Каиново семя

Клюева Варвара

Каиново семя

Все возможные совпадения с реалиями чисто случайны.

Часть первая

Насильственная смерть сильных мира сего всегда вызывает жадное любопытство обывателей. Впрочем, можно ли было причислить Альбину Николаевну Турусову, жену старградского губернатора, к сильным мира сего - вопрос спорный. Это вам не Джон Кеннеди, не Улоф Пальме и не принцесса Диана. Тем не менее для обывателей Старграда смерть губернаторши стала событием никак не менее волнующим, чем гибель принцессы. В конце концов, ее английское высочество была для них чужой и незнакомой, как далекая звезда, а Альбину в городе хорошо знали. Кое-кто помнил ее с тех времен, когда она была хрупкой болезненной девочкой, милой и трогательной. Правда, таких памятливых набралось бы немного. Горожане, удостоенные чести встречаться с Альбиной Николаевной в пору ее зрелости, по большей части знали Турусову как властную и жесткую, если не сказать жестокую, особу, державшую в ежовых рукавицах супруга, дочь и половину Старграда. Но и для первых, и для вторых, и даже для тех, кто не мог похвастать личным знакомством с губернаторшей и кормился сплетнями и слухами, Альбина все равно была "своей", а потому смерть ее вызвала большой ажиотаж. Тем более что она погибла не в банальной автомобильной аварии, а от руки злоумышленника.

Особенно острый и отнюдь не праздный интерес к злосчастной судьбе губернаторши испытывал Сергей Владимирович Гуляев. Интерес, во-первых, профессиональный, ибо именно Гуляеву, следователю по особо важным делам из старградской прокуратуры, было поручено расследовать убийство Турусовой. А во-вторых и в-третьих, - личный. Что касается во-вторых, то Сергей Владимирович когда-то учился в одном классе с Альбиной, а потом, годы спустя, сталкивался с ней по служебной надобности. Иными словами, он принадлежал к числу немногих избранных, наблюдавших превращение нежной трепетной уклейки в хищную акулу, и странная эта эволюция интриговала его до чрезвычайности. Порученное ему расследование давало возможность сунуть нос в личную жизнь Альбины и ответить на давно мучивший Гуляева вопрос: отчего она так изменилась? Что за злой волшебник прошептал над ней заклятие?

Для объяснения третьей причины, почему Гуляев принял близко к сердцу убийство губернаторши, нужно совершить небольшой экскурс в прошлое самого Сергея Владимировича. Став следователем по особо важным делам в девяносто втором году, он недолго радовался повышению. Очень скоро до него дошло, что название его новой должности - эвфемизм, стыдливо прикрывающий истинную ее сущность. На самом деле он служил мальчиком для битья. Ибо те громкие дела - дела об убийстве политиков, предпринимателей, а также чиновников и журналистов, которые вел Сергей Владимирович, довести до суда удавалось крайне редко. Либо убийство было заказным, а следовательно, практически нераскрываемым, либо убийца принадлежал к городской элите, и тогда прокурор решительно перекрывал Гуляеву кислород, заставляя искать черную кошку там, где ее заведомо не было. А потом устраивал талантливые представления для прессы: топал на Сергея ногами и, брызжа слюной, грозил увольнением. Но, разумеется, не увольнял. "Ручной" следователь по особо важным делам его вполне устраивал, а от добра добра не ищут.

Только вот насчет прирученности Гуляева прокурор сильно ошибался. Здоровый инстинкт самосохранения, руководивший Сергеем Владимировичем на новом поприще в первые годы, со временем основательно притупился. Часто попираемые человеческое достоинство и профессиональная гордость, горькое сознание напрасно потраченных лет и сил не способствуют желанию отчаянно цепляться за жизнь. Чтобы мальчик для битья не помышлял о бунте, ему нужно либо очень хорошо платить, либо воздавать особые почести. Иначе ждите беды. С некоторых пор Гуляев записывал свои беседы с прокурором на пленку, а протоколы допросов, улики и свидетельства экспертов, изымаемые из дел по указанию начальства, хранил у себя в тайничке, с тем чтобы при оказии переправить надежному человеку. "Когда-нибудь, - утешал себя Сергей Владимирович, - я озверею настолько, что откажусь действовать по чужой указке и поведу дело так, как сочту нужным. И ИМ придется смириться, потому что в противном случае я взорву такую бомбу, что никому не поздоровится. А если меня уберут... что ж, бомба взорвется все равно".

