Проклятый изумруд

Так они думали.

Гринвуд прощально улыбнулся старику, 'вытирающему носком кровь, текущую из носа, и между двух сторожей вышел из камеры. Он заверил их, что последует за ними без всяких осложнений, а они успокоили его, что не сомневаются в этом.

Его повели тем же путем, как и на свидание к Проскеру: по металлическому коридору, металлической винтовой лестнице, по другому металлическому коридору и через две охраняемые двери. Потом маршрут изменился: по длинному коричневому коридору за поворот, где в тихом, спокойном местечке из дверного проема возникли двое в черном, в черных капюшонах и с черными револьверами в руках.

-- Без шума!

Сторожа смотрели на Дортмундера и Чефуика, ибо это были они, и моргали от' удивления глазами.

-- Вы сошли с ума, -- сказал один из них.

-- Не обязательно, -- возразил Чефуик, остановившийся возле двери. -Сюда, господа, -- прибавил он.

-- Вы не станете стрелять, -- сказал второй сторож. -- Шум привлечет внимание.

-- Потому мы и надели глушители, -- сообщил Дортмундер.

-- Вот эта штука, похожая на гранату, на дуле... Хочешь послушать?

-- Нет, -- отказался сторож.

Вое вошли в камеру, и Гринвуд закрыл дверь. Поясами сторожей связали им ноги, галстуками -- руки, а подолами рубашек заткнули им рты. Комната, в которой они находились, была маленькой и квадратной, посередине стоял металлический письменный стол. У телефона на столе Дортмундер оборвал провода.

Когда они вышли, Чефуик старательно запер дверь на ключ.

-- Сюда, -- позвал Дортмундер.

Все трое направились по коридору и воспользовались тяжелой металлической дверью, которая долгие годы стояла на запоре, пока до нее не добрался Чефуик. Пройдя в обратном направлении путь, проделанный Дортмундером и Чефуиком, они наконец оказались у выхода из здания и стали ждать, устремив глаза на прачечную, что черным кубом выделялась в конце двора. Дортмундер посмотрел на часы. Три двадцать.

-- Пять минут, -- прошептал он.

За четыре квартала оттуда Келп посмотрел на часы. Лотом бесшумно вылез из кабины грузовика и открыл фургон.

-- Готовь! -- прошептал он Марчу.

-- Есть! -- отозвался Марч и стал вытаскивать из кузова длинную широкую доску. Келп схватил ее за конец и опустил на землю таким образом, что доска, второй конец которой опирался на пол фургона, образовывала наклонную плоскость. Марч вытолкнул другую доску, которую Келп положил таким же образом рядом с первой, оставив между ними расстояние примерно в полтора метра.

Они выбрали для своей цели самый глухой промышленный район окрестностей. По ночам здесь не было никакого движения, только раз в час могла проехать патрульная машина. Квартал за кварталом тянулись здесь низкие кирпичные здания, где делали солнечные очки, разливали безалкогольные напитки, вулканизировали покрышки, шили одежду и печатали газеты.

Здесь не было ничего, кроме фабрик и заводов и бесконечного ряда грузовиков, стоявших вдоль дороги. Келп поставил свой грузовик между другими, сделав его, таким образом, невидимым,

-- у пожарного гидранта, чтобы сзади оставалось свободное место.

Келп отошел на тротуар и стал ждать. Через минуту послышалось урчание мотора, и из недр фургона появился капот почти нового "мерседес-бенца" с откидным верхом. Келп наткнулся на него рано вечером на Парк-авеню в районе Шестидесятых улиц. Так как машина должна была служить им недолго, ей оставили номерной знак "МД". Келп решил простить врачей.

Доски прогнулись под тяжестью автомобиля. Марч за рулем был вылитый Гарри Купер. Он махнул Келпу рукой, и "мерседес" с потушенными фарами съехал на дорогу.

В тюрьме Дортмундер опять посмотрел на часы и увидел, что время истекло.

-- Пошли! -- скомандовал он.

