Тысяча городов

«Очень жаль», - сказал Абивард. «Поможет все, что я смогу узнать о планах Маниакеса на это лето. Я видел его в действии. Если за его спиной будут надежные войска, с ним будет трудно »

«Этот щенок?» Тзикас сделал пренебрежительный жест, который вызвал раздражение Абиварда, который был недалеко ушел от возраста Маниакеса. «У него есть привычка наносить удар слишком рано и думать, что он сильнее, чем есть на самом деле.»Его лицо омрачилось. «Это дорого нам обошлось в долине Арандос вскоре после того, как он принял корону».

Абивард кивнул, хотя Тзикас переписывал кое-что в его памяти. В течение многих лет гарнизон, которым Тзикас командовал в Аморионе, на западной оконечности долины, сдерживал силы Абиварда: Абивард проникся здоровым уважением к мастерству видессианского полководца. Но в конце концов Аморион пал - прежде чем армия Маниакеса, продвигавшаяся на запад вдоль линии Арандос, смогла усилить ее, люди Абиварда после этого разбили Маниакеса, но Автократор не был виноват в том, что Аморион наконец был взят.

Вот что сказал Абивард: «Если он такой поспешный и своевольный, как ты говоришь, достопочтенный сэр, как ему удалось так разгромить кубратов?»

«Достаточно легко завоевать себе славное имя, сражаясь с дикарями», - ответил Чикас. «Однако то, что вы получите от этого, не сильно поможет вам, когда вы столкнетесь с дисциплинированными солдатами и генералами, которые видят дальше собственного носа».

Абивард на мгновение зажал свой собственный нос большим и указательным пальцами - он был приличных размеров, хотя и ни в коей мере не диковинный для макуранца. Он надеялся, что сможет заглянуть за пределы этого. «В твоих словах есть смысл», - признал он. «Должен сказать, сражаться с хаморцами совсем не то, что выступать против вас, видессиан. Но я беспокоюсь о Маниакесе. В прошлом году он допустил меньше ошибок против меня, чем раньше, и пытался добиться меньшего, что является почти другим способом сказать то же самое, учитывая, насколько неустойчивыми были его солдаты. Я боюсь, что он, возможно, превращается в хорошего командира ».

Губы Тзикаса скривились. «Он? Маловероятно».

Первый вопрос, который пришел на ум Абиварду, был "Нет"? Тогда почему ты потерпел неудачу, когда пытался свергнуть его прошлой зимой? Он не просил об этом; по приказу своего повелителя он обращался с Чикасом со всей учтивостью в надежде, что Чикас окажется полезным инструментом против Маниакеса. Если бы в западных землях было оставлено много видессианских гарнизонов, Тикас мог бы убедить их командиров перейти на сторону Макурана, что он и сделал. Но единственными видессианскими войсками здесь в эти дни были рейдовые банды, в значительной степени невосприимчивые к уговорам генерала-отступника.

Цикас мог быть предателем; дураком он не был. Казалось, у него был дар выуживать мысли из голов тех, с кем он разговаривал. Словно отвечая на вопрос, который Абивард не задавал, он сказал: «Я бы сверг извращенца с трона, если бы его защитный амулет не защищал его достаточно долго, чтобы добраться до его волшебника и получить контрзаклятие против колдовства моего мага».

«Да, ты так и сказал», - ответил Абивард. По его мнению, эффективный заговорщик знал бы об этом амулете и нашел бы какой-нибудь способ обойти его. Однако сказать это Тзикасу, несомненно, оскорбило бы его. Если бы только Тзикас проявлял подобную осторожность, разговаривая с Абивардом.

И снова видессианин ответил на то, чего Абивард не сказал: «Я знаю, что вы, макуранцы, ничего не думаете о женитьбе двоюродных братьев и сестер, или дядей и племянниц, или даже братьев и сестер из Семи Кланов.» Он скривился. «Эти обычаи не наши, и никто не убедит меня, что они не извращенные. Когда Маниакес переспал с дочерью своего дяди, это был инцест, ясно как день ».

