Морская сила(Гангутское сражение)

— Блоков-то не хватает, посылай нарочного на Вычугу к Бажениным.

Ставили мачты, поднимали стеньги, обвязывали такелаж, пригоняли паруса.

Близилась осень, на западе заволакивало небо ту­чами, часто хлестали дожди. Из новой крепости при­ходили весточки. Нет-нет да вздыхали закаленные бойцы. Пришло письмо от Преображенского генерала Репнина.

— Гляди,- Аникита плачется, — Петр протянул письмо Меншикову, — сколь на море бывал, фрегат под Азовом водил, а ныне водицы убоялся. «Зело, го­сударь, у нас жестокая погода с моря, и набивает в на­шем месте, где я стою с полками, воды аж до самого станишку, а ночесь в Преображенском полку в пол­ночь и у харчевников многих сонных людей и рух­лядь их помочило. А жители здешние сказывают, что в нынешнем времени всегда то место заливает».

В сентябре «Штандарт» поднял паруса, отошел от пристани. На Ладоге зашумели осенние ветры, забур­лило озеро…

Новая крепость на Неве салютовала первенцу Бал­тийского флота. Петр удивленно оглядел берега:

— Гляди-тко, не спят. Сколь изб нарубили му­жики.

Комендант крепости, генерал Брюс, довольно ух­мыльнулся:

— Сие, государь, хлопотно, но дело к зиме идет, мужики да бабы померзнут в холоде.

- Мотри за ними, установи порядок, где избы ладить. Мне доложишь. Весной план города править будем.

Еще летом Петр узнал от местных чухонцев, что верстах в двадцати от устья Невы, в заливе, есть большой остров. Тогда же появилась у него мысль. «Кре­пость на Неве добрая, но для обороны с моря откры­тая. Ежели флот шведский насядет, туго придется».

В устье стояла шнява на брандвахте, то и дело сни­малась с якоря, выходила на взморье. Поглядывали моряки вдаль на шведские корабли, а Меншиков ру­гался: «Не убрались, сукины дети».

— Покуда Нумере маячит, пойду на Ладогу, — со­образил Петр.

Меншиков, как всегда, схватил на лету указания царя, а тот молвил:

— Надобно «Штандарт» обхаживать. Ты за взмо­рьем гляди. Нумере слиняет — дай знать сразу.

Осенние штормы накатывались один за другим, с каждым днем холодало. Только зимние квартиры в Выборге манили шведских моряков.

Нехотя Нумере покидал взморье. Так или иначе, предстоит держать ответ перед королем и адмиралами в Карлскроне. Потеряли два боевых корабля и ни од­ного залпа не сделали по русским, надеялись на гене­рала Кронгиорта, но тот сам едва унес ноги от царя Петра.

Не ведал шведский вице-адмирал, что никогда больше не ступит нога иноземца на берега Невы.

А Петр нетерпеливо ждал каждую почту. Не лю­бил он пустословия… А Данилыч в очередном пись­ме, как нарочно, начал с солнца, дождя, заговорил вдруг о ветре «способном», пора, мол, возвращаться. Наконец-то разошлись хмурые морщинки у Петра. «Доношу вашей милости, что господин вице-адми­рал Нумере, который перед устьем стоял, виватofrтября 1 отдав, не беспечально о том, что за против­ным ветром больше кораблей в устье не ввел, и такотъехал…»

— Держать на Шлиссельбург, — скомандовал Петр. Подозвал Федора Салтыкова: — Я перейду на яхту, а фрегат отведешь к себе на верфь, все недодел­ки устранишь. Не забудь про «Мункер», за Немцовым приглядывай.

За прошлый месяц на Ладожских верфях — в Сясе, Лодейном Поле, Старой Ладоге — Петр заложил несколько фрегатов, шняв, десятки галер. По своим чертежам начал строить на Олонецкой верфи быстро­ходную шняву «Мункер». Да разве везде успеешь! По­ручил достраивать шняву архангельскому умельцу Ивану Немцову. Помнил искусного мастера по Воро­нежу, перевел в Олонец.

На взморье яхта вышла рано утром на следующий день. Рядом с Петром стояли Головин, Меншиков, Корчмин, Брюс. Шли ощупью. Ветер ночью стих. Мо­ре начало успокаиваться. Впереди на носу, расставив широко ноги, чуть прогнувшись вперед, прикипел к палубе с лотом21 Наум Сенявин. То и дело забрасы­вал его вперед и кричал:

— Лот проносит!

Через час-полтора впереди показался остров. Петр обрадовался:

— Добрый плацдарм для фортеции. Сказывают, сей остров Котлином зовут.

