Покоряя ее

Она обхватывает рукой морду Титона и наклоняется, чтобы поцеловать его в щёку. Затем она согласно усмехается. «Дело было не в сломанных костях, знаете ли». Она тихо говорит лошади в лицо. Мы оба это знаем.

Это опасный вид спорта, полный невероятной красоты и неожиданных результатов. Заставить тысячекилограммовое животное сделать то, что ты хочешь, — это захватывающая честь, но они всё равно непредсказуемы, и Нэнси не просто ужасно упала во время разминки на международных соревнованиях по троеборью в Дублине. Она ещё и оказалась на пути у приближающейся лошади, которая не смогла её обойти и приземлилась на неё передними копытами после прыжка. Ей повезло, что она осталась жива.

— Я знаю. Я киваю. — А теперь соберись, иди туда и привези с собой награду за первое место. Ты этого заслуживаешь. Ты лучшая. Держи глаза открытыми, сердце на месте, а руки — мягкими. Представь идеальную поездку в своём воображении, а затем воплоти её в жизнь. Вперед!

Я киваю в сторону открытой двери тренировочной площадки, призывая её отойти, и она похлопывает Гранд Тетона по шее, прежде чем решительно развернуть его. Она подводит его к подпруге, где его ждёт один из наших конюхов. Я смотрю, как она садится в седло, а затем выхожу на улицу, где она встанет в очередь, чтобы пройти свой маршрут.

Наконец я могу обернуться, чтобы убедиться, что красавица в кольце всё ещё здесь. Меня охватывает гнев из-за того, что я вообще упустил её из виду.

У меня сжимается сердце, когда я вижу, что тренировочное кольцо пустое. Я оборачиваюсь, но ничего не вижу. Закрыв глаза и стиснув зубы, я говорю себе, что всё в порядке. В конце концов, это был всего лишь взгляд. Один взгляд.

Но я знаю лучше.

В моей жизни уже давно не было женщины. Уже больше десяти лет. По правде говоря, я не знаю, появится ли в моей жизни женщина снова. В последний раз, когда в моей жизни была женщина, всё закончилось, когда я увидел, как мой тогдашний лучший друг вытаскивает из неё свой член. Скажем так, с тех пор я не возвращался в игру.

Хуже всего было то, что они начали встречаться, когда я ещё лежал в больнице после травмы. Я лежал с вытянутой ногой и не был уверен, что вообще смогу выйти из больницы на своих ногах.

Как я теперь говорю всем своим ученикам, труднее всего залечить невидимые раны. Восстановление доверия.

После травмы я понял, что мои дни в спорте сочтены. Уорнер, владелец конюшни, где я тренировался, предложил мне стать главным тренером, и за следующие несколько лет я подготовил трёх чемпионов мира. Там я и работаю все эти годы, хотя теперь я специализируюсь на перетренировке и реабилитации всадников и лошадей. Но у меня есть команда мирового уровня, которая работает под моим руководством и готовит лучших в мире всадников-любителей и профессиональных спортсменов.

После инцидента с моим бывшим лучшим другом Трэвисом я позаботился о том, чтобы он понял, что ему больше не рады ни в команде, ни в конюшне, и Уорнер меня поддержал. Трэвис переехал в другое место, расположенное примерно в 50 милях к северу от того места, где я сейчас тренируюсь. Наш спорт — это маленький мир, и я смирился с тем, что вижусь с ним, но в тот день моё доверие было подорвано, и у меня больше никогда не возникало желания так рисковать.

Дело было даже не в том, что я так сильно переживал за эту девушку, а в том, что самые близкие люди в твоей жизни могут причинить тебе боль в самый уязвимый момент.

Кроме того, это просто бизнес. И я не люблю, когда что-то идёт не по плану. Или когда что-то сложно. Я провожу на работе по восемнадцать часов в день, и это моя жизнь. Меня устраивает то, как всё устроено.