Убийство Турусовой Гуляев воспринял как знак, что час икс - час мятежа - настал. Во-первых, способ и обстоятельства указывали на то, что убил не наемник-профессионал, а кто-то из близких Альбины Николаевны. Причем круг подозреваемых ограничен, а значит, шансы на успех расследования велики. Во-вторых, убийство губернаторши - едва ли не самое громкое дело за всю карьеру Гуляева. Славно завершив его, он отыграется за прошлые неудачи и подправит свое реноме. И в-третьих, Сергей Владимирович до сих пор с любовью и болью в сердце вспоминал прежнюю Альку - ласковую, отзывчивую, щедрую душой. Пускай неведомая сила обратила сказочную принцессу в злобную тварь, но ради памяти той доброй и нежной девочки он чувствовал себя обязанным найти убийцу.

Альбину Николаевну лишили жизни в частной клинике, принадлежавшей ее самой близкой, если не единственной подруге - Оксане Вольской. Тревогу подняла медсестра, услышав завывание монитора слежения за состоянием пациента. Она бросилась к посту, крикнула дежурной, чтобы срочно вызвали врача в VIP-палату, и побежала к пациентке. На бегу заметила, что охранник, сидевший у двери в маленький коридорчик, который отделял бокс для особо важных пациентов от общего коридора, навалился всем телом на стол и не реагирует на пронзительный вой аппарата, замешкалась на секунду, но не остановилась, решив, что в первую очередь нужно спасать губернаторшу. В палате медсестру поджидал новый сюрприз: дверь туалета, запертая снаружи на задвижку, сотрясалась от ударов. Девушка выдернула задвижку из паза, и ее едва не сбила с ног красная и мокрая от натуги сиделка, постоянно дежурившая в палате. Изрыгая проклятия, сиделка в два скачка оказалась у койки, завозилась с кислородной подушкой, велела товарке заняться массажем сердца, схватилась за шприц... Но ни массаж, ни искусственное дыхание, ни стимулятор не помогли. Подоспевший через три минуты врач скоро понял, что вытаскивать пациентку с того света бесполезно: мозг умирает спустя всего несколько минут после остановки сердца, и эти несколько минут уже истекли.

Зато охранника удалось откачать. Хотя, судя по диагнозу, "удалось откачать" - слишком сильное выражение. У парня в мозгу лопнул сосудик, кровоизлияние было мелким и для жизни неопасным. Рано или поздно он очухался бы самостоятельно. Но случайно ли этот микроинсульт совпал по времени со смертью объекта охраны? Точного ответа на этот вопрос Гуляев так и не получил. Опербригада, направленная в больницу, внезапному нездоровью охранника должного внимания не уделила. Врач, вызванный в прокуратуру для допроса, - тот самый, что безуспешно вытаскивал Турусову с того света, - на вопрос о возможности спровоцировать такое кровоизлияние пожал плечами.

- Есть препараты, резко повышающие внутричерепное давление. Но чем был вызван этот конкретный приступ, мы уже не узнаем. Это ведь не труп, вскрытие не покажет. Догадайся мы сразу взять на анализ кровь и содержимое желудка, тогда, может быть, что-нибудь и удалось бы выяснить, а теперь поезд ушел.

Сам парень начисто отрицал возможность того, что ему подмешали что-нибудь в еду, а тем более укололи. Еду и питье он приносил с собой, стряпал сам и вообще жил один. Сумку с провизией держал при себе, подобраться к ним незаметно никто не мог. И уж конечно, будучи "при исполнении", он никогда бы не подпустил к себе постороннего на расстояние вытянутой руки, так что шуточки со шприцем тоже исключаются.