Сначала, подобрав паруса, ощупью пытались обо­гнуть остров с севера, но там оказались сплошные ме­ли. Наум сразу, не бросая лот, заголосил:

— Впереди отмель!

Прямо по носу, в кабельтове, вода пенилась от всплесков. Как раз выглянуло солнце, и сквозь толщу воды темнела каменная мель. Едва успели отвернуть. Спустили шлюпку, начали промеры.

— То нам любо, — обрадовался почему-то Петр, — здесь шведы не сунутся, сплошная мель до берега тянется, вся в каменьях.

Высадились на Котлин. Гуськом двинулись по южному берегу, заросшему кустарником и лесом. Пустынный остров тянулся версты на две. Не теряя вре­мени, царь прикидывал, как лучше обороняться.

— Здесь обоснуем батарею, пушек с дюжину-другую, — сразу определил Петр и зашагал к шлюпке, крикнул: — Наум, захвати лот, промерим южный фарватер.

От берега правили строго на зюйд. Лот долго про­носило, отошли от берега на версту с небольшим. Се-нявин, закинув лот в очередной раз, крикнул:

— Глубина тридцать футов! Глубина двадцать! Глубина пятнадцать!

Прошли вправо, влево, глубина не менялась.

— Добро, — прищурился, что-то обдумывая, Петр, — гребем на зюйд.

Отмель шла почти до самого южного берега зали­ва. Поднявшись на яхту, Петр сразу начал делать на­броски на бумаге. Меншиков с Брюсом стояли рядом. Головин сел напротив.

— Значит, так, — Петр пододвинул листок, — на острове, как сказывал, по весне не мешкая развернете батарею. Сразу валы и ограду ладить. Избу рубить. Теперь другое, генеральное. — Петр ткнул в кружок южнее острова. — Сие место мы вместе с Наумом нын­че промерили. Глубина там малая, нам на руку. Лед намерзнет, везите сюда лес да каменья. Солдатам ряж рубить великий, саженей пятнадцать впоперек, пря­мо на льду.

— Для чего все? — недоумевал Брюс.

Петр кашлянул недовольно и продолжал:

— В сруб каменья наложите, поверх бревна насте­лите. По весне лед подтает, ряж с каменьями на мель сядет, из воды ряж поднимется, фундамент выйдет. Чуете?

Все только головами покачали. Всегда царь замыс­лит такое, что никому и на ум не взбредет.

— На том фундаменте крепость изладим, пока из дерева. Чертежи и модель я вам перешлю. Сей мор­ской бастион с любым кораблем совладает, и к нему не подступиться.

Прежде чем уйти, на берегу против мели постави­ли несколько знаков из бревен и камней, промерили расстояние до мели.

На обратном пути небо вдруг запасмурило, надви­нулись с севера мрачные тучи, пошел снег.

— Слава Богу, успели! — перекрестился Петр.

На веселом острове, как прозвали его строители солдаты-преображенцы, посредине Петропавловской крепости высилась нарядная церковь. На колоколь­ню блоками как раз поднимали колокола. И скоро они подали свой голос.

Со стороны Финского залива в устье Невы пока­зался первый иноземный торговый корабль.

В разгар минувшего лета передал Петр наказ в Ар­хангельский: «Повестить всех иноземных купцов,ныне новая гавань российская на Неве, Питербурх,основалась. Пущай товары везут, кто первый приве­зет — награду получит».

С тех пор пытались некоторые купцы пробраться в новую гавань, но Нумере не пропускал. И все же ку­пец есть купец, для него главное — нажива. Один гол­ландский капитан дождался-таки в Ревеле известия об уходе шведов и сразу вышел в море, направился к Неве.

Его-то и встречали колокольным звоном и пушеч­ным салютом в Петербурге. Петр обнял голландского шкипера:

—    Молодец, не убоялся шведских каперов22 . По­лучай сто червонцев, и каждому матросу по триста та­леров. Што привез?

—    Вино и соль, государь.

—    Сие нам зело потребно, — захохотал царь, — передай товарищам, за доблесть купеческую награждать первенцев стану. Да пускай не боятся, скоро шве­да боронить почнем, токмо кораблики наши силу на­берут.

Как раз пришла весточка с Олонецкой верфи от Салтыкова.

«По вашим указаниям, — сообщал Салтыков, — осмотря здешние судовые работы, объявляют тебе,великому государю, наше сего, — перечислил Федор со­стояние дел на верфи, а в конце сообщил близкое дляПетра известие — о родном «Мункере» — на вашей, государь, шняве, что вы изволили основать, у которой ныне Иван Немцов делает балку-вегерс и огибает их снаружи. По твоему же, государь, указу послал к тебе чертеж, который ты сам изволил чертить шняву…»