Страница 14 из 18
Игорь заметил изменение моего состояния, встал, открыл шкапчик, нашел кофе, принялся готовить, не останавливая поток сознания.
— В качестве разминки давай открутим сериал назад. Ты прикрой очи ясные, Алёш, сейчас увидишь кино. Это напоминание о том разговоре, который ты, возможно подзабыл.
Итак, мы ужинали в ресторане с Павлом, разговаривая о насущном. Павел ушел на свидание, а ко мне подошел мордоворот, пригласил в кабинет с камином.
Я оказался в каминном зале перед креслом, в котором восседал типичный представитель сильных мира сего — тощий язвенник с крючковатым носом, в черном костюме с черной же рубашкой, серебристым значком угольника на лацкане. Руки с перстнем покоились на ручке костыля в виде козлиной морды. Глаза субъекта скрывали темные очки, на тонких синих губах играла саркастическая гримаса.
Как принято у них, он принялся меня склонять к предательству:
— Уверен, вы забудете о делах, как только услышите меня. So! Вы сдаете мне своего претендента на престол, а я вас обеспечиваю на всю оставшуюся жизнь. Это моё к вам предложение!..
Как у нас принято, его повязали, чтобы отвезти на допрос к Громову. Мутный дядька перед уходом заявил:
— Засекай время, Леша, не пройдет и полутора часов, как я выйду на свободу и вернусь к своим делам. А ты вспомни о Леночке, она у тебя такая красавица!..
Потом отвезли меня к Куратору.
— Я куратор, в звании генерала. Зови меня Иван Андреевич.
— Прошу вас, Иван Андреевич, — глухо произнес я. — Он угрожал мне и моей жене. Мне как, стоит его остерегаться?
— Не смотря на его инфернальную внешность, традиционные шантаж с угрозами, он не более опасен, чем дворовой хулиган. Да и в разработке он у нас, с тех пор как прибыл из-за рубежа. Даже кличку ему присвоили смешную — Козлиный Князь. Прибьем в любую минуту, как комара. Связи его знаем, сеть, им созданную, держим на контроле. Нам интересны только его контакты на самом верху. Как вскроем, так и уберем.
Твоя главная миссия, пока Государь не взойдет на Престол, вымаливать тех людей, которые глядят на тебя из адского огня. И тех, которые только готовятся к появлению на свет, чтобы встать в наши ряды.
— Что-то мне подсказывает, — прошептал я, — дальше последует наказание?
— Да я бы тебя лично выпорол офицерским ремнем, если бы это помогло! — Генерал устало опустился в кресло. — Только думается мне, что накажут тебя другие. И это наказание«горше ти будет».
— Вспомнил? — спросил Игорь.
— А при чем здесь Козлиный Князь? — недоумевал я.
— Смотри «кино» дальше!
В следующем кадре опять появился сосед Юра. Как многие местные бизнесмены, он «пробил окно на границе» и занимался контрабандой. В Абхазии Юра за сущие копейки покупал автомобиль, загружал его фруктами, вином и коноплей, а на российской территории всё это продавал с немалой прибылью.
Вот к Юре подходит Козлиный Князь, предлагает попробовать не какую-то банальную травку, а синтетический препарат. Как водится, первую партию — бесплатно. Сосед мой, недолго думая, закидывает в рот голубую таблетку, почти мгновенно расплывается в блаженной улыбке. Князь ему шепчет на ухо нечто очень важное и приятное — и сразу растворяется в толпе таких же «приграничных бизнесменов».
Юра приезжает ко мне, убеждается в отсутствии Лены, «втирается в доверие» и между делом, рассказывает о якобы порочной связи Лены с дядей Геной и о том, что ребенок не мой, а Геннадия.
Куратор предупреждает Геннадия о прибытии в его регион Козлиного Князя. Предлагает увезти Лену в надёжное место в горах, а с Князем поступить на его, Геннадия, усмотрение. Дядя Гена, прячет Лену в домике в горах и дает команду обработать сознание Князька уже спецсредством нашего производства, тот теряет память, одежду, документы, деньги и оказывается в одних плавках на пляже. Местные бандиты, спустившись с гор, забирают в плен Князя и делают его своим рабом на конопляной плантации, где пленник погружается в наркотическую нирвану, что ему даже нравится. Как говорится, за что боролся, на то и напоролся.