«Так ты говорил», - повторил Абивард. «На самом деле, не раз, разве твой Мобедхан Мобед, или как ты там называешь своего главного жреца, не давал разрешения на этот брак?»

«Наш патриарх», - ответил Тзикас, напомнив ему видессианское слово. «Да, у него есть.» Губы Тзикаса снова скривились, на этот раз сильнее. «И, без сомнения, он получил достойную награду за устроение.» Абивард уловил значение этого видессианского термина из контекста. Цикас продолжал: «Я придерживаюсь истинной праведности, что бы ни говорил патриарх».

Он сам выглядел очень праведным. Он никогда не был менее правдоподобен, чем когда надевал эту мантию самодовольной добродетели, потому что она ему не очень шла. Он сыграл свою пьесу, она не сработала, и теперь он, казалось, хотел особой похвалы за чистые и благородные мотивы. Что касается Абиварда, то если кто-то пытался убить человека с помощью магии, его мотивы вряд ли были чистыми или благородными - скорее всего, он просто хотел то, что у него было.

Цикас сказал: «Как я восхищаюсь Шарбаразом, царем Царей, да продлятся его дни и увеличится его царство, за то, что он поддерживает императорское достоинство истинного наследника трона Видессоса, Хосиоса, сына Ликиния Автократора».

«Как великодушно с вашей стороны признать притязания Хосиоса», - бесцветно ответил Абивард. Если бы ему пришлось еще раз услышать от Тикаса непринужденное веселье, ему нужно было бы попариться в ближайшей бане. Настоящий Хосиос был давно мертв, казнен вместе со своим отцом, когда Генезий прокладывал себе путь к видессианскому трону. Насколько знал Абивард, три разных видессианца играли в Хосиос по приказу Шарбараза. Могло быть и больше. Если бы кто-то начал думать, что он действительно Автократор, а не марионетка-

«Я бы признал любое притязание в пользу Маниакеса», - серьезно сказал Тзикас. Но это было слишком притязанием придворного даже для него, чтобы переварить. Покачав головой, он поправил себя: «Нет, если бы мне пришлось выбирать между Маниакесом и Генезиосом, я бы выбрал Маниакес».

Абивард знал, что ему тоже следовало бы презирать Генезия. В конце концов, этот человек убил не только Ликиния, благодетеля Макурана, но и всю его семью. Но если бы не Генезий, он не смог бы заглянуть через Переправу для скота и увидеть город Видесс. При том, что считалось правлением убийцы. Видессос растворился в многоугольной гражданской войне, и не один город в западных землях приветствовал макуранцев в надежде, что они принесут мир и порядок на смену кровавому хаосу, охватившему Империю.

Когда Тзикас увидел, что Абивард не собирается откликаться на его предпочтения в отношении видессианского трона, он сменил тему, по крайней мере, до некоторой степени: «Шурин Царя Царей, когда я могу начать формировать обещанный мне полк всадников на службе у Хосиоса Автократора?»

«Скоро», - ответил Абивард, как и в прошлый раз, когда задавал этот вопрос, и в предыдущий раз, и в позапрошлый.

«Я слышал, что в Машизе нет возражений против полка», - деликатно сказал Чикас.

«Скоро, достопочтенный сэр, скоро», - повторил Абивард. Тзикас был прав; Шарбараз, царь царей, был рад видеть, что отряд видессианских войск помогает придать законность нынешним притязаниям Хосиоса на трон. Нерешительность исходила от Абиварда. Тзикас уже был предателем однажды; что могло помешать ему стать предателем дважды?

Рошнани использовала более простую аналогию: «Мужчина, который изменяет женщине, а затем женится на ней, будет изменять ей и позже - возможно, не всегда, но большую часть времени».