Каиново семя

- До-доковыляем, на-наверное, - выдавила Яна, громко стуча зубами.

В баре они наконец познакомились. Сергей был предупредителен и болтал без умолку - то ли тоже отходил после стресса, то ли пытался отвлечь Яну от неприятных мыслей о едва не состоявшейся кончине. Он рассказал, что родился в Петербурге, до третьего курса учился в тамошней Техноложке, потом понял, что "это не его", и ушел. Поступил в Гидромет и тоже бросил. Спасаясь от армии, устроился на механический завод, где давали бронь, но и там не задержался. Потом, убегая от повесток из военкомата, кочевал по городам и весям матушки-Руси, зарабатывая на жизнь чем придется - челночил, строил дачи, подряжался рабочим на фермы и железную дорогу. Легко сходился и расходился с людьми, стараясь не обременять себя крепкими привязанностями. Легко тратил деньги, порой совсем нелегко заработанные, на эфемерные удовольствия - выпивку, рестораны, казино, подарки случайным любовницам. Эта беззаботная жизнь перекати-поля закончилась два года назад, когда у матери Сергея обнаружили саркому.

- Слава богу, призывной возраст к тому времени уже вышел. - Сергей перехватил недоверчивый взгляд Яны и кивнул. - Все верно. Мне уже двадцать девять. Это я только выгляжу пацаном из-за своей дурацкой херувимской ряхи. В общем, годы позволяли вернуться домой и ухаживать за матерью, не прячась под диваном всякий раз, когда в дверь позвонят. Три месяца назад мама умерла. А я оказался на перепутье. Возвращаться к прежней бродячей жизни, оставаясь никем и ничем, не хотелось. Но, чтобы кем-то стать, нужно хотя бы знать - кем? А я не знал. Хватался то за одно, то за другое и тут же терял интерес. Доводил до исступления приятелей и приятельниц, то беспардонно навязывая им свое общество, то нахально объявляя, что никого не хочу видеть. В конце концов сообразил: мне нужно просто остановиться, отдышаться, осмотреться, понять себя. Я решил взять тайм-аут и съездить на родину отца. Припасть, так сказать, к корням. Отец давно умер, я его не помню и, честно говоря, почти не думал о нем. А тут вдруг загорелось увидеть места, где он родился и вырос, поговорить с людьми, с которыми он общался. Не знаю, что это - просто блажь или, может быть, фаза роста...

- Ну и как? - спросила Яна. - Получилось?

- Что получилось? - не понял Сергей.

- Увидеть места, поговорить.

- А... Нет. Тут здорово все изменилось со времен папиного детства. Старые дома снесли, построили многоэтажки. Теперь даже адреса такого нет. И школы, где он учился... Короче, не выгорела затея.

- И что ты теперь собираешься делать?

Сергей пожал плечами.

- Наверное, ждать знака судьбы. А может, уже дождался. - Он перегнулся через стол и накрыл ладонью ее руку. - Скажи, ты случайно не моя судьба?

Спросил вроде шутливо, но как бы и всерьез. Яна растерялась, потом заставила себя улыбнуться.

- Не знаю. Не исключено. Ты меня спас, значит, наши судьбы как-то связаны. Люди в древности верили, что жизнь спасенного принадлежит спасителю.

Ее замешательство объяснялось очень просто: до сих пор близкие отношения с молодыми людьми у Яны, мягко говоря, не складывались. Это упущение было одним из немногих серьезных недостатков совместного проживания двух личностей в одном теле. Яне нравились сильные, волевые, целеустремленные молодые люди. Маша, как нарочно, предпочитала расхлябанных благодушных юнцов с ласковыми глазами. В девятом классе они обе влюбились - практически в один день. Яна - в спортсмена из одиннадцатого "б", будущую звезду российской легкой атлетики. Маша - в рыхлого блондинистого придурка-одноклассника, единственным достоинством которого был бесконфликтный характер. Естественно, "двойняшки" насмерть переругались и почти месяц не разговаривали друг с другом. Настрадавшись всласть, обе решили, что никакая любовь не стоит таких мук, и дружно поставили на своей личной жизни крест. С тех пор много воды утекло, но урок не забылся. Всякий раз, встречаясь с достойным, по ее мнению, экземпляром мужеска полу, Маша представляла его на суд Яны и, выслушав очередной приговор, со вздохом наступала на горло своим романтическим грезам. Так же поступала и Яна. За шесть лет этот сценарий разыгрывался неоднократно, и обе уже свыклись с мыслью о том, что из-за непримиримости вкусов никогда не узнают "восторгов страсти нежной".

