Страница 20 из 47
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Всю дорогу до ночлега Райк замечал отчужденность между Норрес и Соррен и тревожился. Успокоился он наутро, увидев, что посланцы спят, как всегда, в обнимку, укрытые одним плащом. Был его черед седлать. Каурого Райк оставил напоследок. Конь вертелся, норовя порвать сбрую. Подошла Норрес.
= — Тихо, — сказала она.
Жеребец чудесным образом мгновенно утратил свой пыл. Он стоял смирно, пока Райк взнуздывал и седлал его, и не артачился, когда пришла пора идти с другими лошадьми к ручью. Райк хотел выразить Норрес свое восхищение, но она, независимая и недоступная, будто перестала замечать его. От ручья вернулся Эррел с двумя мехами воды за плечами.
— Еще четыре дня езды, — со вздохом сказал он.
— Отсюда поворачиваем к югу, — объявила Соррен, затаптывая угли.
И опять изменялся окружающий пейзаж. Холмы стали круче, зелени становилось меньше. Появились гранитные утесы, другие скалы разных оттенков. Справа открылись западные горы со снеговыми вершинами.
— Там никогда не тает снег.
Соррен на своей гнедой кобыле оказалась возле Райка. Рубашка с золотым шитьем гармонировала со светлыми волосами и нежной кожей. Она протягивала бурдюк с элем. Райк глотнул и вернул мех. Воздух был теплый, как эль, сухой и легкий. Жаль, что он не умеет, подобно Соррен, представлять, где они и куда едут, где Торнор.
— Утомила долгая дорога? — спросила Соррен.
— Был бы счастлив обойтись без нее. — Райк тут же пожалел о своей грубости. — А в общем неплохо.
— Я помню себя после отъезда из Торнора, — деликатно сказала Соррен.
— Но ты уходила по доброй воле.
— И в то же время хотела остаться. Я ненавидела и любила замок. А еще было очень страшно, в свои пятнадцать лет я не бывала нигде, кроме соседней деревни.
На коне она сидела ловко, словно с младенчества привыкала к седлу и стременам. По нраву ли ей эта кочевая жизнь? Странствия по дорогам-занятие для мужчин. Женщины не для этого рождаются на свет.
— Когда ты убежала?
— Восемь лет назад.
— Я почему-то тебя не помню.
— Разве мог ты обратить внимание на неприметную девчонку? А я тебя помню. Ты был в отряде Стана. Все лето твой пост был у конюшен. Мы там встречались с Норрес. Тогда твои волосы были светлее.
Райк четыре года служил под началом Стана-крупного, краснолицего, беловолосого. Пост у конюшен можно было считать наказанием, почти как охрану выгребной ямы.
— Почему вы сбежали?
— Так вышло. Кто позволил бы мне делать то, что я хотела. Я должна была сделаться женщиной замка, наследуя своей матери, и воспитывать детей. А мне хотелось жить с Норрес, сражаться и скакать верхом. Если бы все это было возможно в Торноре, я бы осталась. Мне тоскливо вдали от наших гор. — Они разом взглянули на запад, на далекие вершины.
— Воевать-не женское дело.
— Все так говорят. Оттого я и убежала. В первый раз меня поймали, привели к матери. Она выбранила, сказала, что я дурочка. Пообещала, если буду послушной, скорое и выгодное замужество. Как-никак мой отец-властелин замка.
— Ты дочь Атора? — Конь под Райком прянул. Он механически натянул повод. — Эррел знает?
— О да. Я сама от него узнала. Мы иногда играли вместе. Он показывал, чего достиг в обращении с оружием, и ужасно злился, что у меня это получается ничуть не хуже. — Соррен усмехнулась. — Какими мы были юными… Повзрослев, я ни с кем, кроме Эррела, и не общалась. Ему я о Норрес рассказала.
В придорожных кустах резко крикнула птица. Райк закусил губу, опасаясь, что Соррен собьется.
— Она тоже родилась в замке. Отцом Норрес был солдат, и воспитывалась она в деревне, у знахарки. Она терпеть не могла сидеть взаперти и толочь корешки. Убегала в замок и пряталась в конюшне. Ей нравились лошади. Мы скоро подружились. Я строила планы побега, но ничего наверняка успешного изобрести не могла. Или, может быть, не решалась оставить Торнор. Норрес терпеливо ожидала. Она научилась терпеть. Безропотно сносила побои Оты после своих отлучек и не признавалась, где была. Могла убежать в одиночку, но ждала меня. Все разрешилось с помощью Эррела. — Соррен привычно отбросила волосы с лица. — Он раздобыл мужскую одежду, и мы на конях из конюшни Торнора под носом стражи вместе с ним покинули крепость. — Она улыбалась своим воспоминаниям. Лучи утреннего солнца играли на щеках.