Из меня вырывается тихий стон, когда я поворачиваюсь на здоровой ноге и иду в ту сторону, куда направилась моя ученица. Она следующая на ринге, и мне нужно встать на своё обычное место, чтобы она чувствовала мою поддержку. Облизывая губы и на мгновение зажмурившись, чтобы не видеть красавицу на ринге, я поднимаю трость и делаю шаг вперёд.

Я открываю глаза как раз вовремя, чтобы услышать чей-то крик, и моя трость ударяет её по лицу.

— Чёрт возьми! Святые угодники. — Болезненный возглас пронзает меня, словно алмазное лезвие — моё сердце. Она закрывает нос руками и едва не сгибается пополам.

Это она. Пульсация в моём члене возвращается с новой силой.

— Чёрт, прости. В груди снова возникает боль, но на этот раз она охватывает всё тело и стекает вниз, скапливаясь в давно забытых местах.

Обернувшись, я взмахнул тростью и раскрутил её. Это всего лишь одна из моих дурных привычек. Обычно это просто раздражает, но в этот раз я ударил её прямо в нос массивной серебряной головой лошади, венчающей резную палку из орехового дерева. «Ты в порядке?» — в ужасе выпаливаю я.

Снаружи снуют люди, занимаясь своими делами, в то время как внутри меня бушует конфликт эпических масштабов. Она здесь, рядом — я могу протянуть руку и дотронуться до неё, — но я причинил ей боль, и эта мысль терзает меня, заставляя желудок сжиматься и переворачиваться.

Она всё ещё держится за нос, и я думаю, что если увижу, как из него потечёт кровь, то, возможно, просто умру. Кем бы она ни была, я причинил ей боль, а это непростительно. Никто не должен причинять ей боль. Никогда.

Из всех моих чувств именно её запах первым пробуждает во мне ответную реакцию. Почти оглушительный взрыв каких-то волшебных духов, не поддающихся описанию, пронзает меня, как электрический ток. Это не просто сладкий аромат, он больше похож на свежий имбирь и сирень, и моя кожа наполняется ощутимой энергией.

— Ты в порядке? — повторяю я, потому что мне нужно знать. Слова звучат хрипло, между ударами моего сердца о грудную клетку.

Когда она наконец поднимает глаза, меня уже нет. В моей голове царит хаос, а в теле — торнадо. Её глаза, должно быть, сделаны из бирюзы и сапфиров, но сейчас они наполняются непролитыми слезами, и я ненавижу себя за то, что стал причиной этого.

Она издает пронзительный, прерывистый стон, и мое сердце бьется так сильно, что я вот-вот потеряю сознание. Болезненный звук смешивается со сдавленным смешком, и я не свожу глаз с ее лица.

«Трэвис сказал, что это будет непростое мероприятие». Её голос задевает меня за живое, и внезапное желание притянуть её к себе оказывается почти непреодолимым. «Полагаю, вы учились в школе Тони Хардинг». Она убирает руки от лица и снова мелодично хихикает.

Она выпрямляется, и я наклоняюсь к ней, чтобы убедиться, что у неё не идёт кровь из носа и он не опух. Она улыбается мне.

— Вот. Я достаю из заднего кармана идеально сложенный белый хлопковый платок. Это старая джентльменская традиция — носить с собой носовой платок, и я чертовски рад, что сохранил её, несмотря на то, что в этом столетии забыли о некоторых тонкостях поведения настоящего джентльмена.

Внезапно я осознаю, что она только что сказала.

— Ты тренируешься с Трэвисом? Ужас от того, что я мог причинить ей боль, теперь усилился в сто раз, и по моей коже пробегает огненная волна. — Ты его ученица?

— Да. Она потирает нос, зажав его между двумя пальцами, а затем качает головой и опускает руку. — Я новичок. В некотором роде. Это моё первое соревнование международного уровня. Начало не самое удачное. Она проводит обеими руками по груди, должно быть, стряхивая невидимую пыль, потому что выглядит безупречно. Тёмный приталенный блейзер идеально облегает самую потрясающую грудь в мире.