Затмение: Корона

— Могу я помочь?

Она подняла глаза на незнакомца и вежливо улыбнулась ему. Азиат. Возможно, японец. Но для японца высоковат. Наверное, полукровка: наполовину американец, наполовину японец, судя по его росту и акценту. Кажется усталым и тощим. Смутно знакомым. Она его, наверное, где-то в Колонии раньше видела.

— Если хотите, можете помочь, — сказала она. — У меня, правда, больше нет кусачек. Вы разбираетесь в садоводстве?

— Не-а.

Его голос...

Он улыбнулся. Улыбка была ей знакома. Она обнаружила, что смотрит на его ухо. Уши несколько различались по оттенку кожи. У основания одного из них виднелся шрам.

— Моя сестра, — говорил человек, — обычно просила меня помочь у мамы в саду, когда мы были детьми. А я ей говорил: Китти, я займусь садом, когда мне больше нечего будет делать. Это, скорее всего, значит — никогда. — Он пожал плечами. — Теперь это никогда — настало.

— Вашу сестру зовут Китти?

— Да.

— Дэнни?

— Да.

— Дэнни?

— Ох-хо. Я...

Он не успел закончить. Она так кинулась ему в объятия, что едва с ног не сбила.

— Дэнни...

Спустя какое-то время, возможно, час, а может, и три — они не могли бы сказать, сколько времени проговорили, — они шли через невысокую рощицу рядом со старым памятником техникам, погибшим на строительстве Колонии. Клэр посмотрела на монумент, и в глазах её проступила неподдельная боль.

— Дэн... пока я была... пока мы были разлучены, у меня случилась связь.

— Правда? У меня тоже. — Он потрогал новое ухо.

— Но он погиб. В космосе.

— Твой экс погиб? И моя тоже.

Они помолчали немного, гуляя в искусственных сумерках, потом Торренс сказал:

— Слушай, я не один прилетел. Тут со мной друг, человек по фамилии Роузлэнд. Эйб Роузлэнд. Он... немного суицидален. Он один из лучших бойцов НС. Когда всё закончилось, он собирался было завербоваться в израильскую армию — у Израиля высокие шансы ввязаться в войну с этими новыми ливийскими чурбанами-фундаменталистами, если Бадуа не разберётся. Эйб ищет смерти, вот и всё. Он похож на Стейнфельда, только его гложет иная вина. А может, не такая уж иная. Я его чуть не силком сюда затащил. Ему нужно... убежище. Место, где можно начать всё с чистого листа. И мне тоже. Впрочем, Эйб пока не выходит из своей каюты. Я тут думал, может, ты ему работу в СБ предложишь, и...

— Считай, что замётано. Я пошлю нашу новую шефиню с ним поговорить. Она его возьмёт на работу. По тому, что ты рассказываешь, похоже, что они найдут общий язык. А может, она его не только на работу возьмёт.

— Кто она?

— Её имя Марион. Слушай, а ты от ран оправился?

— По большей части. Я над этим работаю. Мне нужно выполнять упражнения по аэробике, чтобы разрабатывать лёгкие.

— О, тогда я знаю, как тебе помочь. Ты бывал в невесомости?

— В невесомости? В свободном падении? — Он скорчил рожу. — На корабле по пути сюда, недолго. Меня затошнило.

— Потому что у тебя не было возможности адаптироваться. Ладно, пойдём кровь тебе разгоним. Посмотришь.

Он взглянул на неё. В её глазах играла хитринка...

— Да?

— Да. В Колонии есть места, где гравитация такая низкая, что почти невесомость. Там очень приятные комнатки есть. Частные. — Она остановилась и посмотрела ему в глаза.

Он остался Остроглазом. Дэниелом Торренсом под маской азиата. Её возлюбленный всё ещё здесь.

— Ладно, — сказал он. — И где тут комната невесомости?

Она взяла его за руку.

— Пойдём, — сказала она. — Я тебе покажу.