Трое мужчин помчались, пересекая двор, к прачечной, по которой только что прошел луч прожектора. Дортмундер и Чефуик поставили лестницу, и Гринвуд первым поднялся по ней. Когда вое трое оказались на крыше, они втащили лестницу и жгли в тени парапета, чтобы перевести дух, пока над ними пробегал луч прожектора. Потом вскочили на ноги и отнесли лестницу к наружной стене. На этот раз первым поднялся Чефуик со своей черной сумкой. Он достиг вершины стены, перелез через нее и спустился по веревке, держа сумку в зубах. Гринвуд последовал за ним. Дортмундер должен был спускаться последним. Он сел верхом на стену и начал тянуть на себя лестницу.

Чефуик соскользнул на землю в тот момент, когда в открытой машине появился Марч. Чефуик вынул ручку сумки из зубов, занывших от напряжения, и перелез в машину -- они не могли позволить себе открывать дверцы.

Гринвуд спускался по веревке, а Дортмундер по-прежнему тянул лестницу. Луч прожектора настиг его, скользнул дальше, потом внезапно остановился и вернулся назад. Дортмундер исчез, но лестница упала на крышу прачечной. При ее падении раздался удар -- бу-у-ум!

Тем временем Гринвуд прыгнул на переднее сиденье машины.

Чефуик уже устроился на заднем. Дортмундер поспешно спускался по веревке.

-- "Ууууу" -- начала сирена. Одним прыжком Дортмундер отделился от стены, выпустил веревку и упал на заднее сидение машины, закричав:

-- Поехали!!!

Марч вдавил акселератор.

Завывания сирен неслись со всех сторон. Келп, стоявший с электрическим фонариком около фургона, начал нервно покусывать губы.

Марч включил фары, так как мал слишком быстро, чтобы пользоваться только светом уличных фонарей. Тюрьма позади казалась просыпающимся желтым вулканом. С секунды на секунду из нее посыпят патрульные машины.

Марч на двух колесах повернул налево, и теперь перед ним была прямая дорога. Он утопил педаль газа.

На свете есть еще молочники, которые встают рано утром, чтобы доставить молоко. Один из них, на тележке, спокойно приближался к середине перекрестка, когда, повернув голову, увидел фары надвигающейся машины. В ужасе он откинулся назад, и ящики с бутылками повалились.

Марч объехал груду битой посуды и озеро молока как в хорошем слаломе, не снимая ноги ^ педали газа. Ему предстояло уже скоро тормозить, а стрелка спидометра не перевалила за 150.

Келп не услышал шума мотора -- его перекрывал вой сирен.

Но он услышал визг тормозов. Выглянув за угол, он увидел, как появилась с опушенным верхом машина, круто повернула и помчалась вперед.

Келп включил электрический фонарик и стал размахивать им как сумасшедший. Неужели Марч его не видит?

Марч знал, что делает. В то время, как его пассажиры цеплялись за сиденья и друг друга, он вихрем донесся до конца квартала, точно направил машину на доски, въехал в фургон и намертво затормозил, остановив машину в пяти сантиметрах от передней перегородки. Потом выключил мотор и фары.

Келп тем временем убрал свой фонарик и быстро затолкал доски в фургон. Когда он захлопнул одну створку двери, протянулись руки, чтобы помочь ему забраться, захлопнулась вторая створка, и фургон был закрыт.

Секунд тридцать в полнейшей темноте слышалось лишь прерывистое дыхание пятерых мужчин. Потом Гринвуд заявил:

-- Нужно вернуться. Я забыл зубную щетку.

Все засмеялись, и хотя смех был нервный, атмосфера тем не менее разрядилась. Марч вновь включил фары, потому что наружу, как они убедились, свет не проникал. Все стали пожимать друг другу руки и поздравлять с отлично выполненной работой.

Потом они замолчали и слушали, как мимо проехала полицейская машина с сиреной.

-- Мчатся по нашему следу, -- сказал Келп, и все опять засмеялись.

Задуманное удалось. Теперь все было просто. Они просидят в кузове примерно до шести утра. Лотом Келп займет место в кабине и отгонит грузовик через укромные бруклинские закоулки во двор одной школы; "мерседес" выведут из фургона и оставят с ключами в замке зажигания. Грузовик же продолжит свой путь до Манхэттена, в гараж, куда за ним придет человек майора, чтобы вернуть его в бюро проката.

Все были в восторге и, чувствуя облегчение, обменивались шутками. Через некоторое время Келп достал из кармана карты, и они немедленно принялись играть в покер.