Страница 19 из 47
— Тогда мы не станем задерживаться надолго, — рассудила Соррен, обрадовав Райка.
Ему не нравилась деревня, а более всего-их хозяйка. Она говорила и думала скоро и четко. Так не говорят поселянки. Возможно, она из Махиты. Там Норрес и Соррен повстречались с ней. Но что делать в этой глуши жительнице Махиты? Неужели красильщица тоже вдали от своего дома, еще дальше, чем они.
— Что слышно на юге? — спросила Норрес.
— Ничего.
Чайата взяла сыр и отрезала кусок, держа нож по-мужски.
— Торговцев оттуда еще не было. Появятся не раньше чем через месяц. Они ведут свои повозки на Галбарет прямо через посевы, будто катят по Великой Южной дороге. — Она бросила нож на стол.
— Удивляюсь, почему это позволяется, — сказала Норрес. — В Галбарете строги к чужестранцам.
— Что они вам везут? — спросил Эррел.
— Шелка. Пряности, масло, медь и латунь, — ответила Чайата, тронув латунную ручку ножа. — Покупают у нас шерсть, ткани, нитки. Сейчас в особой цене синие ткани.
— Могу объяснить, почему, — засмеялась Соррен. — Они вывешивают синие лоскуты над своими фургонами и именуют себя кланом синих. Правда, правда! — воскликнула она, перехватив недоверчивый взгляд Чайаты. — В Тезере торговцы собираются в большом зале, именуют это гильдией и сочиняют для себя законы и правила. Нарушителей этих законов изгоняют. Члены гильдии носят синие шапки и капюшоны.
— Какая глупость! — возмутилась красильщица. — Всем известны зеленый и черный кланы, а это просто чушь.
Черный капюшон. Райк вспомнил, его носил Джарет. Эррел называл его ученым, он учил Райка читать древние письмена.
— Времена меняются, — философски заметил Эррел.
— Не всегда к лучшему. — Раздраженная красильщица поглядела на мужчин, и лицо ее прояснилось.
— Как интересно! Сидят два чужестранца. Одежда на них, шитая на севере, у одного рубиновый перстень. Путешествуют в компании посланцев. Кто вы?
Эррел спрятал левую руку под стол.
— Мое имя Эррел…
— Чайа… — вмешалась Соррен.
— Нет, пусть говорит! Язык у него есть! Эррел-хорошее северное имя, но чего смущаться-то? Я только женщина, а ты воин. Ты боишься меня? Давай поменяемся секретами. Я из Кендры-на-Дельте. Жила в Ваниме. Я сестра Вана. А теперь покажи свой рубин.
— Мой принц… — начал Райк и осекся, посмотрев на Чайату.
Эррел протянул через стол руку с кольцом. Красильщица тронула герб Торнора.
— Ах, вот оно что.
Широко распахнутые темные глаза Чайаты вдруг подернулись дымкой. Райк поежился. Пальцы Норрес стиснули его руку. Она приложила палец к губам.
— Я вижу… — беззвучно шептала Чайата. — Вижу замок на холме… — По ее лицу пробежала судорога. — Стены из черного камня. Кругом снег. В башне человек. Ходит перед камином. Лица не разглядеть… Вижу юношу-стражника на лестнице. К нему идет женщина в красном платье. У нее светлые волосы. Другие там темноволосы. Башня тает и расплывается… Вижу хижину. На пороге старуха опирается на плечо девочки. В лачуге коренья и пряности, снадобья, сушеные травы… Это дом знахарки… Теперь опять замок. Разговаривают двое. Один-высокий и старый, лицо в шрамах. Другой-молодой, похож на первого. Это все. — Чайата с натугой выдохнула.
— У Сиронена лицо в шрамах, — сказал Эррел.
Райк прикидывал: человек в башне-Кол, женщина в красном-Бик. Он представил, как сестра спешит по лестнице к ложу Кола.