Откуда Эррелу стало известно, что у него есть сестра? Райк о ее существовании не подозревал. Соррен ехала рядом, крепко сжимая повод. Ее, вероятнее всего, Атор выдал бы за одного из сыновей Берента.
— А чем плохо выйти замуж, иметь детей?
Его спутница напоминала Леди из Карт Судьбы или Бик в красном платье на лестнице в башню. Соррен не отвечала. Бросив поводья, она откинулась назад и запустила руки в волосы.
— Твоя мать жива? — наконец спросила Соррен дрогнувшим голосом.
— Да.
— А моя нет. Я родилась, когда ей было шестнадцать лет. Она умерла в родах, едва мне сравнялось одиннадцать.
Мужчине не пристало разбираться в таких вещах, но о существовании снадобий, которые избавляют от беременности, Райку было известно. Наверное, поздно спохватилась, подумал он. И добавил вслух:
— Рожать-предназначение женщины.
— И повторять судьбу своих матерей.
Соррен ударила пятками в бока лошади и умчалась вперед, оставив озадаченного Райка. Серый забеспокоился. Райк спешился, осмотрел ногу, на которую мерин захромал. Обнаружил камешек в подкове и выковырнул его ножом. Снова сев в седло, он увидел, что Норрес и Соррен далеко впереди, а Эррел его поджидает. Райк с места пустил Серого галопом. Он вовсе не хотел обидеть или рассердить эту женщину. Просто сказал, что думал.
На ближайшем привале предложил Соррен сыру. Она, поблагодарив, протянула бурдюк с элем. Райк выпил и отдал мех Эррелу. Припекало. В вышине парил ястреб. Зеленая трава на холмах кое-где пожухла. Местность перед путешественниками как бы понижалась к горной цепи. Горы теперь стали видны и на восточной стороне горизонта, и прямо у них на пути. Дорога к югу вела в пески Азеша.
— Райк!
— Да?
Райк приподнялся и сел. Эррелл стоял над ним, усмехаясь. Серого он держал под уздцы.
— Поехали. Не время спать.
— Я не спал.
— А что же ты делал?
— Мечтал.
Райк протер глаза и взялся за повод. Отчего смеялся Эррел, он не понимал.
До Ванимы добрались к исходу восьмого дня.
Путь к долине шел у самых предгорий. Огромные каменные плиты нависали над дорогой. В детстве Райк играл такой головоломкой. В ней были деревянные планки, похожие на плоские глыбы, застывшие по склонам и непонятно чем оставленные. В той игре нужно было осторожно разобрать чурочки. Это удавалось без труда. На коричневых скалах играло солнце. Райк ехал последним, Эррел маячил впереди, Норрес и Соррен скрылись за поворотом. Принц обернулся и помахал рукой. Райк прищурился, пришпорил Серого и оказался у края тропы. Заглянув вниз, он увидел долину, уходящую вдаль, зеленую, с темно-коричневыми квадратами полей и кубиками домов. Райк бросил поводья, предоставив своему коню самостоятельно выбирать дорогу.
Глазам было больно. Он понял причину. Горные пики в вечных снегах обступали долину. Огляделся и, к своему удивлению, не увидел нигде ни сторожевой заставы, ни вообще какой-нибудь охраны. У людей в долине в руках были мотыги, но не было оружия. Воистину, Ванима-сказочное место.
Спутники остановились и поджидали Райка. Он поспешил присоединиться. Работавшие в полях люди приветливо махали четверке всадников. Путешественники подъехали к конюшням. У корыта с водой теснились лошади. Откуда-то прибежала девушка и приняла лошадей. Она скоро собрала поводья, по-хозяйски говоря с лошадьми. Девушка была в мужской рубахе и хлопковых штанах.
— Где Ван? — спросила Соррен.
— На площадке, — девушка указала пальцем.
Они пошли. Эррел тяжко вздохнул.
— Даже горы здесь другого цвета.
— Сюда могут проникнуть чужаки? — спросил Райк.