Страница 25 из 38
— Все равно я их выброшу, — сказал Сириус и с отвращением посмотрел на стену перед собой. — Она наверняка наложила на них Заклятие Недосягаемости с обратной стороны, но я с этим разберусь. А теперь убирайся, Скрип.
Казалось, Скрип вовсе не спешит уходить; когда он прошел мимо Сириуса, то бросил на него взгляд, полный отвращения, и снова начал ворчать:
— вернулся из Азкабана и раздает Скрипу приказы, о, моя госпожа, что бы она сказала, увидев дом сейчас, с поселившимся в нем отродьем, выбрасывающим ее сокровища…она даже не считала его своим сыном, а он приперся…говорят, что он убийца…
— Я стану убийцей, если ты не прекратишь ворчать!!! — гневно крикнул Сириус, захлопнув за эльфом дверь.
— Сириус, он не в себе, — заикнулась Гермиона. — Он не осознает, что мы его слышим.
— Слишком долго он был один, — сказал Сириус. — Принимал сумасшедшие распоряжения от портрета моей мамаши, да он и всегда был маленьким идиотом…
— Если бы ты дал ему свободу, — начала Гермиона с надеждой в голосе. — Может быть —
— Мы не можем отпустить его, он слишком много знает об Ордене, — сказал Сириус резко. — Он может умереть от потрясения. Попробуй заговорить с ним о свободе — вот увидишь, что с ним будет.
Сириус прошел через всю комнату и подошел к холсту, который пытался защитить Скрип; он занимал всю стену. Гарри с остальными тоже подошли.
Холст был ужасно старым; он весь выцвел и был в таком состоянии, словно его кое-где прогрызли Докси. Несмотря на это, на нем еще блестели золотые надписи, показывавшие генеалогическое древо рода, уходящее корнями в Средневековье (насколько понял Гарри). Большими буквами вверху древа было написано:
«Благородный и Древнейший Род Блэков. Навеки».
— Тебя здесь нет! — удивился Гарри, внимательно изучив древо.
— Я был тут, — сказал Сириус и показал на маленькую круглую дырочку в холсте, словно прожженную сигаретой. — Мамочка удалила меня отсюда, когда я сбежал из дома. Скрип любит об этом поворчать.
— Ты сбежал из дома?
— Когда мне было около шестнадцати, — сказал Сириус. — Больше не мог терпеть.
— И куда ты отправился? — Гарри был в шоке.
— В дом твоего отца, — сказал Сириус. — Твои бабушка с дедушкой были очень гостеприимны и приняли меня, как родного сына. Да, я жил на каникулах у твоего отца, а в шестнадцать лет поселился отдельно. Мой дядя Альфард оставил мне приличное состояние — его тоже выгнали из этого дома, не знаю за что — и я стал самостоятельным. Мистер и миссис Поттер всегда приглашали меня на воскресные обеды.
— Но…почему ты —?
— Сбежал? — весело улыбнулся Сириус и запустил пальцы в длинные нечесаные волосы. — Да я ненавидел их всех: моих родителей, которые были фанатами чистой крови, думавшие, что раз ты родился Блэком — ты уже король…мой братец-идиот, которому они вешали лапшу на уши…а вот и он.
Сириус ткнул пальцем в самый низ древа, там была надпись «Регал Блэк». После даты рождения стояла дата смерти (около пятнадцати лет назад).
— Он был младше меня, — сказал Сириус. — Был послушным сыном, насколько я его помню.
— Но он умер, — сказал Гарри.
— Да, — сказал Сириус. — Глупец…присоединился к Пожирателям Смерти.
— Ты шутишь!
— Ну же, Гарри, неужели ты еще не понял, что за волшебники здесь жили? — раздраженно спросил Сириус.
— Твои…твои родители тоже были Пожирателями Смерти?
— Нет, но они были на стороне Вольдеморта, приветствовали его идеи очищения волшебного общества — предлагали заменить всех маглорожденных чистокровными магами. Они не одни верили Вольдеморту, ему верило несколько человек до того, как он раскрыл свою сущность…люди думали, что у него правильное представление о мире…они были в ужасе, когда узнали, каким путем он достает силу. Думаю, мои родители считали Регала чем-то вроде невинной жертвы или героя.
— Его убили авроры? — спросил Гарри настороженно.
— Нет, нет. — сказал Сириус. — Его убил Вольдеморт. Или по приказу Вольдеморта — я сомневаюсь, что Регал был такой важной шишкой, чтобы Вольдеморт пачкал руки. Потом я узнал, что после того, как Регал вступил в союз Вольдеморта, он испугался нескольких страшных поручений и пытался уйти от них. Ты не можешь просто быть на стороне Вольдеморта. Это или пожизненное служение, или смерть.
— Обед, — раздался голос миссис Уизли.
Она вошла в комнату с высоко поднятой палочкой в руках — на ее конце покачивался глубокий поднос с кучей бутербродов и пирогом наверху. Она все еще была красной от ярости. Все кинулись за едой, но Гарри остался с Сириусом, который ближе подвинулся к холсту.
— Я не видел это уже много лет. Вот Финни Нигель, мой пра-пра-прадед, самый малоизвестный директор Хогвартса…это Араминта Мефло…двоюродная сестра матери, пыталась создать вместе с Министерством закон об уничтожении нечистокровок…тетушка Элладора…она ввела традицию замены домовых эльфов, когда те становились слишком старыми и не могли таскать подносы с завтраками…Собственно, когда появлялись новые эльфы, старые уходили в отставку…Я не вижу здесь Тонкс. Может, поэтому Скрип не слушается ее — он ведь обязан выполнять только приказы членов семьи…
— Вы с Тонкс родственники? — удивился Гарри.
— Да, ее мама, Андромеда, была моей самой любимой тетушкой, — сказал Сириус, внимательно разглядывая холст. — Нет, Андромеды здесь тоже нет, смотри —
Он указал на другую прожженную дырочку между двумя именами, Нарцисса и Беллатри.
— Её сестры до сих пор здесь, потому что удачно вышли замуж за богатых чистокровок…А она вышла замуж за с маглорожденного Теда Тонкса, и вот —
Сириус водил по холсту палочкой и грустно усмехался. Гарри, как обычно, было не до смеха; он внимательно разглядывал имена справа от дырочки Андромеды. Двойная золотая линия соединяла Нарциссу Блэк с Люциусом Малфоем, а вертикальная золотая линия шла от их имен к имени Драко.
— Ты в родстве с Малфоями!
— Все чистокровные семьи родственники между собой, — сказал Сириус. — Если ты позволяешь своим дочерям и сыновьям заключать браки только с чистокровными, то выбор невелик. Многие из нас остались без пары. Молли приходится мне двоюродной сестрой по мужу, а Артур — вроде троюродного брата. Но здесь их тоже нет — потому что все Уизли предали чистокровок.
Но Гарри снова не слушал: он смотрел на имя слева от Андромеды — Беллатри Блэк, от которой шла двойная линия к Рудольфу Лестранжу.
— Лестранж, — сказал Гарри вслух. Это имя что-то оживило в его памяти, но он не мог вспомнить, к чему именно оно относилось, и у него появилось странное нервное состояние.