— Хижина знахарки, — задумчиво проговорила Норрес. — А я уже позабыла про нее и ее хозяйку, старую Оту. Интересно, жива ли она. — Обняв красильщицу за плечи, Норрес плеснула ей эля. — Выпей.
У Чайаты необычные глаза, отметил Райк. Он не верил в чудеса, но готов был предположить, что этой женщине известны замыслы Кола.
— Что означает твое видение?
Красильщица передернула плечами.
— Не знаю. Я просто вижу. А судить вам. Я вижу насущное для вас.
— Это не жизнь? Это сон?
— Нет, все это реально. Не спрашивай. Я все равно не знаю ответов.
Райку хотелось как следует встряхнуть прорицательницу. Что, Кол атаковал Сиронена? Почему она не увидела ни Берента, ни замка Облаков? Он даже спросить не осмелился. От крепкого духа в домике свербило в носу. Райк поднялся.
— Пойду прогуляюсь.
На западе над горизонтом проступали далекие горы, а Райку казалось, будто он взаперти. Где-то ржала лошадь. Райк обогнул дом и обнаружил конюшню. Осмотрел лошадей. За этим занятием вспомнил свой замок: промерзший Торнор под звездным небом, Торнор в зарослях весеннего вереска, Торнор, изнемогающий от летнего зноя и противостоящий осенним бурям. Ему был чужд изнеженный юг. Он слышал шум ночного ветра в полях спелых колосьев. Тогда чудилось, что мертвецы ходят по нивам, и маленький Райк жался к сильному плечу спящего отца.
Взрослый Райк оторвал щеку от гладкого лошадиного бока, стесняясь своей чувствительности. Но где-то внутри не умолкал капризный детский голос: хочу домой.
Выйдя из конюшни, он увидел Эррела, стоявшего, прислонившись к стене дома. Райк присел рядом. Принц вертел перстень на левой руке.
— Что это было? — спросил Райк.
— Она видела Торнор.
А мы видим, как убогие, простертые во мраке. Прежде Райк так не думал.
— Это что-то вроде Карт?
— Нет. Карты-только орудие магии. Как созвездия, камни, специальные палочки, которые используют разные народы, чтобы открыть для себя гармонию и закономерности мира. С помощью особых инструментов можно узнать об этом, как о будущей погоде по приметам. Любой простак заметит в природе предвестие дождя или мороза, и читать по Картам может научиться всякий.
— Любой, но не я, — возразил Райк.
— Ты не желаешь, а научиться мог бы. Стоит тебе захотеть и твердо знать цель. Ты же сумел научиться владению мечом. Вот видения Чайа-это редкий дар. Дается с рождения, подобно острому глазу, сильным рукам или увечной ноге.
— Южные фокусы.
— Ты опять забыл-мы все с юга.
Не был южанином и не буду, подумал Райк.
— Я с севера и хочу вернуться туда.
— С чего привиделся Сиронен?
— Не знаю.
Из-за дома выбежала собачонка и залаяла на чужих. Эррел левой рукой подобрал камень и швырнул. Собака завизжала и скрылась. Из дома вышли Норрес и Соррен; одна несла мех вина, другая-мешок.
— Чайа утомилась от ясновидения, — сказала Соррен. — И просит нас оставить ее дом. В дорогу она дала нам эль и сыру.
— Наш приезд оказался не ко времени, — огорчился Эррел.
— Не беспокойся, — сказала Норрес. — Чайа видит, с чем к ней пришли, читает и в мыслях, и в сердце. Но кто знает, что творится там в самом деле. — И она многозначительно посмотрела на Соррен.
— Неправда, — возразила подруга. — Я знаю все о своей душе. И всегда знала.
Райк непонимающе поглядел на Эррела, но тот только плечами пожал. Эммлит привел лошадей. Каурый был непривычно тих, куда подевалась его дикость.
За деревней Райк оглянулся. Маленькая пастушка на холме смотрела им вслед.