Игорь достал из кармана смартфон, надавил кнопку сбоку, зажегся экран.
— Алеш, хочешь со своей благоверной поговорить?
— Конечно! — Подскочил я.
Он скользнул пальцем по экрану, протянул мне. С экрана взглянула Лена! Увидев меня, она поднесла палец к губам и повернула камеру своего телефона за спину. Там, в деревянной кроватке лежал младенец, разбросав конечности. Видимо наследник только что поужинал материнским молоком, поэтому на его безмятежном личике с закрытыми глазками сияла блаженная улыбка. Лена повернула камеру к себе, на цыпочках вышла из комнатки, прикрыла за собой дверь и только после этих манипуляций ликующим шепотом тихонько пропела:
— Здравствуй, муж возлюбленный. Ты там не очень испугался нашему бегству в горы, подальше от шума городского?
— Я очень хочу сказать: вроде, нет нисколько, всё нормально, — я проглотил комок в горле, — только, если честно, переволновался. Ты как? Как там дитя? Охрана у тебя есть? Где дядя Гена?
— Да не волнуйся ты, Лешенька! — Улыбнулась какой-то подозрительно спокойной улыбкой супруга. —Всё у нас есть — и охрана с автоматом, и тетечка-прислуга, и молоко у меня есть, и воздух тут такой, хоть на хлеб намазывай. Дядя Гена? Он как сопроводил нас с дитем сюда, все устроил, да и укатил по своим делам. Ты-то как?
— Да мы тут с Игорем занимаемся делами государственной важности. Кстати, ты с ним знакома?
— Так же как и ты, по книгам его. Разве ты забыл, как мы вместе читали его книжки?
— Не забыл, он же мне и напомнил, да так, что всё разом прочитал.
— А я тебе еще тогда говорила, что сей муж из тех, о ком говорят: «Богом целованный». Ты заметил, насколько его книги мистичные?
— Да уж!.. — потупился, опустив очи. — А сейчас Игорь самолично призывает меня в ту же сакральную область.
— Соглашайся, Лешенька! — тихонько воскликнула она. — Я тебя за это еще больше любить стану! Я тебе, — она мечтательно подняла глаза, — еще столько читателей нарожаю! Только соглашайся и пиши!
— Ладно. успокойся, тебе нельзя волноваться, — проворчал я. — Будет на то воля Божия — всё будет. Я пока думаю и молюсь.
Дитя в соседней комнате тихонько пискнуло. Лена извинилась, чмокнула воздух у объектива камеры, улыбнулась и отключила телефон.
Я снова погрузился в омут раздумий. Передо мной вихрем пронеслись все мои страхи, теперь уже и за мамочку с ребенком.
Игорь тронул меня за плечо, легонько тряхнул, возвращая в реальную жизнь. На этот раз я вернулся спокойным. Только взглянув на Игоря, шепотом прошелестел:
— Слушай, за что мне всё это? Я же чуть не помер от страха! Это обещанное Куратором «горше ти будет»?
— Ага, что-то вроде того, — кивнул Игорь, глядя сквозь меня на клочок синего моря над кустами самшита. — Сдаётся мне, ты перешел к высшей стадии испытания — на крепость веры в Бога.
— А это того… не слишком ли жёстко! — прошипел я, сверля его глазами.
— Тебе же известно, что Господь не даёт испытаний, свыше человеческих сил, — произнес Игорь. — И еще: кому многое дается, с того строже спрос.
— Скажи, друг, — взмолился я, — а как мне элементарно не свихнуться?
— Да очень просто, — улыбнулся собеседник, — научись во всём и всегда положиться на волю Божию. Ты в руках Божиих, так чего бояться и чего опасаться? Помнишь это из Давида: «Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии: аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий (Пс 126:1).
Ничего «такого» не произошло, вроде бы. Я сидел под навесом, не имея возможности пошевелиться, прийти в себя, будто выходил на минуту «привязать коней» и вернулся на прежнее место в себя самого, обычного, пресловутого, банального до неприличия.