. Отдельная квартира. Прогулка по магазинам в духе "ни в чем себе не отказывай". Набор для дикой охоты и для дайвинга (помните, у него лет семь назад была такая мечта). Собственная мастерская…

— Это я такое предложил? — удивился господин Виноградов, прикуривая.

— Неделю назад. — сверилась с записями Наташенька. — Сказали, что вашему сыну просто решительно необходима собственная мастерская. А то он весь дом заставил мольбертами.

— Даже в туалете пахнет этой его краской, — согласился господин Виноградов, трагически вздыхая, — спасения нет от его художеств. Мастерскую берем на заметку. Поставь там галочку, где надо. Что-нибудь еще есть?

— Вчера вы в сердцах пригрозили, что если не найдете подарок, то вообще никакого праздника устраивать не будете, — сказала Наташенька, — я записала, на всякий случай.

— Вычеркни. — буркнул господин Виноградов, — погорячился отец, что уж. Это ж мое любимое дитя! Единственное! В меня весь! Только потолще чуток, носик мамин, а глаза вообще непонятно чьи. Бабушкины, наверное. Но подбородок мой! Я из-за него, из-за дитя этого, с утра сижу и тыкаю пальцем в каждое объявление! Может, вот это подойдет?.. — господин Виноградов сосредоточился на газете, — мнээ. Сауна японская, на камнях. Сухой пар. Сакэ… недорого. Или вот, смотри, тоже неплохо, мнээ, выставка восковых фигур. Лучшие деятели искусства, политики, музыканты и кинозвезды…

Возникла секундная пауза, во время которой господин Виноградов торжественно затянулся сигарой.

— И в чем заключается суть подарка? — осторожно поинтересовалась Наташенька, на всякий случай взяв наизготовку ручку и блокнот. У Наташеньки было собственное видение продолжения карьеры, но от решительных шагов ее останавливал все никак не заканчивающийся роман с экзорцистом Семеном.

Господин Виноградов пожал плечами:

— Это я к слову, — сказал он, — а кто позволил, извините?..

Наташенька оторвала взгляд от блокнота. На секунду ей показалось, что в кабинете стало абсолютно, непроницаемо темно. По шее пробежали мурашки, будто пытались спрятаться. И вдруг оказалось, что в кабинете возник кое-кто еще.

Звонко хлопнула дверь, резкий порыв ветра смел со стола бумаги, что-то оглушительно задребезжало, и возле стола господина Виноградова возник человек. Наташенька осторожно протерла глаза. Человек не исчез (хотя больше всего походил на видение). Наоборот — он аккуратно пододвинул к себе стул и уселся напротив господина Виноградова, закинув ногу на ногу.

— Простите? — спросила Наташенька.

Человек был одет в старомодный плащ темного цвета. Обтрепанные временем полы плаща теребил ветерок.

— Вы как тут очутились? — поинтересовался господин Виноградов.

— Вы же сами мне назначили встречу, — пожал плечами человек.

— Я?..

— Было дело вчерашним вечером. Наткнулись на объявление, позвонили, заинтересовались, назначили на два часа. — Невозмутимо сказал человек. — Вон у вас в газете маркером обведено.

Господин Виноградов растерянно покосился на газету. Сигарета повисла на кончике губы. Наташенька тоже вытянула шею, опасаясь подойти ближе, и вроде бы даже разглядела жирный маркерный круг вокруг объявления. Что там было написано-то?..

Человек повернул голову. Наташенька разглядела морщинки вокруг глаз, пухлые губы, острый подбородок. Ничего такого, что следовало бы запоминать.

— А теперь разрешите нам поговорить наедине. — Попросил человек, улыбнувшись.

Наташенька неуверенно кивнула.

— Дверь за вашей спиной, — подсказал человек.

Небо кряхтело и урчало так, будто собиралось исторгнуть из своего нутра армию демонов и тем самым начать конец света. Погода и правда была не ахти. Крысолов доел пирожок, вытер губы салфеткой и потянулся за стаканчиком кофе. С погодой следовало бы что-нибудь сделать, только вот все эти громовержцы, громоотводы и тучеразгонятели куда-то запропастились, стоило им узнать о приближении апокалипсиса. Пугливые какие…

Кофе оказался не таким сладким, как хотелось бы. Крысолов сделал несколько глотков и отставил стаканчик в сторону. Уж лучше купить рафинад и погрызть кубики. Крысолов любил сахар ничуть не меньше, чем плохо поджаренное мясо. Крысолов вообще много чего любил, вот только времени катастрофически не хватало. Столько дел, столько дел. Людей вокруг не наблюдалось — они предпочитали садиться подальше от крысолова или даже вообще не садиться, а торопливо проходить мимо, пряча взгляд. Наиболее храбрые задерживались рядом на пару секунд, но и они едва ли не убегали, причем, наверное, не осознавая причину собственного страха. Впрочем, крысолов уже давно привык. Его не боялись только кошки и тараканы.

Над головой прогремел гром, а в кармане куртки завибрировал телефон.

— Алло?

В телефоне несколько секунд непонятно сопели. Потом глухой, далекий голос поинтересовался:

— Все в порядке? — подобный голос мог бы принадлежать классическому демону с красной кожей и огромными рогами. При наличии хорошей фантазии можно было бы представить нечто бестелесное, гигантское, абсолютно бесформенное и обладающее зубастым ртом. Крысолову лично казалось, что он разговаривает с адвокатом.