Страница 26 из 38
— Они в Азкабане, — отрезал Сириус.
Гарри удивленно посмотрел на него.
— Беллатри и ее муж Рудольф были в сговоре с Барти Краучем, — сказал Сириус так же грубо. — И брат Лестранжа Рабастан вместе с ними.
Теперь Гарри вспомнил. Он видел Беллатри Лестранж сквозь Омут Памяти в кабинете Дамблдора. Омут Памяти — такое вещество, в котором хранились мысли и воспоминания: высокая темноволосая женщина с тяжелыми веками глаз, которая говорила на суде о том, что она верна Вольдеморту и после его исчезновения всеми силами пыталась найти его, и что когда-нибудь ей воздастся за ее преданность.
— Ты никогда не говорил, что она твоя —
— Даже если она и приходится мне двоюродной сестрой, какая разница? — разозлился Сириус. — Они не являются моей семьей. Она для меня больше не родня. Я не видел ее с тех пор, как был в твоем возрасте, пока ты не увидел ее в Омуте Памяти. Думаешь, мне приятно состоять в родстве с такими, как она?
— Прости, — выпалил Гарри. — Я не хотел…я просто не ожидал, что —
— Ладно, не извиняйся, — буркнул Сириус. Он отвернулся от холста, руки были глубоко в карманах. — Мне здесь не по себе, — сказал он, осматривая гостиную. — Я не думал, что когда-нибудь снова окажусь в этом доме, да еще и взаперти.
Гарри отлично его понимал. Он представил свои чувства, если бы он был взрослым и свободным, и вдруг узнал, что придется вернуться и жить в доме номер четыре по Тисовой улице.
— Зато этот дом идеально подходит для Ставки, — сказал Сириус. — Мой отец заколдовал его всеми возможными скрывающими заклинаниями. Его невозможно обнаружить, и маглы не могут просто прийти и позвонить — а они бы сразу это сделали — к тому же, Дамблдор тоже наложил на него свою защиту, так что теперь безопаснее дома не найти. Дамблдор является Секретным Хранителем Ордена, поэтому никто не может узнать, где находится Ставка, пока Дамблдор не объяснит — та бумага, которую тебе показывал Грюм прошлым вечером, написана им, — Сириус отрывисто засмеялся. — Знали бы мои родители, как сейчас используют их дом…моя мамочка бы многое сказала по этому поводу…
Он на секунду нахмурился, потом вздохнул.
— Мне бы так хотелось выбраться наружу и сделать что-нибудь полезное. Я попросил Дамблдора сопровождать тебя на слушание — в виде Бродяги, конечно, — поддержу тебя морально, а? Ты как думаешь?
Гарри чувствовал себя так, как будто только что провалился сквозь пыльный ковер. После прибытия сюда никто еще не напоминал ему о Слушании; радуясь отъезду в компании волшебников и предстоящему разговору, он совсем забыл о нем. При словах Сириуса в нем восстановилось чувство полного уныния. Он посмотрел на Гермиону и всех Уизли, поедающих бутерброды, и представил, что они будут возвращаться в Хогвартс без него.
— Не вешай нос, — сказал Сириус. Оказывается, он все это время смотрел на него. — Я уверен, что тебя оправдают, наверняка в Своде Законов О Секретности есть выписка о применении магии для спасения собственной жизни.
— Но если меня все-таки исключат, — начал Гарри, — могу я вернуться сюда и жить с тобой?
Сириус выдавил улыбку.
— Посмотрим.
— Я бы не так переживал о Слушании, если бы знал, что мне не придется возвращаться к Дурслям, — настаивал Гарри.
— До какой же степени они противные, если ты предпочел этот дом… — мрачно сказал Сириус.
— Эй, вы двое, быстрее сюда, еда заканчивается! — позвала их миссис Уизли.
Сириус снова горестно вздохнул, угрюмо посмотрел на древо, и затем они с Гарри присоединились к остальным.
Гарри старался не думать о Слушании, когда они приступили к чистке стеклянных шкафов. К счастью, работа требовала большого внимания, так как предметы на полках вовсе не желали покидать пыльные полки. Сириусу досталось от серебряной табакерки, через некоторое время его руки покрылись отвратительным коричневым налетом, словно он натянул коричневую перчатку.
— Все в порядке, — сказал он, с интересом осматривая руку и возвращая коже нормальный вид палочкой, — внутри был Бородавочный Порошок.
Он выбросил табакерку в мешок для мусора, куда отправлялось большинство вещей из шкафов; Гарри увидел, как рука Джорджа нырнула внутрь и засунула табакерку в свой карман, полный Докси.
Им попался странный серебряный инструмент, похожий на пинцет с несколькими клешнями, который схватил руку Гарри как паук, стоило ему до него дотронуться, и попытался вонзиться в кожу. Сириус схватил его и отодрал с помощью толстой книги: «Урожденные Аристократы: Родословная волшебников». Там была музыкальная шкатулка, издававшая зловещий звон при открытии, и все почему-то почувствовали себя сонными и уставшими, пока Джинни не догадалась закрыть крышку тяжелого медальона; несколько старинных печатей; и в пыльной коробке — Орден Мерлина первой степени, которым был награжден дед Сириуса за «заслуги перед Министерством».
— Значит, они дали ему кучу золота, — сказал Сириус с презрением и выбросил медаль в мешок для мусора.
Скрип несколько раз пробирался в комнату и пытался вынести вещи под своей наволочкой, осыпая их страшными ругательствами каждый раз, как его за этим ловили. Когда Сириус отобрал у него большое золотое кольцо с гербом Блэков, Скрип разразился рыданиями и ушел из комнаты, обзывая Сириуса словами, которые Гарри даже не знал.
— Это принадлежало отцу, — сказал Сириус, выбрасывая кольцо в мусорку. — Скрип не был предан ему так сильно, как моей матери, но я все же поймал его на прошлой неделе, когда он пытался утащить старые отцовские брюки.
Уизли загрузили их работой на несколько дней вперед. На уборку гостиной ушло три дня. Единственное неприятное, что осталось в комнате — это родословное древо Блэков, которое не удалось убрать со стены никаким способом, и скребущийся шкаф. Грюм еще не вернулся в Ставку, поэтому его не открывали.
После гостиной они принялись за столовую, где из буфета вылезали пауки размером с блюдца. (Рон поспешно убежал заварить чай и не возвращался полтора часа). Фарфоровые сервизы с гербом Блэков и надписями были без сожаления выброшены Сириусом; та же участь постигла несколько фотографий в тусклых серебряных рамках, обитатели которых протяжно завопили, когда закрывавшие их стекла разбились.
Хоть Снейп и называл их занятия «чисткой», по мнению Гарри, с домом велась настоящая война. Дом был в прекрасном боевом состоянии благодаря Скрипу и его штучкам. Эльф повсюду ходил за ними, его ворчание становилось все агрессивнее, когда он пытался спасти вещи из мусорных мешков. Сириус уже собрался дать ему одежду, как Скрип уставился на него глазами, полными слез, и сказал: — Хозяин может делать так, как захочет, — потом отвернулся и громко заворчал: — но Хозяину не остановить Скрипа, нет уж, Скрип знает, что они задумали…хотят выступить против Темного Лорда, сборище грязнокровок, предателей и отбросов…
И Сириус, несмотря на протесты Гермионы, пинками выпроводил эльфа из комнаты.