Но сейчас завязка сильно отличалась от традиционной. Начать с того, что Сергей не имел ничего общего с мужским идеалом Яны (высокий рост, длинное аскетичное лицо, римский нос, массивный подбородок), и тем не менее ей нравился. Возможно, все дело было в обстоятельствах знакомства: какая девушка останется равнодушной к герою, выхватившему ее из-под носа чудовища, несущегося с субзвуковой скоростью? Особенно если этот герой явно не прочь за девушкой приударить. А может быть, взрослое чувство возникает спонтанно, без оглядки на детский идеальный образ возлюбленного. Так или иначе, но Сергей Яну определенно привлекал.

Однако самым удивительным было то, что и Маша его одобрила. Она, конечно, до сих пор дулась и разговаривать с Яной не желала, но по поводу нового знакомого буркнула что-то ворчливо-благосклонное. Это и решило дело. Когда Сергей, проникновенно глядя на девушку, попросил ее рассказать о себе, Яна, одуревшая от одиночества, уставшая от неудач, обиженная на обеих "сестер" и сраженная небывалой снисходительностью извращенки Машки к ее выбору, решила ему довериться. Не во всем, разумеется. Шизофреническую тайну девочек-близнецов, делящих одно тело, она унесет с собой в могилу. Да и криминальную историю спятившей губернаторши, "заказавшей" дочь ради донорских почек, разглашать не следовало. По крайней мере, в Старграде, где еще витает зловещая тень Альбины и рыщет свора из ее службы безопасности. Но о тайне своего происхождения она расскажет. Ей просто позарез необходимо выговорится и выслушать совет непредвзятого, но заинтересованного друга. У самой Яны уже голова шла кругом от противоречивых фактов, не желавших укладываться ни в одну из версий.

- Я из Москвы, - начала она. - Мы живем вдвоем с мамой. Она родила меня в шестнадцать лет и никогда не была замужем. Разумеется, мне хотелось знать, кто мой отец, и однажды я спросила ее об этом. Мама сказала, что моего отца зовут Юрой, и больше она ничего пока не скажет, потому что это взрослая история, грустная и неприятная. Если я захочу, мы поговорим об этом, когда мне исполнится тринадцать. В тринадцать лет я узнала, что мама и Юра познакомились в Старграде, где оба учились, она - на швею, он - на слесаря-жестянщика. Юра коллекционировал сексуальные победы, и когда мама поняла, что ждет от него ребенка, он уже вовсю ухлестывал за другой. Маме очень не хотелось с ним объясняться, но ей не с кем было посоветоваться, она испугалась, растерялась и все-таки пошла к нему. Папаша сказал, что ее беременность - это ее личные трудности. Мама впала в депрессию, довела себя до полного нервного и физического истощения и в конце концов угодила в местную больницу, где встретила чудесную женщину, врача, которая ее спасла - вылечила, отправила жить в Москву к подруге (тоже врачу и матери-одиночке) и помогала на первых порах деньгами.

Когда мне было пятнадцать, мама случайно встретила папочку Юру и даже взяла у него телефончик для меня. Я с ним встретилась, лишилась последних светлых иллюзий в отношении папеньки, а заодно убедилась, что, несмотря на мое отчество (по паспорту я - Алексеевна), он действительно мой родитель. Во-первых, Юра этот факт радостно подтвердил, а во-вторых, я обнаружила фамильное сходство.

Я тебя еще не утомила?

- Нет, что ты! Но скажи, пожалуйста: эти интригующие детективные интонации - плод моего пьяного воображения, или ты действительно собираешься огорошить меня какой-то невероятной загадкой?

- Собираюсь. Не знаю, насколько она невероятная, а что загадка - это точно. Я здорово в ней запуталась. Может быть, ты сумеешь ее разгадать? Но все по порядку. Недели две назад ко мне на работу неожиданно нагрянула та самая чудесная женщина, которая когда-то так удачно вмешалась в мамину судьбу. Вообще-то она регулярно приезжает в Москву и навещает нас с мамой, но на этот раз визит был особенным. У меня сложилось впечатление, что она приехала из Старграда буквально ради нескольких минут минут разговора со мной. Конфиденциального разговора - она подчеркнула, что я не должна передавать содержание маме.